Они находились в самом сердце зала. Вдруг потолок сорвался и взлетел ввысь, исчезая во тьме. На пьедестале статуи богини с лицом Небесной императрицы тоже расползлись трещины. Посыпались камни. Раздался стон, будто сам храм заплакал от боли своего разрушения.

Статуя дрогнула. От прекрасного лица откололась часть щеки, оставив зияющий провал. Трещин становилось всё больше, пока, наконец, вся фигура не разлетелась мелкой пылью. Даже последнее напоминание о милости древних богов исчезло из этого мира.

Со стен сорвались камни, и Яохань зажмурилась от пыли. Байсюэ подняла руку, поставив тонкий, прозрачный барьер, чтобы обломки не задели их.

— Всё рушится, — тихо сказала она. — Печать больше не сдерживает Пустоту.

Юншэн резко поднял голову, прислушиваясь. Сквозь громовые раскаты разрушающегося храма до них донёсся едва слышный, потусторонний гул.

В следующее мгновение пол под их ногами треснул окончательно. Всё пространство словно выгнулось, искажаясь, и в сияющей вспышке они оказались уже снаружи — под чёрным небом, над которым уже разверзся гигантский разлом.

Площадь превратилась в поле руин, будто чья-то гигантская ладонь ударила по храму сверху. Каменные плиты были разбиты и смещены, повсюду валялись обломки колонн и статуй. Чистый Зал Десяти Тысяч Благословений превратился в место десяти тысяч кошмаров.

Сотни неживых воинов стояли в безмолвии. Все они были направлены лицами к центру.

Прямо под разломом, воздев руки к небу, стоял он.

Юэцзинь.

От каждой мёртвой фигуры к нему тянулись тонкие чёрные нити энергии. Он поглощал всё, что в них осталось.

Яохань застыла. Её сердце сжалось от ужаса. В этой толпе не было отличий — друзья, враги, учителя, невинные. В горле пересохло, когда она подумала, что где-то там, между обломков и мёртвых тел, мог быть и Цзяньюй.

Байсюэ уже была на ногах, бледная, но держалась из последних сил, опираясь на Юншэна, который сейчас не отводил взгляд от фигуры на площади.

С каждым ударом сердца рваная пасть в небесах становилась шире, глубже. Небо теряло форму.

Юэцзинь не двигался. Он просто стоял в центре, поглощая энергию из всего вокруг. Он уже не был ни собой, ни чем-то живым. Просто проводник, ключ к двери.

— Мы не можем позволить ему открыть врата… — прошептала Байсюэ.

И прежде чем Юншэн успел остановить её, она шагнула вперёд. Золотой свет разорвал тьму. Её фигура засияла, когда она призвала божественную силу, чтобы обрушить на центр разлома.

Но Юэцзинь поднял взгляд.

Он не издал ни звука, но одним мановением ладони разрубил её формацию пополам. Байсюэ отшвырнуло в сторону.

— Нет! — крикнул Юншэн. Он мгновенно призвал своё копьё и бросил его наперерез теням, которые устремились к ослабленной богине.

Но вдруг почувствовал, как чья-то ладонь сжала его запястье.

Яохань.

— Подожди, — прошептала она. — У меня есть идея.

Юншэн растерянно моргнул.

— Что?

— Скажи, мир богов…от него хоть что-то ещё осталось?

Юншэн кивнул, не понимая, куда она клонит.

— Тогда… отведи меня туда. Прямо сейчас.

***

Яохань смотрела на Юэцзиня, стоящего в самом сердце разрушения. Пасть разлома в небе раскрывалась всё шире, клыки Пустоты уже впивались в мир, начинали рвать его.

Она вздрогнула, когда Байсюэ упала. Силуэт богини врезался в землю, оставив в каменной плите трещину, и рухнул у подножия обломанной колонны.

Юншэн собирался присоединиться к бою.

Но они проиграют.

Всё, что Юншэн рассказывал о предыдущих циклах… они всегда проигрывали. Потому что пытались остановить Пустоту силой.

А сейчас… Они сами создали нечто новое, чего не было раньше. Смертную с силой богов.

Юэцзинь действительно уже не был собой. Но что если…?

Тонкая, хрупкая надежда, которую Яохань давно должна была отбросить, но… Её кровь уже один раз смогла дотянуться до осколка сознания падшего бога здесь, в мире смертных. И это не было сном или иллюзией. Он сам заговорил с ней. Он помнил своё имя. Что, если и в мире богов что-то от него осталось? Ведь именно там всё случилось.

Её рука легла на запястье Юншэна. Он замер, скорее от неожиданности, что кто-то посмел остановить его.

— Скажи, мир богов…от него хоть что-то ещё осталось?

Юншэн кивнул, не понимая, куда она клонит.

— Тогда… отведи меня туда. Прямо сейчас! — Яохань перевела взгляд с него на Юэцзиня. — В мир богов. К месту, которое было ему дорого. — Она чуть запнулась, но продолжила: — Я уверена, что ты знаешь. Он был твоим другом, верно?

Юншэн замер. Эти слова — «был другом» — отозвались в его памяти болью.

— Был. Когда-то.

— Тогда помоги мне найти это «когда-то». То место, где он мог быть… собой. Где он ещё помнил, кто он. — Она шагнула ближе. — Если я смогу добраться до той части его души, которая ещё не поглощена… может, я смогу остановить всё это.

Юншэн смотрел на неё, и на миг в его взгляде мелькнул страх.

Смертная, и всё же хочет вести нас туда, где даже боги сдались.

— Ты хочешь войти туда. Сейчас, когда Врата уже открываются?

— Да, — сказала Яохань. — Потому что, если мы просто будем драться, мы проиграем. Ты сам рассказывал про ваши прошлые жизни. А сейчас у вас есть я. И я уже однажды смогла поговорить с ним. Я хочу попробовать ещё раз! Байсюэ создала меня, чтобы найти другой путь.

Юншэн долго смотрел на неё.

Сколько раз мы начинали всё сначала. И всё равно не смогли изменить судьбу. А ты… дитя обоих миров. Ты не отступаешь.

Наконец, он кивнул.

— Тогда идём. Я помогу.

Байсюэ всё ещё сражалась в одиночку, окружённая отблесками света и тьмы.

Яохань проследила за взглядом Юншэна. Понятно, почему он медлил.

— Ты сомневаешься?

Он отвёл взгляд.

Сомневался ли он? Конечно. То, что сказала Яохань, имело смысл. Но он не был уверен, что путь, который предложила смертная — не просто красивая, отчаянная иллюзия.

А ещё это означало, что он оставит Байсюэ сражаться одну.

Но она знала, на что шла. И она вовсе не беззащитна. Хотя после ранения стрелой тьмы её силы были нестабильны, но она всё же не обычная богиня. Она сосредоточие сил сотен других богов.

Юншэн взглянул в глаза Яохань.

— Ты веришь, что сможешь достучаться до него?— Верю, — ответила она, не отводя взгляда.

Байсюэ на мгновение обернулась, словно почувствовала их разговор. Их глаза встретились. И Юншэн впервые не бросился к ней.Будучи назначенным её стражем, он уже столько раз пытался её защитить. Но, может, потому, что он не умел отпускать и доверять, всё повторялось.

Байсюэ не просто так придумала этот план, решила довериться смертным.

Юншэн поднял руку. Его пальцы очертили в воздухе незримый знак. Пространство перед ним расслоилось, открывая проход в иную реальность. Воздух наполнился запахом золы.

— Держись крепче, — сказал он, взяв за руку Яохань, а она, не колеблясь, шагнула за ним.

Они исчезли.

***

Мир, что когда-то сиял тысячей звёзд и был отражением божественного порядка…

Теперь от него осталась только пыль.

Перед ними раскинулись руины небесного дворца. От роскошных залов и галерей остались лишь изломанные каменные рёбра.

Юншэн делал вид, что ему безумно интересно рассматривать камешки под ногами, потому что находиться в этом месте причиняло ему почти физическую боль. Он помнил, как в утреннем свете лучи играли на водах зеркального пруда перед дворцом. И как Юэцзинь однажды уронил туда свиток, на который тут же слетелась стайка блестящих рыбок, решивших, что это еда.

— Знаешь, Яохань… Когда мы жили здесь, я думал, что этот мир вечен. Что, как бы мы ни ошибались, всё равно найдётся кто-то, кто поправит ход вещей.