— Что это за здание? — спросил Кадзуо, указывая на фотографию строящегося Центра океанской культуры.

Хироши рассказал о проекте, о том, как всё сообщество объединилось, чтобы воплотить мечту Джина. Он говорил о планах на будущее, о том, как они с Мидори надеются сохранить традиции этого места и одновременно вдохнуть в него новую жизнь.

— И вы верите, что это может быть... устойчивым? — осторожно спросила Ханако. — В финансовом плане, я имею в виду.

Мидори тихо рассмеялась:

— Мама всё ещё беспокоится, что мы умрём с голоду.

Вместо того чтобы обидеться, Ханако улыбнулась:

— Материнское беспокойство никогда не исчезает, дорогая.

— На самом деле, — вступил Хироши, — "Умиюки" стал довольно успешным. Мы начали с малого, но теперь у нас есть постоянные клиенты по всей Японии и даже за границей. — Он открыл ноутбук и показал родителям Мидори сайт, статистику продаж, публикации в журналах. — Мы используем мой опыт в маркетинге и художественное видение Мидори. Это... своего рода синергия.

Кадзуо внимательно изучал цифры, и Хироши видел, как в глазах профессора экономики мелькнуло невольное уважение.

— Впечатляет, — признал он наконец. — Хотя всё ещё рискованно.

— Жизнь всегда связана с риском, — мягко ответил Хироши. — Знаете, это напомнило мне историю моей семьи.

Все повернулись к нему, и Хироши, сам не зная почему, начал рассказывать о своём деде:

— Мой дед всю жизнь проработал банковским служащим. Каждый день он надевал тот же костюм, садился на тот же поезд и выполнял ту же работу. Но у него была мечта — стать писателем и открыть маленький ресторан, где он мог бы рассказывать свои истории посетителям. Он даже написал несколько рассказов, но они так и остались в ящике его стола.

Хироши сделал паузу, собираясь с мыслями:

— Мой отец унаследовал эту мечту. Он тоже хотел открыть ресторан, но, как и дед, не решился. Ради семьи, ради стабильности, ради... безопасности. И я не могу винить их за это. У каждого человека свой путь и свои обстоятельства.

Он посмотрел на Мидори, которая слушала его с лёгкой улыбкой — она уже слышала эту историю, но, казалось, никогда не уставала от неё.

— Но именно их выбор привёл меня туда, где я сейчас. Без их жертв и решений я бы не получил образование, не попал бы в "Сакура Технолоджи", не был бы уволен и не оказался бы здесь. Не встретил бы Мидори.

Кадзуо задумчиво кивнул:

— Вы говорите о цепи событий, которые привели вас к текущей точке.

— Я говорю о том, что у людей разные пути, и нет "правильных" или "неправильных". Есть только те, которые приводят нас туда, где мы должны быть, — Хироши осторожно подбирал слова. — Мой отец долго не мог принять мой выбор. Он видел в нём отрицание своего собственного пути. Но дело не в этом. Дело в том, что каждое поколение строит свою жизнь на фундаменте, заложенном предыдущим, но имеет право добавить что-то своё.

В комнате воцарилась тишина. Через открытые окна доносился шум прибоя и отдалённые голоса рыбаков, возвращающихся с вечернего улова. Наконец, Кадзуо нарушил молчание:

— Вы мудрый человек, Такаяма-сан, — сказал он, и в его голосе звучало искреннее уважение. — Я не уверен, что полностью согласен с вами, но... я понимаю вашу точку зрения.

Ханако положила руку на плечо дочери:

— Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, Мидори. И... кажется, ты действительно счастлива здесь.

Мидори кивнула, её глаза блестели от непролитых слёз:

— Очень. Больше, чем когда-либо.

— И вы звоните нам почаще, — добавила Ханако с лёгкой улыбкой. — Ваши истории об этом месте гораздо интереснее слушать, чем читать в электронных письмах.

— Обещаю, — сказала Мидори, обнимая мать.

Кадзуо откашлялся, пытаясь скрыть эмоции:

— Что ж, Такаяма-сан, кажется, моя дочь в надёжных руках. Хотя мне всё ещё трудно представить, как можно жить без приличного кондиционера.

Все рассмеялись, и напряжение окончательно растаяло. Хироши поймал взгляд Мидори через комнату — в её глазах читалась благодарность и любовь. В этот момент он почувствовал, что их пути окончательно переплелись в один, и что родители Мидори, пусть и с оговорками, приняли это переплетение.

Позже, когда Кадзуо и Ханако отправились спать в маленькую гостевую комнату, Хироши и Мидори вышли на веранду. Полная луна отражалась в океане, создавая серебристую дорожку от горизонта до самого берега.

— Спасибо, — тихо сказала Мидори, прижимаясь к нему. — За то, что нашёл нужные слова.

Хироши обнял её за плечи, вдыхая запах её волос, смешанный с солёным ароматом океана.

— Я просто сказал то, во что верю, — ответил Хироши, глядя на лунную дорожку на воде. — Думаю, твой отец начинает понимать, что есть разные способы измерить успех.

Мидори тихо рассмеялась:

— Это большой шаг для человека, который всю жизнь оценивал всё по таблицам и графикам.

Они стояли в тишине, слушая мерный шум волн. Вечерний бриз становился прохладнее, и Хироши накинул на плечи Мидори лёгкий плед, который они всегда держали на веранде.

— Знаешь, — задумчиво произнесла Мидори, — я впервые видела, чтобы отец так внимательно слушал кого-то, кто не имеет учёной степени.

— У меня есть степень по сёрфингу, — шутливо ответил Хироши, — просто она не признаётся академическими кругами.

Они тихо смеялись, наслаждаясь моментом близости и понимания, который не требовал слов.

***

Следующие три дня пролетели незаметно. Вопреки опасениям Хироши, Кадзуо и Ханако с удивительным энтузиазмом погрузились в жизнь приморского городка. Каждое утро профессор Ямамото просыпался с рассветом и отправлялся на небольшую прогулку вдоль берега. Однажды Хироши составил ему компанию, и они долго беседовали о японской экономике, глобальных трендах и, к удивлению Хироши, о философии прибрежной жизни.

— В экономике есть понятие «альтернативная стоимость», — сказал Кадзуо, наблюдая за рассветом. — То, от чего вы отказываетесь, выбирая что-то другое. Я всегда думал, что Мидори платит слишком высокую цену, отказываясь от карьеры в финансах. Но теперь я вижу, что стоимость того, что она получила взамен, возможно, намного выше.

Ханако тем временем нашла общий язык с Мидори в её студии. Она с искренним интересом наблюдала за процессом создания картин, задавала вопросы о техниках и материалах. Однажды Мидори даже уговорила мать попробовать нарисовать что-то самой, и результат — небольшой этюд заката — Ханако с гордостью показывала всем за ужином.

— У тебя талант, мама, — улыбнулась Мидори.

— Всегда любила рисовать, — призналась Ханако. — Но после колледжа забросила. Слишком много других обязанностей появилось.

Хироши заметил, как Кадзуо внимательно посмотрел на жену, словно впервые услышал об этом.

Они посетили строящийся Центр океанской культуры, где Кадзуо, к удивлению всех, завязал оживленную беседу с Нао о системах сбора дождевой воды и экономической эффективности экологичных решений. Родители Мидори были представлены всем ключевым фигурам сообщества — Кейте и Акико, сёстрам Харуке и Юки, Акире, Такео, Изаму и Рей и конечно Такеши-сану, который настоял на проведении мини-мастер-класса по вырезанию фигурок из дерева.

К всеобщему удивлению, профессор Ямамото проявил неожиданный талант к этому ремеслу, создав небольшую, но изящную фигурку морской черепахи.

— У вас природный талант, профессор, — похвалил его Такеши-сан. — Видимо, в вашей семье это передаётся по наследству.

Кадзуо с нескрываемой гордостью посмотрел на свою работу, а затем на дочь.

Вечера они проводили на веранде бунгало, наслаждаясь закатами и беседами. Кадзуо расспрашивал о бизнес-модели "Умиюки", давал советы по оптимизации налогов и инвестиционным стратегиям. Хироши внимательно слушал, понимая ценность этих рекомендаций.

В последний вечер перед отъездом родителей Мидори они устроили небольшой праздник у костра на пляже. Пришли почти все местные жители, принеся с собой еду, напитки и музыкальные инструменты. Хироши, преодолев смущение, сыграл несколько мелодий на укулеле, которое раньше принадлежало Джину.