- Остановитесь, глупцы! — Прекратил сражение громкий детский голос. — Вам не одолеть убыра, он бессмертен, а вы все умрете. — Девочка, ставшая в один миг огромной пылающей огнем ненависти Огневушкой, подлетела вплотную к Ледяной горе. Зависла над ним на миг, и взмахнула руками. Сорвавшийся с пальцев переродившейся девочки сгусток пламени растекся по телу твари, сковав движения, и спеленав как младенца плотной тканью, брызжущей искрами магмы. — Ты нарушил закон, дяденька убыр. Но я не в праве тебя судить, пусть это сделает сам Великий Змей. Я лишь могу отправить тебя в ту локацию, из которой ты выполз. Не приходи больше. Это не твоя земля, тут нет твоих законов. Только подчиняющиеся тебе создания могут проходить сюда, или в какое-либо другое, не принадлежащее тебе место в набег, твое же место вечный холод.

- Глупая девчоночка, - голова, которую молотил ножом, не останавливаясь Угрюм, и который не прекратил это делать даже после окрика девочки, вдруг рассмеялась хриплым смехом, вырывающимся с желтой кровью из жуткой пасти. Жало хрустального кинжала в руках Игоря, скользнув по оголенным в улыбке зубам звякнула бьющимся стеком, и переломилось. — Полоз меняет этот мир, - между тем, продолжил убыр. - Ему стало скучно от нудной игры. Отныне правила будут другими, и мы, истинные жители этого мира, сейчас решаем какими именно они станут. Ты конечно же можешь бросить меня назад, в мир зимы, но остановить меня у тебя уже не получится, - Он вдруг стал прозрачным. - Я не прощаюсь! Готовься! Наша с тобой война только начинается. Мы обязательно еще встретимся.

Голова и тело Ледяной горы закипели, покрываясь лопающимся пузырями, забулькали кипятком вырывающегося наружу пара, размягчились, и начали таять, стекая в провал перехода, не оставляя после себя даже лужиц.

Огневушка вздохнула как-то обреченно, и вернулась в свое обычное состояние маленькой, рыжеволосой девочки. Всплеснув руками, словно вспомнив что-то, и заплакав, она развернулась и бросилась к пытающемуся подняться, скулящему жалостно, раненному щенку. Девочка подхватила его на руки:

- Маленький. Тебе больно? Потерпи, я помогу, - она поцеловала его в угольный нос и прижала к груди.

Максим посмотрел на их, вздохнул, не чем помочь он тут уже не мог. Закинув на плечо автомат, Художник подошел к вытянувшемуся, еле дышащему телу Рыкала, и по дороге к нему присоединился Игорь. Они остановились около волка, и вожак стаи подняв морду, посмотрел затуманенным смертью взглядом, друзьям в глаза.

- Ухожу, - выдохнул он с хрипом слова. — Я до конца выполнил долг, и теперь дорога ведет меня в чертоги Полоза. Я не успел научить Гава даже основам управления стаей, но его покровительница, истинная хозяйка огненной стихии, обучит его лучше меня, став так же еще и покровительницей волков. Они поведут стаю к победе, на великую охоту, как это и говорится в сказаниях, а я ухожу с легким сердцем.

- Гав серьезно ранен, и может не выжить, - Максим сел рядом с волком и положил ладонь ему на голову. — Ты не можешь сейчас умереть. Стая не может лишиться одновременно сразу двух вожаков. Соберись.

- Он выживет, - Улыбнулся волк окровавленной пастью. — Огневушка не отпустит к Полозу своего питомца, она знает, что надо делать, и это ей под силу, - он устало прикрыл глаза. - А сейчас помоги мне подняться игрок, я хочу перед тем, как уйти говорить со своей стаей.

Шерсть крошилась в пальцах Художника, опадая под ноги остывшим пеплом. Еле тлеющая затухающими углями кожа уже не обжигала рук. Максим обхватил волка и поднял.

- Спасибо, - огромное тело умирающего старика едва держалось на трясущихся лапах, шерсть опадала, как осенние листья с деревьев, но глаза все еще горели, а голос звучал, пусть и хрипло, но уверенно. Он все еще был настоящим вожаком стаи. - Я ухожу. Отныне, и до конца пути, вы будете подчиняться Гаву. Я отдам ему часть своей души. Щенок может и мал ростом, но у него огромная воля, и он приведет стаю к славе. Слушайте его и подчиняйтесь так же, как слушались и подчинялись мне. — Рыкал покачнулся и едва не упав, сел, - а сейчас. - Повернул он морду к Огневушке. — Неси своего питомца ко мне. Пора сделать то, о чем говорится в сказаниях. Поторопись девочка, силы покидают меня слишком быстро, и мы можем не успеть.

Щенок был на столько слаб, что мог только тихо поскуливать, и жалобно смотреть потухшими глазами на свою хозяйку прося о помощи. Его положили у лап остающегося живым только на силе воли, еле удерживающего равновесие, чтобы не упасть, Рыкала. Старый вожак, подняв к небу пепельную морду завыл гимн смерти, и эту жуткую песню мгновенно подхватила окружившая его кольцом стая оставшихся в живых волков. Огневушка, вытирая слезы, вторя им, зашептала слова ритуала:

- Уходя не сдавайся.

С братом своим: пролитой кровью,

Волею Полоза, и волей моею,

Плотью умри, но душою останься.

Силу свою передай,

Правду свою передай,

Мудрость свою передай

Плоть забирай, но дух оставляй.

- На, —Девочка протянула Максиму непонятно как появившейся у нее в руках пылающей голубым огнем нож. – Режь.

- Что? – Не понял Художник.

- Горло Рыкалу говорю режь, - кивнула Огневушка в сторону воющего в небо вожака. – Он ждет, не медли, иначе будет поздно.

- Но как? – Растерялся, побледнев Гвоздев. – Я не могу его убить! Он мой друг, мы дрались вместе…

- Быстрее! - Притопнула в нетерпении ногой девочка и начала наливаться огнем. – Надо завершить ритуал, пока не закончилась песня стаи, и пока дух умирающего тела не покинул плоть.

Максим вздрогнул, словно слова ребенка ударили его по спине кнутом, и взял дрожащей рукой протянутый нож. Он повернулся к Рыкалу. Волк, не прекращая выть, подставил под удар шею, и с такой мольбой в глазах посмотрел на Художника, что тому сразу стало понятно, что старый вожак просит выполнить требование девочки, и что это будет не убийство, а милость.

Максим решился, и нанес удар, оборвавший окончательно жизнь Рыкала. Стая взвыла в это мгновение еще сильнее, и под их песню, поток крови хлынул на притихшего Гава, а покачнувшийся вожак завалился набок. От его тела отделилась еле заметная, серая тень, похожая на волка. Огневушка тут же вскинула руки к небу, а из вспыхнувшего, ставшего огромным, в полнеба, солнца, вырвался тонкий огненный луч. Упав на землю, он поджег оставшуюся без тела, отделившуюся душу.

- Соединяйтесь! – Упала на колени Огневушка и положила ладони, одну на грудь щенка, другую на мертвое тело вожака стаи.

Пылающая душа завертелась вокруг собственной оси, став огненным вихрем, пробежала по кругу воющих волков, коснувшись морды каждого, словно здороваясь, и ввинтилась через ладонь девочки в тело Гава. Тот вздрогнул, закрыл глаза и заскулил.

Прошло всего несколько секунд, и тело щенка начало увеличиваться в размерах, и наконец, под смех Огневушки поднялось уверенно на лапы. Но это уже был не щенок — это был уже огромный, молодой, полный сил, огненный волк.

Окинув грозным взглядом пылающих глаз стаю, подняв морду, он завыл, и под его песню, тело старого вожака окончательно рассыпалось пеплом и подхваченное дуновением легкого ветра, взмыло вспыхивающими в лучах солнца искрами к небесам.

- Теперь я ваш вождь, - пробасил уверенным голосом бывший щенок. – Стая будет готовиться к мести. Нам объявлена война. Моя хозяйка, повелительница огня, поведет нас в бой, но враг силен и многочисленнен, и нам нужны союзники. Два игрока, волею Полоза посетившие эту локацию, будут нашими посланниками. Мы доверяем им эту миссию. – Он поклонился по очереди, опешившим от таких известий, сначала Угрюму, а затем Художнику.

- Без меня, меня женили. – Усмехнулся Игорь. – У нас с братаном были вообще-то другие планы.

- Все пустое, кроме войны, - рыкнул Гав. – Ваши дела являются неотъемлемой частью наших общих. Такова воля Полоза.

- Стесняюсь спросить, - скривился Угрюм. – Когда это ты, «Ваша блохастое величество», успел со змеем дела перетереть?