Друзья уже потеряли счёт времени. Вокруг не было ничего интересного, поэтому они начали строить планы на возвращение домой.

— Кстати, мы ни разу не виделись с теми наёмниками с тех пор, как разделились в самом начале. Интересно, как они там поживают?

— И живы ли они вообще... Может быть, им больше повезло с ловушками? — с иронией в голосе отозвался Цзяньюй.

— Злой ты… — усмехнулась Яохань. — Но если подумать, нам-то как раз и повезло. Те ловушки, с которыми мы столкнулись, были довольно простыми.

— Так что, скорее всего, найденные свитки не представляют особой ценности… Кто бы стал прятать ценные вещи за простыми ловушками?

– Но ты же сам недавно говорил, что лучшее место прятать что-то — на виду!

— И то, правда. Вот смеху-то, если наши непонятные свитки окажутся ценнее, чем у них! Особенно портрет красавчика!

— Ты что, завидуешь?

Яохань легко толкнула друга в плечо, и они оба рассмеялись.

Обратный путь к выходу из храма показался им довольно лёгким. Заклинатели не заблудились и не встретили на своём пути новых опасностей. Когда они проходили через зал с барельефами, то вновь осмотрели их, но не заметили ничего необычного. То, что произошло с ними в этой комнате, уже казалось каким-то наваждением.

Но возле выхола их все же ждал неприятный сюрприз.

Лю Цзяньюй наклонился к лежащему у стены человеку и попытался определить его пульс и дыхание.

— На этот раз точно труп, — заключил заклинатель, убедившись, что пульса нет. Тело не подавало никаких признаков жизни. Кровь на стене тоже подтверждала этот вывод.

Яохань охватила лёгкая дрожь, когда она вспомнила о девушке в белой комнате. Тогда она тоже была убеждена, что она мертва. А потом их взгляды встретились – ощущение не из приятных. Но этот человек точно был мёртв, в этом не было никаких сомнений, можно было проверить и убедиться, что он не дышал.

— Это тот парень со шрамом на лице, как его там… «Дракон» Чжан… Он ещё всё время нарывался на драку с тобой, помнишь?

— Думаешь, они нашли что-то ценное и передрались на выходе?

— Скорее всего. Нам нужно быть осторожными. Мы ведь напросились к ним в группу, сказав, что поможем обезвредить ловушки… А потом просто исчезли.

— Ты же сам хотел проверить боковой коридор, а они ушли вперёд. Это было случайно…

— Но они-то об этом не знают. И мы же потом их не догнали... Однако вот что странно, — вдруг задумчиво произнёс Цзяньюй, даже не закончив предыдущую мысль. - Сколько времени мы провели в храме? Два дня?

Определить точное время было сложно. Небо и звёзды не были видны, а поскольку заклинатели могли обходиться без еды несколько дней, они пока не чувствовали голода. Но, судя по ощущениям, они провели в храме уже два или три дня. Поэтому Яохань кивнула в ответ на такое предположение.

— Чжана убили не менее десяти дней назад.

Кровь на стене почти чёрная. Пыль легла тонкой вуалью поверх брызг. Яохань глотнула воздух — и ощутила едва различимый запах гнили, такой, каким веет от древних склепов. И правда было похоже, что прошло много времени.

Цзяньюй сжал кулаки. Это было невозможно. Невозможно.

— Мы же вошли все вместе, и Чжан в том числе!

— Я тоже помню, что он входил вместе с нами, и оставался с остальными, когда мы ушли в сторону...

— Как тогда он оказался здесь, да ещё и убитый десять дней назад?!

Ответа не было. Единственным логичным объяснением могло быть то, что они продержались столько дней просто на энтузиазме, поэтому и не проголодались. Хотя объяснение было, мягко говоря, притянуто за уши.

Но что, если… Что, если они умерли тогда, войдя в проход за барельефом? Что, если всё это — посмертие? Или часть чужой иллюзии? Яохань никогда не считала себя трусихой, но всё равно не могла сдержать дрожь. Она обхватила себя руками.

– Прохладно тут… – пробормотала она в ответ на вопросительный взгляд Цзяньюя.

Более тщательный осмотр тела преподнёс ещё один сюрприз.

Глубокие, рваные раны пересекали грудь и шею. Похожие раны были и на спине. Такое не могло оставить ни одно известное холодное оружие — даже самый ржавый клинок не рвал бы плоть так…

Цзяньюй хмуро поднялся, отряхивая ладони от въедливой пыли и засохшей крови.

— Не похоже даже на бой, — сказал он хрипло. – Он не защищался. Его просто… разодрали.

— Но кто… или что?.. — прошептала Яохань. — На пути к храму не встретилось ни зверей, ни призраков. А внутри… только ловушки.

Она бросила взгляд на стены — словно теперь каждая трещина могла скрывать то, что могло смотреть из темноты. То, что возможно уже было рядом.

На мгновение в коридоре воцарилась тишина. Даже капля воды, упавшая где-то в глубине, прозвучала как гром.

— Здесь был зверь духа, — прошептала Яохань, глядя на труп. — Но откуда?

Цзяньюй сжал кулак.

— Может быть, оно было внутри всё это время. Или… вышло из той же белой комнаты.

Она обернулась к нему резко. Мысль, что они не одни, что нечто ещё — возможно, древнее, голодное — проснулось, когда потревожили уединение храма, буквально сжала ей горло.

— Ладно, — сказал он наконец, голос его был твёрже, чем ему хотелось. — Выйдем наружу. Там… разберёмся.

Пока друзья шли по коридору, Яохань прокручивала в голове события последних дней.

Поначалу всё складывалось хорошо. Они не были расхитителями гробниц — по крайней мере, так они себя не называли. Им не нужны были золото и реликвии. Их интересовали знания. Утерянные свитки, древние техники, забытые элементы духовных путей — всё то, что могло исчезнуть навсегда, если это найдут те, кто продаст любой артефакт за горсть серебра.

После долгих поисков и сбора слухов они, наконец, нашли подходящую группу. Торговец собрал отряд наёмников, чтобы зачистить древний храм, недавно открывшийся после оползня, и это был шанс — пусть и рискованный. Цзяньюй настоял на том, чтобы они присоединились, представившись, как специалисты по ловушкам. Они действительно умели с ними обращаться — и продемонстрировали это на месте, заслужив доверие.

Казалось, всё складывается удачно. Пока остальные охотились за драгоценностями, они планировали незаметно исследовать более глубокие участки храма — в поисках письменных артефактов, не затронутых мародёрами. Их наставник в Школе Пяти Циклов сам коллекционировал древние свитки. Он всегда говорил: «Мир рушится не из-за недостатка мечей, а из-за утраченных знаний.»

В какой момент всё пошло не так?

Почему тело Чжана оказалось у входа? Почему они не заметили, как пролетели дни? Что случилось с остальными наёмниками — убили ли они друг друга, или их убило нечто другое?

А главное — заметил ли кто-нибудь их исчезновение?

Как только заклинатели вышли наружу, вопрос с телом Чжана мгновенно потерял значение. Потому что он оказался не единственной жертвой.

На площадке перед храмом — той самой, что ещё недавно казалась безмолвной и пустой, не считая обломков после оползня, — теперь лежали фрагменты тел, разбросанные словно детские игрушки. Утренний свет, мягкий и золотистый, как нарочно, высвечивал всё во всех красках.

Среди камней торчала человеческая рука, сжимающая обломок клинка. Рядом — три ноги, принадлежавшие разным людям. Всё это напоминало жуткую мозаику, собранную безумцем. У подножия лестницы — голова, безмолвно уставившаяся в небо. Глаза мёртвые, но будто всё ещё вопрошающие: «почему?»

Кровь успела засохнуть, но зловещие бурые потёки тянулись по камням вниз по склону, оставляя за собой след бегства — будто сама кровь хотела поскорее уйти отсюда. Запах смерти был густым, вязким, сжимал горло, лип к коже, проникал в одежду.

Не нужно было гадать, кому принадлежали фрагменты тел — это было всё, что осталось от наёмников, с которыми всего несколько дней назад друзья пришли исследовать храм.

Яохань первой подняла меч. Лезвие вспыхнуло алым пламенем, огненная ци заплясала в воздухе, готовая сжечь всё на своём пути. Она дышала часто, коротко — как перед боем. Цзяньюй тоже без слов вытащил духовный меч. Его широкий клинок отразил свет утреннего солнца оттенком молодой листвы. Он сосредоточился, пытаясь уловить хоть что-то: чужую ауру, отголоски зла, шёпот угрозы.