Правда, у обоих вариантов имелись свои минусы. В первом случае – необорудованные порты, вдобавок замерзающие, что весьма ограничивало действия эскадры. Во втором – слабость десантных партий самого Верховцева. Все же после выделения людей на пятый корабль, вакансий стало непозволительно много. Диего попытался закрыть этот вопрос в Консепсьоне, однако навербовать смог от силы полтора десятка человек. Тамошние жители имели неплохой кус от каждого ремонта и обслуживания транзитных судов и менять образ жизни не особо жаждали. Их и дома неплохо кормят…
Пока же русские корабли шли на юг, рассыпавшись в стороны и прочесывая море, словно граблями. Конечно, так увеличивался шанс на то, что их обнаружат, но притом обнаружить и перехватить торговые корабли тоже было легче. И, надо сказать, это себя оправдывало – в течение недели они встретили два корабля. Один французский, а второй местный, чилийский, оба с грузом селитры.
Чилийца отпустили – нейтрал, а вот с французом пришлось немного повозиться. Подняв все паруса, он попытался уйти в сторону берега, но все же торговый корабль редко может сравниться в скорости с боевым. Если он, конечно, не клипер. Сафин, оказавшийся к французу ближе всех, азартно погнался за ним и, когда тот отказался сдаться, обрушил на него всю мощь бортового залпа. Не столько по необходимости, сколько из желания испытать возможности своего корабля, почувствовать его в бою. Во всяком случае, именно так он позже сказал, пряча глаза – видимо, считал свое поведение не слишком достойным капитана. Впрочем, как раз здесь он ошибался, остальные встретили его слова с пониманием.
Надо сказать, залп был удачен. Французский корабль моментально загорелся. Возможно, пожар еще можно было потушить, но не прошло и нескольких минут, как раздался мощный взрыв, и «Соловки» едва не засыпало обломками досок. Из всего экипажа уцелел только один человек, от которого и узнали, что за груз он перевозил.
Но, если смотреть глобально, переход вышел довольно спокойным и даже немного скучным. Погода стояла неплохая, ветер ровный, на шторм и намека не было. Так что Александру оставалось лишь проводить многочисленные учения – просто для того, чтобы у матросов от избытка свободного времени не родились какие-нибудь дурные мысли. А то вон, в порту уже был прецедент, когда накануне отплытия морячки попытались протащить на борт линкора сразу трех жриц любви не самого высокого пошиба. Хорошо еще многоопытный Диего успел заметить и навести порядок, иначе проблемы с дисциплиной были бы обеспечены.
Шотландец, к слову, проблем не доставлял. Был он на редкость спокойным человеком, юбку не таскал, зато с большим интересом наблюдал за тренировками экипажа по владению оружием, проведению абордажа и защите от него. Жена Гордона прописалась на камбузе, помогая их коку. После отъезда Алены с мужем на «Адмирала» провели рокировку, и сейчас тут заправляла женщина, ранее готовившая на линкоре. Здоровенная, добродушная… Готовила она, стоит признать, лучше, чем предшественница. С Кейтлин общий язык они нашли моментально, хотя питание от этого разнообразнее не стало. Все же британская вообще и шотландская в частности кухня шедевры рожать отказывалась категорически.
Дети их тоже в экипаж вписались. Мальчишка, похоже, не против был почувствовать себя юнгой. Что ж, почему бы и нет? Во всяком случае, вязать морские узлы и ползать по вантам его уже обучили. А дочка Гордона по малолетству решила взять шефство над Васькой. Уже почти взрослый рысенок, которому все же не хватало товарища для игр, стоически терпел ее тисканья…
Заодно прояснилась и история отставного майора. Он, как оказалось, происходя из небогатой дворянской семьи, в молодости решил попытать счастья в армии. Изрядно помотался по окраинам империи, однако нигде особо не задерживался. То ли потому, что характер имел тяжелый и неуживчивый, то ли просто не везло. А может, сказывалось увлечение горячительными напитками. В конце концов, будучи тридцати лет от роду, он оказался в самой дыре – Австралии, и уже там осел надолго. Наверное, потому, что дальше отправлять уже было некуда. С другой стороны, женился, родились дети, карьера потихоньку налаживалась… Жена, дочь сосланных в эти места каторжников[127], тоже была шотландкой. То ли благодаря крови предков, то ли за трудное детство научившись, но мужа она держала в узде, потихоньку отучив от излишней выпивки. Словом, жизнь вроде бы складывалась.
А потом случилось событие, перевернувшее все с ног на голову. В районе Мельбурна нашли золото, и со всего континента, да и не только с него, туда ринулись охотники попытать счастья. Население Австралии росло как на дрожжах, причем и как за счет приезжих, и, так сказать, естественным путем. Ибо работавшему весь день старателю надо как-то сбрасывать напряжение, а для этого лучше всего подходят выпивка и женщины. А женщины имеют свойство рожать…
Впрочем, все это не столь важно. Гордон в старатели не подался – во-первых, для него присяга была не просто словом, а во-вторых, не верил он в возможность запросто обогатиться. Не вязалось это с его насквозь приземленным складом ума. Азартным же человеком он даже в молодости не был и потому спокойно продолжал тянуть офицерскую лямку.
Но проблема в том, что большая концентрация в одном месте людей физически крепких, с авантюрной жилкой и частенько буйных просто не может породить спокойное и мирное существование. Беспорядки в поселениях старателей были самым что ни на есть обычным делом. А наводить порядок кому? Правильно, армии. И раз в полтора-два месяца Гордону приходилось этим заниматься.
Как правило, достаточно было стройной колонне пехоты, сверкая примкнутыми штыками, подойти к поселению, как бардак стихал, будто сам по себе. Все становились такими спокойными и вежливыми, что аж жуть! Но однажды солдаты опоздали, простая вроде бы драка успела перерасти в самый настоящий бунт, и Гордон ошибся. Промедлил с отдачей приказа стрелять, надеялся решить все миром. Претило ему убивать безоружных людей, говорящих с ним на одном языке.
А люди эти оказались не такими уж безоружными. Видя заминку, они сами открыли стрельбу, благо оружия там скопилось преизрядно. Солдаты потеряли несколько человек и, естественно, ответили, но вот нормально командовать Гордон, получивший в ногу пулю, уже не смог. А люди с оружием, оставшиеся без командира, способны наломать немало дров. Получилась бойня, и подавление рядового, казалось бы, инцидента кончилось большой кровью.
Гордона лечили почти два месяца, после чего намекнули, что ему лучше бы уйти в отставку. Он и не спорил – кругом виноват. Забыл, что уставы пишутся кровью тех, кто их не соблюдает. Только вот куда деваться отставному офицеру? Разве что податься в Индию? Там, по слухам, человек с его опытом вполне может добиться успеха. Маленькие частные армии держат все кому не лень, а потому работы всегда хватает.
И опять вмешался случай. Один из знакомых Гордона, мелкий чиновник, как-то вдруг резко разбогател. Как именно? Ну, можно не сомневаться, махинации со все тем же золотом. Не зря его грузили аж несколько ящиков. Ну а отставной майор подрядился сопровождать новоявленного богача и охранять от возможных неприятностей, благо деньги ему за несложную, в общем-то, работу посулили немалые.
Но – увы. Зря они решили ехать домой окольными путями. Золото на дне, его хозяин там же, ну а майор Аласдэн Гордон в очередной раз остался не у дел. Хорошо еще русские подвезти предложили.
Александру, когда он услышал эту историю, сразу пришли на ум две важные мысли. Во-первых, что неплохо бы наведаться в Австралию. На предмет золота. А во-вторых, не следовало бы майору ехать в Англию. Как ни крути, а вряд ли чиновничек работал в одиночку. Большие деньги требуют хорошей организации. Так что в поисках того, кто объяснит, куда подевалось золото, они перевернут острова вверх дном, найдут майора и спросят его. А потом наверняка убьют. Если не поверят – запытают до смерти в попытках узнать, куда он спрятал деньги. А если поверят – то как опасного свидетеля. В общем, куда ни кинь – всюду клин.
