Через несколько дней Эктори распрощалась с Тётушкой, отправилась к Мире. Та позвонила ей, напомнив, что она обещала заглянуть к ним, но так и не приехала, хотя осталось меньше трети времени, отведённого на отдых.

Перед уходом Эктори пришлось переодеться в самое нарядное платьице, которое у неё только было, и смыть краску с волос. Тётушка помогла ей заплести косы и пустить их вокруг головы, подвязав лентой — такая причёска ей очень понравилась, ведь теперь волосы не путались и никуда не лезли, да и насколько она смогла вспомнить, мать всегда заплетала ей нечто подобное, а она всегда расплетала, жалуясь, что выглядит как глупая фарфоровая кукла, которую только на полку поставить и можно, придумывая по сшоды причин, почему ей это неудобно.

Мира явно была рада её видеть. Тиллери, насколько Эктори успела узнать её, тоже. Сёстры вскоре познакомили её со своими родителями, и Эктори очень надеялась, что ей удалось произвести подобающее впечатление. Хотелось им очень понравиться, хотя Эктори до конца так и не поняла причину такого желания. Возможно, всё было потому, что отец и мать сестёр чем-то напоминали её собственных. От них веяло тем же величием и способностью повергнуть любого противника, хотя их мать, как и Фор, была невысокой, стройной женщиной, с прекрасными манерами, а на лице отца, так же как и на лице Ра, сияла доброжелательная улыбка.

После знакомства ария поняла, что выгонять прочь её точно не будут, хотя она и допустила ошибку в приветственном Имперском поклоне… Родители Тиллери и Миры оказались очень интересными господами. Эктори в их присутствии в основном помалкивала, но не потому что боялась сказать что-то лишнее, а потому, что истории, ими рассказываемые, оказались очень интересными, а их опыт мог быть полезен в будущем.

Эктори выделили комнату, которая по размеру была куда больше, чем весь дом Тётушки, с высокими потолками, широкой длинной кроватью, на которой не приходилось поджимать ноги, и кучей книг прямо у изголовья, многие из которых, правда, оказались Эктори знакомы и не один раз ею читаны.

Мира, к удивлению Эктори, была большой любительницей всяких бессмысленных, но красивых вещиц. И потому они днями напролёт шатались вдвоём — Тиллери сослалась на работу, как только услышала про покупки, — по магазинам и мастерским с заколками, брошами, лентами, шпильками, браслетами, бусами и прочей мелочёвкой. Тут-то Эктори поняла, почему Хафэр всегда носил с собой книги. В первый поход было очень интересно, на второй — ещё терпимо, к третьему она вспомнила, почему так не любила наряжаться, а к десятому выяснила, что книга «Пятьдесят способов свежевания нелетающих змиев» — довольно занимательная вещь, хотя Сайма обещала её покусать и советовала почитать, как выпаривать яды из грибов, чтобы те не потеряли своих свойств, а ещё лучше стали, концентрированнее. Это Эктори тоже отыскала, хотя уже не в предоставленной ей библиотеке, а с планшета.

Тиллери какое-то время всё ходила, что-то прикидывала. Эктори от её пристального изучающего взгляда становилось не по себе. Неожиданно та, просто позвав её в свою мастерскую в башне, усадила в кресло и сказала, что платой за гостеприимство будет возможность написать портрет этэ. Эктори какое-то время колебалась, вспоминая то неприятное пронизывающее чувство, когда смотрели на её этэ, но Тиллери уже начала подсчитывать траты на продукты, воду и работу слуг, и Эктори поспешила согласиться.

Ария поначалу сидела совсем не шевелясь, иногда даже дышать переставала, но потом Тиллери объяснила, что, когда двигается фэтэ, этэ не полностью повторяет его движения, так что говорить можно, а так много думать — наоборот, не стоит.

Вскоре к ним поднялась Мира, сильно опечаленная чем-то. Эктори попыталась вызнать причину таких подавленных чувств, и Мира сразу всё рассказала, даже не пытаясь сделать вид, что её проблемы касаются только её и для остальных совершенно неважны. Она, наоборот, расписала всё очень красочно, словно это была величайшая трагедия последних сшода ходов. Оказалось, что ей отказались выдавать деньги на новое платье и пришлось тратить собственный заработок.

Эктори сильно заинтересовали слова про заработок, ведь простое купи-продай было уже не интересно, но на вопрос: «Откуда деньги?» Мира отмахнулась, кивнув в сторону Тиллери. Та довольно улыбнулась, а глаза её сверкнули удивительным золотым блеском, и она пообещала:

— Если попадётся что-то тебе подходящее, я обязательно сообщу. Ты же языки хорошо знаешь и в теории магии неплоха?

Эктори обиженно проговорила:

— Почему это только в теории? У меня и с практикой всё хорошо!

Тиллери объяснила:

— Практика обычно интересна господам менее образованным, потому за неё платят меньше, чем за проверку на ошибки и улучшение чужих заклинаний.

Эктори кивнула, а Тиллери усмехнулась:

— Милася у нас поёт, солистку в хоре подменяла.

Мира, недовольно надув губки, принялась перебирать новые и ещё незаконченные картины, сравнивать их с теми, что явно писала не Тиллери: лак на них уже успел немного пожелтеть и треснуть в некоторых местах, что было одним из показателей их старости.

Эктори вспомнился чудаковатый скульптор, которому Хафэр предоставлял работу, и она тут же спросила:

— А Императору ты предлагала эту схему?

Тиллери довольно кивнула:

— Конечно, он со мной в доле, прибыль делим поровну. Не все просто соглашаются неоднократно принимать работу от какой-то там меня, а вот если я — доверенное лицо Империи, то тут уже совсем другой разговор. Мы пока только занялись разработкой приложения, где работники смогут размещать портфолио, а заказчики — описание работы, которую необходимо выполнить, поэтому сейчас ещё приходится самим списываться да созваниваться.

Эктори вскинула бровь:

— И что? В мирах больше нет таких умных, додумавшихся получать деньги за то, чтобы сводить заказчиков и потребителей?

— Есть, но они именно что сводят, а мы — посредники, и никто из сторон друг с другом напрямую не контактирует. Да, в приложении всё будет иначе, но там они будут, во-первых, платить за то, что размещена вакансия или заявка на определённый срок, а, во-вторых, платить процент от заработка. Конечно, найдутся умники, которые придумают, как всё обойти, но большинству не захочется создавать себе дополнительные сложности.

— И Амперия получает деньги только за то, что упоминается её имя… — мечтательно произнесла Эктори.

Тиллери усмехнулась:

— Нет конечно! Большинство специалистов, на плечи которых легла разработка и поддержка работоспособности, из Империи.

Мысль Эктори тут же побежала дальше: как всё можно развить, ведь это были деньги буквально из воздуха. Ей определённо нравилась Тиллери и её подход к делу!

Тут внимание на себя обратила Мира:

— Сестрица, а твои картины всё больше становятся похожи на те, что писал дед, хотя ты и идёшь в другом направлении.

Эктори, оглядев Тиллери, уточнила:

— Дед писал?

Тиллери кивнула, обратилась к сестре:

— Покажи ей портрет Императрицы.

Мира, радостно потирая руки, вытащила из занавешенного закутка громадный холст, ещё неснятый с подрамника. Эктори не сдержалась, ахнув, поднялась с места, вглядываясь в столь знакомое ей лицо — лицо её матери. С портрета на неё ласково смотрела внешне молодая красивая женщина в роскошном зелёном платье. Её волосы, тёмные, как намокшая от дождя земля, были собраны в сложную высокую причёску, закреплены множеством шпилек с невесомыми цветами. А кожа её, не такая светлая, как у Эктори с Хафэром, отливала благородным золотым. По тому, как она стояла, как руки её придерживали складки платья, как была наклонена голова, расправлены плечи, как смотрела она свысока, становилось сразу же понятно, что она привыкла повелевать чужими судьбами.

Тиллери, встав со своего места, подошла к Эктори, тихо сказала: