Рис. 18. Д. Баронти. «Ножи Италии», 1986 г. Автор называет дуэльный нож неаполитанской каморры «классическим каталонцем».
Сегодня некоторые предприимчивые коммерсанты на волне роста интереса к итальянской ножевой традиции активно пытаются создавать на коленке и продвигать «ножевые школы» Турина, Милана и других городов и регионов итальянского севера. Однако всё это не более чем миф — в северной части страны подобной традиции никогда не существовало. Более того, о ней даже в самой Италии долгое время не было известно! Северяне Пьемонта и Ломбардии открыли для себя существование массовой традиции дуэлей на ножах на юге страны — в Апулии, Калабрии, Неаполе, а также на Сицилии — лишь ближе к концу XIX столетия. До этого считалось, что дуэли на ножах — это исключительная прерогатива римских «булли». Таким образом, ножевая традиция Италии бытовала лишь в границах южной части страны, испытавшей наиболее сильное испанское влияние[41]. И, как я отмечал во «Всемирной истории поножовщины», чем дальше на север мы удаляемся от Рима, тем всё более короткими и безобидными становятся местные региональные ножи[42].
И, разумеется, говоря об испанской боевой традиции, нельзя не упомянуть Новый Свет. В XV–XVII столетиях вместе с конкистадорами и переселенцами из Андалусии, Валенсии, Арагона, Ла-Манчи и Эстремадуры испанская культура ножа и чести распространилась по всей Латинской Америке, а также части Северной, захватив территорию будущих юго-западных штатов. Ещё легендарный аргентинский президент 1870-х Доминго Сармиенто отмечал, что пастухи-гаучо получили в наследство от испанцев и сами ножи, и искусство владения ими[43]. В результате этой культурной экспансии в испанской манере дрались на ножах не только гордые идальго Мексики, Аргентины, Чили или Венесуэлы, но даже англосаксы, жившие бок о бок с испанцами и впитавшие испанскую культуру. Среди наиболее известных представителей испанской ножевой традиции в США можно назвать легендарного Джима Боуи, «отца» культового ножа, ставшего одним из символов американского Дикого Запада. Он свободно говорил на испанском, который был вторым языком в его семье, а прототипом для его ножей послужил традиционный альбасетский кучийо[44].
Рис. 19. Инструкция по испанским техникам ножа из газеты «Chicago Tribune», 1893 г.
В 1880-1890-х в США даже вышел целый ряд наставлений по испанской школе владения ножом. Так, например, одна из таких инструкций, опубликованная в газете «Chicago Tribune», сообщала читателям, что родиной этой ножевой премудрости является Андалусия, где «искусство владения ножом было доведено до совершенства», и что если кто-то из калифорнийских парней славился ловкостью в обращении с ножом и его приятели хотели польстить ему, то они говорили, что он «дерётся как истинный андалусец»[45]. Испанские традиции настолько глубоко пустили корни в американскую культуру, что когда в начале 1940-х полковник Энтони Джозеф Биддл и его ученик Джон Стайере разрабатывали систему боевой подготовки для нужд армии США, то при создании раздела работы с холодным оружием использовались и испанские техники ножевого боя. В различных интервью Биддл неоднократно подчёркивал, что обучался испанской школе владения коротким клинком[46]. А в «маленькой Испании» — на островах Филиппинского архипелага испанская традиция владения длинным и коротким клинком была не только адаптирована местным населением, но и стала частью традиционной культуры Филиппин. В 1898 году, во время испано-американской войны за Филиппины, известный американский политик Джон Джеймс Ингалс писал: «Многие из худших испанских обычаев прижились среди филиппинцев. Среди них привычка носить с собой смертоносную наваху, изготовленную в Испании»[47]. На испанских карикатурах конца XIX века мы можем увидеть филиппинцев, сражающихся в испанской манере — с навахой в правой руке и курткой на предплечье левой.
Насколько были схожи испанские традиции в метрополии и в колониях, демонстрирует следующая история из уголовного дела суда первой инстанции Манилы начала XX столетия. 19 ноября 1903 года, вскоре после того, как испанцы оставили Филиппины, в баре одного из старейших районов Манилы — Бинондо поссорились двое этнических филиппинцев, или, как их чаще называли, индиос, — Рикардо Гарсес и Антонио Наварро. По обоюдному согласию было решено драться согласно испанской традиции в поединке на ножах. Они вместе вышли из питейного заведения и добрались до улицы Росарио, где приобрели два ножа длиной 30 сантиметров, известные как «матросские». Затем дуэлянты разделились и направились к месту поединка каждый своим путём. Бой состоялся в Санта Меса, на окраине района Сампалок.
Рис. 20. Ссора в таверне. Испанская карикатура, 1907 г.
Рис. 21. Схватка на навахах. Испанская карикатура, 1886 г.
Видимо, противники не планировали убивать друг друга, и речь шла лишь о дуэли до первой крови, так как в результате обмена ударами Наварро был легко ранен в верхнюю губу. Гарсесу повезло меньше — нож соперника оставил длинную глубокую рану на его правой руке. Так как Гарсес истекал кровью, они вместе покинули поле боя и зашли в ближайший дом, где Гарсесу оказали первую помощь и перевязали рану лоскутом, оторванным от старой юбки хозяйки. Вскоре после этого к дому прибыла полиция, которую вызвал один из очевидцев, а через полчаса и «скорая помощь». Наварро доставили в полицейский участок, а Гарсеса — в больницу, где в час тридцать пополудни он был прооперирован. Однако, несмотря на все усилия врачей, раненый скончался в пять утра следующего дня[48]. Причина смерти не была указана, однако, учитывая столь короткий срок, вряд ли это было вызвано инфекцией — скорее фатальную роль сыграла кровопотеря.
Также и жители другой испанской островной колонии — Кубы неустанно постигали старинные фехтовальные премудрости континентальной Иберии и добивались в этом искусстве определённых высот. В 1872 году, во время Guerra Grande — войны за независимость Кубы от Испании, также известной как Десятилетняя, — газеты писали, что «севильянская наваха наиболее смертоносна и эффективна в руках андалусцев и кубинских негров»[49].
Надо заметить, что сегодня в некоторых бывших колониях Испании сильны ревизионистские тенденции — некоторые авторы, замалчивая многократно доказанные их предшественниками факты и отчаянно притягивая за уши самые нелепые и абсурдные теории, усердно отрицают могучее испанское влияние и корни своих боевых искусств, одновременно создавая мифы об их эндемичном происхождении. Ещё пару десятилетий назад эта ситуация была типична в основном для Филиппин, а сегодня кардинальным пересмотром истории также пытаются заняться некоторые итальянские и аргентинские авторы. Часть этих мифов я постараюсь детально проанализировать в своей новой работе, которая будет посвящена аутентичной истории филиппинских единоборств.
