— Мы найдём её. Но дать ей выбор всё равно не сможем. Наверняка её похитили, потому что почувствовали божественную силу. Значит, её пока не убьют.

— Не будем терять время.

***

Сначала был шум. Неясный, гулкий, как будто её голова была погружена в воду. Сердце стучало тяжело и медленно, каждое биение давалось с трудом. Затем — резкая боль в висках и жжение в затылке.

Яохань попыталась вдохнуть и с удивлением поняла, что воздух пахнет не благовониями, а плесенью и пеплом. Девушка пошевелилась и поняла, что лежит на холодном полу. Руки свободны. Одежда цела. Комната, в которой она оказалась, была крохотной, едва ли в ней можно было стоять в полный рост. Ни окон, ни лампы, только слабый тусклый свет сочился сквозь щель под потолком.

Она с трудом поднялась, прислонившись к стене.

— Что… что происходит? — прошептала она.

Последнее, что она помнила: они выходили из храма. Рядом были Юншэн, Байсюэ, Цзяньюй. Юншэн как раз обещал все объяснить. Кто-то, проходивший мимо, врезался в неё — монах? Всё завертелось, и потом — темнота.

Яохань, опершись о шершавую стену, с трудом поднялась на ноги. Голова всё ещё кружилась, но сознание прояснялось. Она подошла к двери. Заперто.

Она постучала кулаком, сначала осторожно, затем сильнее.— Эй! Есть кто-нибудь?! Меня заперли по ошибке! — её голос глухо отразился от каменных стен.

Она приложила ухо к двери, надеясь уловить хотя бы шаги, дыхание, хоть что-то. Но снаружи было так же тихо, как внутри. Будто весь храм вдруг вымер.

— Это не смешно! Выпустите меня! — крикнула она и со всей силы ударила по двери. Боль пронзила руку, но камень даже не дрогнул.

Она сделала несколько шагов назад, пытаясь сохранять самообладание. Она совершенно не понимала, зачем её похитили и заперли здесь. Что случилось с остальными, она также не знала.

Глубокий вдох — и медленный выдох, как учили в Школе Пяти Циклов. Нужно успокоиться. Яохань закрыла глаза и сосредоточилась на центре тела, на том, где обычно пульсировала её золотое ядро. Но… пусто. Будто кто-то вынул внутренний источник силы и оставил застывшую оболочку.

Паника подступила внезапной холодной волной.

«Нет… не может быть. Даже если меня ослабили — я всё равно должна чувствовать ци. Почему же…?»

Пальцы неосознанно коснулись виска, а затем потянулись к волосам. Шпилька. Тёплая, гладкая. Подарок Цзяньюя всё ещё был на месте. Сердце болезненно сжалось, но это короткое прикосновение вселило уверенность.

Даже без духовной силы она всё ещё была собой. Нельзя сдаваться.

Она попыталась снова. Но золотое ядро всё равно не ощущалось.

— Значит, меня изолировали, — произнесла она вслух, чтобы не чувствовать себя такой одинокой. — И хотят проверить, что я сделаю. Но если они считают, что я просто буду сидеть и ждать — они не знают, с кем имеют дело!

Яохань оглядела камеру, стараясь заметить мельчайшие детали. Но ничего. Обычная комната.

Вскоре беззвучно открылась дверь. Яохань резко обернулась. На пороге стоял молодой монах в тёмно-синих одеждах — совсем юный, с гладким лицом и пустым взглядом. Он не смотрел ей в глаза. В руках он держал глиняную миску с рисом и кувшин с водой.

Он молча поставил пищу на пол и направился к выходу.

— Подожди! — окликнула его Яохань. — Зачем я здесь? Кто вы и чего хотите?

Монах замер. Его плечи чуть дрогнули, словно он не ожидал, что она заговорит. Он стоял к ней спиной, и какое-то время казалось, что он вообще не ответит. Но затем, всё так же не поворачиваясь, тихо сказал:

— В тебе есть божественное пламя.

— Какое ещё пламя? Что вы со мной сделали?

— Мы не навредим тебе. Но ты должна оставаться здесь.

Монах снова сделал шаг к двери.

— Да кто вы вообще такие?! — крикнула Яохань, но монах уже вышел и запер за собой дверь.

Яохань села в углу камеры, прижав колени к груди. Божественное пламя… что за бред? Она действительно адепт Пика Огня, но при чем тут божественность? Обычная тренировка…

Но в тишине начали всплывать воспоминания, смутные образы.

Древний храм, который они полезли исследовать вместе с Цзяньюем… Комната с барельефами. Тогда она порезалась об острый камень, и после этого проявился механизм, открывающий проход… в комнату, где была запечатана Байсюэ.

Девушка опустила взгляд на свою ладонь.— Если тогда моя кровь вызвала реакцию… то возможно внутри меня действительно есть что-то, связанное с богами… Поэтому Байсюэ взяла меня с собой? Но почему не сказала…?

Она стиснула кулак.— Но если это правда, я сама найду, как это использовать. И выберусь отсюда.

Яохань помедлила, затем сжала пальцы вокруг шпильки. Глубоко вдохнула, затем разжала ладонь и приложила кончик шпильки к коже. Кончик оказался острым — совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. На ладони выступила алая капля. Шпилька, испачканная в крови, вновь заскользила в волосы.

Она вытянула окровавленную ладонь вперёд, почти не веря, что делает это всерьёз, и коснулась двери.

Ничего.

Вдох.

Выдох.

А потом… дрожь, будто внутри что-то отозвалось. Не привычная ци. Что-то иное.

Яохань отдёрнула руку от двери, но тьма вокруг неё шевельнулась. Она просочилась как дым — сквозь невидимые щели, сквозь замочную скважину, обвила её пальцы, запястье, прошлась по шее. И всё исчезло. Пол под ногами пропал. Стены растворились.

Она открыла рот, чтобы закричать — но звука не было.

Она просто падала. А потом увидела серебристый свет.

Воздух стал другим — чистым, как после дождя. Каменные стены исчезли. Вместо них — бескрайнее пространство, похожее на море без горизонта.

Под ногами плескалась чёрная вода, едва прикрывая ступни. Она не была мокрой — наоборот, ощущалась почти бархатной, как густая жидкая тень. На каждом шаге поверхность дрожала, расходясь кругами, и отражала небо и облака, которых над головой не было.

Яохань огляделась. Позади — ничего. Но впереди было… нечто.

Вдалеке, будто в сердце этой бездны, росло дерево. Одинокое, высокое, с тонкими серыми ветвями, будто покрытое пеплом. Из трещин в коре струилось мягкое, серебристое сияние.

Яохань медленно пошла к нему. Она не знала, как долго идёт — время застыло.

Но там, у дерева, её что-то ждало.

Яохань подошла ближе. В свете, исходящем от дерева, проступила человеческая фигура — мужчина сидел на корнях, почти сливаясь с самим стволом.

Он был очень красив — черты лица резкие, будто высеченные из мрамора, но с тонкой, тревожной мягкостью. Его кожа была бледной, будто выцветшей, а волосы — цвета пепла, как кора дерева над ним. Он сидел спокойно, склонив голову, как человек, погруженный в свои мысли. Но как только Яохань приблизилась, он поднял глаза.

Они были — чёрными, как бездна, но внутри тлел слабый отблеск золотого огня. Узнав что-то в ней, он чуть приподнял уголки губ.

И в этот миг Яохань вспомнила.

Портрет.

Тот, что они нашли в храме. Юншэн сказал, что того человека уже не существовало…Но сейчас человек с портрета сидел перед ней.

Яохань замерла.

Мужчина не шевелился, лишь его глаза – бездонные чёрные пропасти с тлеющими золотыми искрами глубоко внутри – изучали её. Но взгляд был не враждебным. Скорее, печальным.

Яохань всё же решилась подойти ближе.

— Кто ты?

— Когда-то меня называли Юэцзинь, — его голос был тихим, но разносился по всему пространству, обволакивая её.

Это имя не было знакомо Яохань, но горло вдруг сдавило, а по телу прошла дрожь. Бархатистая черная вода под ногами внезапно вздыбилась, захлестнув её с головой. Она вдохнула, ожидая удушья, но вместо воды в лёгкие хлынул... мрак. Густой, тяжёлый, наполненный шёпотами и криками.

Ловушка?

Мысль мелькнула и тут же утонула в нахлынувших виде́ниях...