– И что на это говорит ваша честь?

Смешно, британец – и честь. Это вроде бы понятия несовместимые. Верховцев усмехнулся краешками губ. В последнее время это получалось у него все лучше.

– Моя честь при мне, а вот с вашей, боюсь, проблемы. Я вас не просто высеку. Я вас прилюдно высеку, полковник. И не надо слов. Из пушек тараканов не отстреливают. Так что я с вами даже разговаривать не буду.

Полковник заткнулся. Видимо, сообразил, что русский не шутит, и позор его ожидает знатный. Для дворянина, особенно из старого рода, это важно. Александр с интересом понаблюдал за ним. Очень уж эпичное зрелище – душевная борьба презрения к русским варварам и понимания, чем это закончится. Наконец благоразумие победило. Полковник глубоко вздохнул и спросил:

– Что вам от меня нужно?

– От вас? – Александр задумчиво почесал нос. – Да фактически ничего. Ответите на наши вопросы – и, в принципе, все. Хотя нет! Соберете своих людей и уведете их из города. Его мы запалим со всех четырех сторон.

– Что?!! – губернатор аж привстал. Учитывая, что сделал он это вместе со стулом, зрелище было эпичное. – Вы понимаете, что вы хотите сделать?

– Сжечь вражеский населенный пункт. А что?

– Это – собственность Короны! Она не потерпит…

– Если ей невтерпеж, – с легким злорадством прервал его Верховцев, – пусть бежит в клозет. А если норов окажется чересчур буйным, мы всю эту корону сами за жабры возьмем и на себя примерим.

Губернатор выпучил глаза и стал похож на вытащенного из воды карпа. Такой же бессмысленный вид… Александр залюбовался даже. Похоже, у британца в голове не укладывалось, что кому-то плевать на их державу с высокой колокольни. И что вся мощь ее… Ну, она есть, конечно, однако же далеко, а русские вот они, рядом.

– В общем, так, – холодно резюмировал до сих пор молчавший Гребешков. – У нас мало времени. У вас – еще меньше. Посему не будем его терять впустую.

Через два часа Александр сидел на берегу и задумчиво смотрел на то, как матросы, весело переговариваясь, грузят в корабли трофеи. Несмотря на то, что городишко был захолустным, взять здесь можно было многое. Основным содержимым складов был, конечно, опиум, но и кроме него нашлось многое. Чай, к примеру… Первоклассный чай, разных сортов. Его было столько, что весь не вывезти. Впрочем, на боевые корабли его тоже взяли, и немало. Русские любят почаевничать куда больше, чем покурить или залить глаза хмельным. Теперь этим напитком они было снабжены с огромным запасом.

Да и помимо чая содержимое складов хоть и не поражало разнообразием, но, безусловно, выглядело серьезно. Эх, будь здесь побольше кораблей… Увы, тут русским попросту не повезло – отсюда буквально накануне ушел целый караван. Шесть судов с грузом! Это ж какие деньги…

Ну, ничего. Здесь только серебра нашлось примерно на сто тысяч фунтов. Сумма баснословная. И это далеко не все. Специальные команды сейчас осматривали дома в поисках денег и драгоценностей, которые британцы успели припрятать. Грабить – значит, грабить.

Но даже больше, чем товары, Александра радовало иное. Огромное количество военной амуниции и боеприпасов, хранившихся на складах – вот что главное! Это выгребали чуть не подчистую. За время похода эскадра серьезно поиздержалась, но теперь порохом и ядрами она была снабжена в полной мере. Даже с запасом, который догрузили в качестве балласта. В основном английских калибров, но и французские нашлись. Подготовились британцы – все же готовились снабжать в том числе и союзничков, необходимых им в качестве пушечного мяса. Наверняка еще и деньги с французов содрали…

Что же, теперь все это богатство досталось русским. Даже к шведским орудиям на «Адмирале» тоже нашли худо-бедно подходящие боеприпасы. А еще винтовки, патроны… Да что там! Сейчас любой абордажник мог похвастаться еще и револьвером! Красиво жить не запретишь.

– Вашбродь!

Верховцев оторвался от раздумий и обернулся.

– Янек? Садись, говори.

– Вашбродь, корабли закончим грузить к утру. Но они свяжут эскадру по рукам и ногам. Два клипера хороши, но остальные…

Да уж, два из четырех кораблей выглядели крепкими и способными перевезти немало товара, но вот обводами «стригущих»[196] воду коллег похвастаться не могли. Да и по сравнению с остальными кораблями эскадры они явно будут в отстающих. Александр вздохнул:

– Они и не пойдут с нами. Клиперы тоже.

– А…

– Янек. Я тебе доверяю. Остальные тоже. Поляки одинаково способны быть и мерзавцами, и героями, но они всегда были гордыми и храбрыми. А ты – истинный поляк. Таким людям, как ты, можно доверять.

Льстил Верховцев безбожно. Поляки бывают всякие, как, впрочем, и любые другие люди на земле. Однако получалось у него знатно – Янек на глазах краснел и будто бы даже становился выше ростом. Решив, что он достаточно созрел, Александр продолжил:

– Ты поведешь эти корабли в Америку. Все четыре. Подробности тебе расскажет Сергей Павлович, но основное я тебе скажу. Помнишь Гордона, шотландца нашего?

– Помню.

– Это хорошо. Он, помимо основной задачи, должен был начать создавать фирму, через которую мы сможем реализовывать трофеи. А потом и сами вести торговлю и заниматься перевозками грузов. Твои корабли станут ядром нашего будущего торгового флота, который обеспечит эскадре крепкий тыл. А ты… Для начала ты будешь капитаном. Образование у тебя получше, чем у многих, штурманское дело ты освоил неплохо. С первоначальной прокладкой курса тебе помогут. Будешь старшим в караване. Справишься – будешь руководить всеми кораблями. Экипажи соберешь из наших испанцев-норвежцев-ирландцев, для перегонных команд их должно хватить. Ну а там… Большое дело – большие права, большие деньги. Но и большая ответственность. Как, справишься?

– Так точно, вашбродь.

– Молодец. И хватит «вашбродькать». Ты теперь капитан – веди себя соответственно. Я – Александр Александрович. Запомнил?

– Так точно, ваш… Александр Александрович.

– Вот и молодец. А теперь иди, тебе надо еще к походу готовиться.

Янек умчался. Александр посмотрел ему вслед и тяжело вздохнул. Жаль. С каждым днем все меньше рядом тех, кто идет с ним с первых дней. Кто-то погиб, а кто-то… Впрочем, Янеку и впрямь можно доверять. Прав был отец – человек, который к своим убеждениям пришел сам, через размышления и сомнения, надежней того, кому все это вдалбливали с детства. Ну и… Найдется, кому за ним присмотреть. Так на всякий случай – большие деньги развращают.

От размышлений его отвлек громкий разговор матросов:

– Ты глянь, что деется! Это ж как надо ее ненавидеть!

– Успокойся, здесь так принято, я уже видел такое.

– Где?

– Да на Амуре еще.

– И что с того?

Голос вопрошающего был на редкость визгливым. Александр вздохнул и встал, чтобы отойти, но только привлек внимание.

– Вашбродь! Поглядите…

Мысленно сплюнув, Александр подошел и посмотрел. Да уж, нашли, чем командиру настроение испортить. Зрелище, которое он увидел, было отвратное.

Матросы стояли над девочкой-китаянкой лет пяти, не больше. Ребенок смотрел на них без страха, только очень устало. Но не это привлекало внимание. Сразу бросались в глаза ноги девочки. Одна – перевязанная узкими полосами ткани, вторая без них. И вот это действительно было страшно.

Пальцы ног, все, кроме большого, были словно сложены, загнуты под ступню. Сама ступня тоже изгибалась так, что нога более всего напоминала копыто. Действительно, это надо же так ненавидеть ребенка!

Как оказалось, не ненавидели, а вроде как бы даже наоборот. Матрос-абордажник из тех, что были набраны в Николаевске, объяснил Александру этот нюанс. Казак, родившийся и выросший на берегах Амура, китайцев он видел много, в том числе богатых и знатных. Не любил – за что, спрашивается? Надменные, а дашь в рожу – стихают. Аккурат до момента, как набежит их толпа. Опять же, вороватые без меры. А у тех, что побогаче, у многих, не у всех, но у большинства, в семьях было принято именно это.