— Все вон, — скосившись при этом на Максима, ожидая что хоть от неожиданного окрика тот вздрогнет. Нопленник все так же спокойно пил отвар.

— Однако, — монстр встал с трона и не торопясь обошел вокруг так и не отреагировавшего на его старания игрока. — Ты действительно можешь удивить, правы слухи. Все наши неудачные для меня встречи я относил к простому стечению обстоятельств, но я ошибался, ты уникальный и достойный враг. Мне это нравиться. — Он вернулся на свое место и сел. — Ты бы хоть высказал уважение к хозяину и встал. Неужели действительно ничего не боишься?

— Наверно боюсь, — Максим отхлебнул из бокала, пожав плечами.

— Странный ответ, — хмыкнул убыр. — Как можно не знать боишься ты или нет?

— Боюсь, что мне не удастся тебя убить, — Художник все так же безучастно сделал еще один глоток.

— И всего-то? — Рассмеялся Ледяная гора. — А за жизнь свою не боишься?

— Нет. Я устал жить. — Максим отставил в сторону бокал. — Ты зачем меня сюда притащил? Думаешь потешится страданиями? Не получится. Я умею терпеть боль, и не доставлю тебе такого удовольствия.

— У каждого терпения есть порог, и у болевого тоже. Нет не ломающихся людей, есть плохие палачи. Я хороший палач. — Нахмурился Ледяная гора, и добавил после недолгого раздумья. — Очень хороший палач, у которого даже камни воют от боли.

Он уставился немигающим взглядом в Художника, ожидая от того реакции на грозные слова, но тот безучастно взял бокал и еще сделал один глоток.

— Однако, — рассмеялся убыр, ты или дурак, или действительно необычайно смел. В последнее не верится, вы с твоим другом много крови мне попили, а дуракам такое не по плечу. Но не для этого тебя сюда привели. Мне не нужны твои страдания, мне просто хотелось посмотреть на достойного противника, который наконец появился в Уйыне.

— Зачем? — Наконец Художник выразил хоть какие-то чувства.

— Скучно, — хмыкнул Ледяная гора. — Мне стало скучно жить. — Он задумался. — Меня окружают ничтожества, которые поклоняются грубой силе. Они трусы и лжецы. Ты думаешь мне нравиться жрать внутренности привязанных к столбам жертв? Мне нравиться убивать тех, кто не может дать сдачи?

— Можно подумать, что нет? -Хмыкнул Художник вложив в свой голос как можно больше сарказма.

— Нет! — Подскочил от возмущения Ледяная гора. — Мне это противно, но приходится терпеть. Ты ничего не знаешь, а смеешь судить. — Он вновь сел, успокоился, и начал рассказывать, обращаясь скорее к своим мыслям чем к пленнику.

— Однажды, на заре человечества, Полозу стало скучно изображать из себя Уральские горы. Невыносимо веками лежать и смотреть, как вокруг тебя кипит жизнь, и не иметь возможности влиять на происходящее прямо на твоем теле и вокруг тебя.

Тогда он и создал Уйын. Мир параллельный тому из которого ты и тебе подобные попали сюда. В первое время эта земля была населена только менквами, первыми из созданных разумных великим змеем. Они сидели, как дети в песочницах и бездумно улыбались, разглядывая деревья небо и солнце. Они были глупы.

Полоз решил, что им как и ему скучно, и нет стимула развиваться. Нужна была угроза их существованию, нужен был страх, заставляющий думать и совершать поступки. Тогда он начал воровать игроков из вашего мира, и закидывать в Уйын. Первые из них быстро адаптировались и хитростью, да коварством принялись убивать менквов, ведь в те времена создания змея небыли еще такими неуязвимыми.

Поначалу это развлекало, но быстро наскучило, ведь результат каждой схватки был предсказуем. Тогда он создал еще и ореков, более разумных и более стойких, а что бы уровнять шансы, вырезал из древесины, им в противовес, и в помощь людям, еще и мисов.

Стало веселее. Закинутые в этот мир игроки начали объединяться, строить поселки и города, брать задания у мисов получая награды, развивать таланты. Сражения шли с переменным успехом, и предсказать их исход стало трудно. Но шли года, и Уйын сам собой разделился на локации, в которых обосновались отдельно друг от друга противостоящие силы, разделив сферы влияния между противоборствующими сторонами. Боев стало меньше, и Полозу стало вновь скучно. Нет войны нет и драйва, и тогда он создал меня, добровольно бросив в моем лице, вызов самому себе.

Он наделил меня бессмертием и властью.

Но один в поле не воин, и я подчинил себе менквов с ореками. Они сильные, но тупые создания, добиться от них слаженных действий невозможно. Я терпел одно поражение за другим. Полоз веселился моим неудачам, а я наполнялся гневом. Нужно было что-то делать, и тогда мне попался один игрок, в своем мире управляющей сатанинской сектой. Вот от него, я и узнал как привлечь на свою сторону людей. Рецепт оказался прост.

Вы падки на эффекты, а на кровавые эффекты и того сильнее. Смерть, кровь, мучения привлекают вас, делая податливыми к внушениям. Зрелища заставляющее трепетать душу, привели на мою сторону множество адептов, готовых на все ради безнаказанности, и я ее им дал, организовав секту.

Не люблю пыток и издевательств, но те, кто пришли под мою руку требовали извращенных убийств и мне пришлось соответствовать.

Моя власть начала быстро распространяться по Уйыну. Нам не было равных. Мы были организованы, и я еще усилил защиту ореков и менквов до каменного состояния, сделав их практически неуязвимыми. Полоз пытался противостоять нам, создавая то волков, то Огневушку, но они не смогли объединиться, да еще я и блокировал их в локациях, изредка нападая, что бы они не расслаблялись, и считали себя нужными там, где находятся.

Мне, как и Полозу становилось скучно.

Все шло к полному подчинению Уйына моей воле, но тут появился ты. Зеленый игрок, своими нестандартными действиями нарушивший мои планы.

Сытуха должна была пасть в течение дня, а те кто выживут перейти под мою руку. Менквы неуязвимы, но ты все же нашел способ с ними справиться и отбил нападение.

Это было интересно.

Следующим был Отстойник, уже подчиненный моей воле, те остатки мисов, что еще там прятались по лесам, доживали последние дни. Но ты снова вмешался со своим Угрюмом, освободив поселок, да еще и умудрился выжить после того как убили.

Это меня развеселило.

У волков я решил попробовать вас на прочность в очередной раз, и вновь проиграл. Ты страшный враг, но ты нравишься Полозу, и подходишь мне. Ты забавный. Я воюю с тобой на равных, и твое пленение хорошее этому доказательство, имел бы ты превосходство, то я лишился бы еще и Бурга.

Ты, и твой друг Угрюм, это те кто подходите и мне и Змею. Мир Уйына это мир вечной войны, и если я вас убью, то Полоз придумает что-то другое, с чем я могу и не справиться, а это не смешно. Вы должны жить.

— Ты уже убил Игоря, — перебил его Художник. -Так что все твои слова, одно сплошное вранье.

— Я не убивал его, я его спас от мук, — усмехнулся Убыр.

— Странный способ ты избрал. — Нахмурился Максим. — Убить, что бы спасти? Я такого еще не слышал. Или ты собирался сделать из него живой труп? Согласись, что это мало похоже на жизнь, а уж тем более на свободу, которую ты ему яко-бы дал.

— Зачем мне во врагах живой труп? С ним не интересно воевать. Он глуп.— Рассмеялся Ледяная гора. — Меня устраивает живой противник. Твой друг не мертв.

— Что ты все врешь и врешь, — раздраженно выкрикнул Максим выплеснув остатки отвара на землю. — Я по твоему не могу отличить живого человека от мертвого? Ты пытаешься так перетащить меня на свою сторону, или задумал еще какую-то подлость?

— Задумал ни я, а Полоз, он просто использовал мои возможности. — Стал серьезен убыр. — Я может ему и враг, но я его создание, и подчиняюсь воле змея.

— Бред какой-то, — скривился Художник. — Как можно подчиняться воле своего врага. Это слова раба. Это абсурд. Ты сам-то веришь в то что мне сейчас наврал.

— Наврал? — Удивленно вскинул брови Ледяная гора. — Зачем мне тебе врать? Что ты вообще знаешь осмыслах жизни высших созданий? Ты привык все делить на белое и черное, на добро и зло. Ты слишком жалок, что бы это понять.