ТоплюРатарский шоколадна водяной бане и поглядываю на господина Табаско. Надо признать, он мастер своего дела. Управляется с готовкой очень ловко — все его движения отточены до автоматизма.

Тиль заканчивает смешивать ингредиенты в миске и идёт к печи, а я спешно отворачиваюсь. Не хочу, чтобы он думал, что я пялюсь на него.

Помешиваю шоколад деревянной лопаткой — он почти растаял, а я плавлюсь от взгляда Тиля. Повар стоит у меня за спиной уже несколько минут и молчит.

— В чём дело? — спрашиваю напряжённо.

— В шоколаде. Ратарский?

— Хм… Да, — смотрю на Тиля через плечо. — Но как вы это поняли?

По виду плитка Ратарского шоколада ничем не отличается от любой другой плитки шоколада. Пока не попробуешь — не узнаешь, что эта сладость с острова Ратар.

— Неважно, — холодно отвечает. — Отойди, мне нужна печь.

Господин Табаско оттесняет меня и встаёт рядом. Молчим. Каждый занят своим делом.

И всё же странно… Как он определил, что это Ратарский шоколад?

— Почти готово, — снимаю кастрюлю с плиты. — Выложу персик в пиалу, полью шоколадом, а сверху посыплю корицей и можно подавать.

— Сначала я должен попробовать, — Тиль сосредоточен на скрембле.

— Да, конечно, — хмурюсь. — Я сделаю для вас небольшую порцию в отдельной тарелке.

Завершаю десерт и несу его на пробу господину Табаско.

Он берёт чайную ложку, бросает на меня взгляд полный недоверия и зачерпывает десерт. О, Королева, он что, думает, что я его отравлю?

— Остро, — Тиль смакует персик в шоколаде. — И бедновато для королевского завтрака.

— Что?! — задыхаюсь от возмущения. — Вы сами сказали, чтобы я приготовила что-то по-быстрому, чтобы ваш скрембл не успел остыть!

— Я сказал, да, — господин Табаско улыбается уголками губ. — Но быстро — не значит, бедно. Включай голову, если хочешь сделать себе имя.

Стою, хватаю воздух ртом и не могу выдать ни слова. Сначала Тиль поторопил меня с десертом, а потом упрекнул, что он недостаточно хорош для Королевы. Он это специально! Как и дорогая машина в шесть утра у моего дома: он ведь не мог послать заважной персонойтакси. Ещё как мог! Но не сделал этого, потому что хотел подколоть. Господин Табаско искренне меня ненавидит, но вынужден мириться с моим присутствием в его кухне. Издеваться надо мной вздумал. Ну ничего-ничего, я тоже умею брыкаться.

Великая и многорукая осталась довольна завтраком. Теперь у меня есть немного времени до обеда, чтобы заняться своими делами. Точнее, одним делом. Мне нужно в аптеку.

— Я отлучусь примерно на час, — сообщаю девчонке и надеваю пиджак. — Не разнеси кухню, пока меня нет, — иду к двери.

— Не гарантирую, — фыркает Бри.

Я останавливаюсь и вполоборота смотрю на наглую девицу. Сидя на высоком табурете, она ест орехи. Бездельница. Надо вправить ей мозги.

Рыкнув, разворачиваюсь и подхожу к Бриллианте:

— Вместо того, чтобы прохлаждаться, начинай готовить десерт, —забираю у неё миску с орехами.

— До обеда ещё куча времени, — цепляется тонкими пальчиками за край посуды. — Я успею.

— Серьёзно? — тяну миску с орехами на себя. — Хочешь сказать, что придумала, какой десерт подашь её Величеству?

— Придумала, — не разжимает пальцы.

Самоуверенная глупая девчонка! Дёргаю миску, а вместе с ней и Бри. Она оказывается слишком близко ко мне. У Бриллианты приятный запах — я ещё в машине его почуял. Мыло? Или духи? Тонкий аромат орхидеи и мускуса. Пожалуй, этот запах — единственное приятное, что есть у девчонки. Остальное в Бри меня жутко раздражает.

— Расскажешь? — облизав губы, смотрю ей в глаза. — Что ты придумала, м?

— Не ваше дело, — дерзит, а щёки наливаются красным. — Отдайте, — отбирает у меня миску. — Доем и начну готовить. А вы идите, гуляйте, — машет ручкой, словно выметая меня из кухни.

— Тиль Табаско и праздные прогулки — несовместимы, — поправив пиджак, делаю шаг назад. — Я иду по делам.

— Мне всё равно, — Бриллианта закидывает орех в рот и отворачивается. — Просто не надо делать вид, что вам есть до меня дело.

— На тебя мне плевать. Но мне не плевать на десерты, которые ты готовишь для Королевы.

— Что? — Бри кривится.

— Я хочу, чтобы ты поскорее заработала себе имя. И дело не только в Духе Рождества.

— В чём ещё? — смотрит на меня любопытными глазами.

— В твоём присутствии. Чем быстрее ты станешь знаменитым кондитером, тем скорее покинешь мою кухню.

Не дожидаясь ответа, быстро иду на выход. От души хлопнув дверью, спускаюсь по ступенькам крыльца.

Как она меня раздражает! Я ведь пытался… Пытался быть с Бри вежливым!

Я не идиот, понимаю, что она хотела сделать для меня: испекла имбирное безобразие и рванула к Королеве, спасать Тиля Табаско. Вышло отвратительно, но сути дела это не меняет.

Вчера вечером я имел неосторожность подумать, что был не справедлив к Бриллианте. С утра узнал адрес, взял личный автомобиль и приехал к ней. Да, возможно, из меня лез лёгкий сарказм и чуток сочился яд. Но, дьявол, меня можно понять! Её Величество заявила, что Бриллианта Ош меня переплюнула и всё же я смог наступить на горло собственной гордости. Хотел обрадовать Бри, а потом привезти во дворец, но она снова всё испортила. И продолжает портить! Я назначен её наставником. Очевидно, что я буду её учить — это нормально. Только вместо того, чтобы прислушиваться ко мне, девчонка обижается. Если так дальше пойдёт, то очень скоро я стану оленем.

Покинув пределы дворца, шагаю по главной площади и едва сдерживаю порывы гнева. Кругом это Рождество. Мне праздничной мишуры во дворце хватает, ещё и тут. Куда ни плюнь попадёшь в атрибут праздника. Одна ёлка на площади чего стоит! У рождественского безобразия роится хор — песни распевать собираются. Не случись со мной Бриллианта Ош, я был бы далеко за пределами Альвахалла в чудесном месте, где не празднуют Рождество.

В лесах волшебных, под светом луны,

Светят звезды ярко, как мечты весны.

Снег кружит в танце, и сказка в пути,

Рождество приходит — чудо впереди!

Хор запел глупые песни. Сто лет их не слышал и предпочёл бы не слышать.

Останавливаюсь у ёлки и смотрю на убогих. Нарядились в красные свитера со снежинками, оленями и прочей рождественской ерундой, на шеях у певцов шарфы, а на головах шапочки с помпонами — сборная по идиотизму.

Я с уважением отношусь к великой и многорукой, но Ночь её рождения — сущий ад для меня. И таким Рождество сделали жители королевства, а не Фретрика. Повсюду вульгарные безвкусные украшения, а вместо приветствия жители столицы поздравляют друг друга с Рождеством. Зачем? Наесться до отвала в Ночь рождения Королевы, получить кучу ненужных подарков и спустить всё до последнего грона — вот итог праздника.

Светит солнце зимнее, в полёте луна,

Феи шепчут сказки среди пурги и сна.

Снег искрится ярко, как кружевная шаль,

Рождество пришло — это радости часы!

О, Королева, это даже не в рифму! Могли бы редактора стихов наняли, убогие.

— Господин, с наступающим Рождеством! Подайте немного грон ради рождественского чуда!

У меня под ногами крутится пацан лет семи. Беспризорник.

— Гроны надо зарабатывать, а не выпрашивать. Кыш! — строю страшную рожу, чтобы напугать мальчишку.

Он на мгновение замирает, а потом принимает самое правильное решение для такой ситуации — исчезает с моих глаз в толпе. Ненавижу попрошаек. Они считают, что все им должны. Особенно в Рождество. Этот пацан мог прийти во дворец и попросить работу. В королевской кухне всегда нужны те, кто будет мыть посуду и чистить овощи.

Махнув рукой, продолжаю путь. Пусть бездельники прохлаждаются, а у меня дела. Надо зайти в аптеку, а потом спешить во дворец.

Толкаю дверь аптечной лавки и зубы сводит от звона колокольчиков. Госпожа Эфа повесила их на дверь, чтобы каждый посетитель ещё больше проникся рождественским настроением. Прохожу по залу мимо украшенной ёлки, инсталляции из цветных стеклянных шаров и гирлянды.