Тело в этот момент, барахтаясь в вязкой субстанции киселя пространства, очень медленно, как в замедленных кадрах нудного кино, не торопясь, выполняет приказы мечущегося в панике разума. Тебе очень хочется скорости, она сейчас так нужна, как никогда, ты напрягаешь до боли мышцы, но ее нет, и это дико раздражает, погружая в панику.

Тебе хочется действий, а они копошатся ленивыми червями в сгустившимся воздухе, еле-еле передвигая непослушные руки и ноги, и только мозг работает, как и прежде, и даже еще быстрее чем прежде, перебирая варианты спасительных действий, но тело отказывается его слушаться.

Максим летел в грудь каменного великана и видел, как тот поднимая руку, раскрывает ему на встречу огромную ладонь, в которой игрок поместится весь, без остатка. Вариантов избежать смертельной ловушки нет. Всего один удар сердца, и каменные пальцы обхватят Гвоздева. Они с легкостью сомкнутся, и или раздавят, переломав кости, и выжав кровь как из губки, или забросят в раскрывающуюся пасть, размером с железнодорожный тоннель. Не известно, что лучше в подобной ситуации, быстрая смерть в прессе каменного кулака, или же на желтых зубах хрюкающего маленьким носом от удовольствия, и посапывающего наслаждением, пережевывающим твое тело, каменного монстра.

Решение приходит мгновенно, но вот как его быстро, как требуют обстоятельства, выполнить, когда движения замедленны? Непослушная рука тянется к поясу, а глаза сморят на приближающиеся пальцы. Неторопливый кинжал покидает ножны, и Максим, в ужасе понимает, что он не успевает. Его схватят раньше, чем он сам атакует.

В отчаянном рывке, разрывая кисель пространства, он выкидывает руку вперед, чувствуя, как боль пытается остановить рвущиеся от натуги мышцы. Удача любит того, кто не сдается. Жало входит в центр ладони монстра, уходя в камень по самую рукоять, поток гранатов драгоценной крови гиганта брызгает в лицо, но Художник, не обращая на это внимание, с усилием тянет кинжал вниз, полосуя лопающуюся плоть.

Рев, похожий на грохот камнепада в пропасть, оглушает Художника, и он выпадает из раскрывшейся ладони к ногам раненного великана, но тут же вскакивает. Практически ничего не соображая, на одних только рефлексах, Максим бьет острым хрусталем в ступню твари, и тут же бросается к другому великану, в сжатом кулаке которого, уже синеет и задыхается друг.

Прыжок, выверенный, режущий удар, и нога гиганта с располосованной от колена до пятки раной подгибается, каменный монстр, взревев, спотыкается и падает, так и не выпустив из руки уже практически мертвого друга.

Волна, как от взрыва авиабомбы, сотрясает землю, сбивая с ног Максима, но он мгновенно вскакивает, и бросается перекатом в сторону, так как в него уже летит кулак первого, пришедшего в себя, хромающего, и озверевшего великана, решившего немедленно уничтожить козявку осмелившуюся его больно укусить.

Кулак, не попавший в цель, выбивает каменную крошку, шрапнелью бьющую Гвоздеву в спину. Рвет и одежду, и кожу, оставляя кровоточащие, неглубокие ссадины, но тот не обращает на это никакого внимания. Совсем рядом умирает друг, и он просто обязан его спасти.

Художник прыгает и падая, втыкает нож в запястье монстра. Тут же вырывает жало вместе с фонтаном гранатовой крови, и вновь вонзает, пытаясь перерезать каменные жилы. Он бьет с остервенением в разные места, полосуя гранитную кожу, превращая ее в мелкое крошево, и наконец добивается результата.

Ладонь раскрывается, и Угрюм выкатывается из нее. Падает на колени, и пытается вдохнуть полной грудью, но вместо этого поток рвоты вырывается из горла.

Но Художник всего этого не видит, так как уже два великана пытаются его уничтожить, выбрав единственной, достойной внимания целью.

Один ползает не в силах подняться, засыпая все вокруг себя гранатами крови, из раны в икре и запястье, и колотит огромными кулаками по каменному полу пытаясь убить ловкого игрока. Другой скачет на одной ноге, мечтая раздавить неуступчивую, кусачую букашку, и тоже засыпает землю красными драгоценными камнями.

Гранаты прекрасные камни, но это только если ими любоваться в спокойной обстановке, очарованно наслаждаясь преломлениями света сидя в уютном кресле, но, когда же они рассыпаны как горох, и при каждом шаге скользят под ногами, пытаясь бросить на землю, тут не до восторгов.

Максим метался по краю обрыва, уворачиваясь от кулаков, и ног гигантов, даже не пытаясь сам атаковать. Ни времени, ни сил на это не было, еще эти рубины под ногами… Одно неловкое движение, один необдуманный, невыверенный шаг, и земля уйдет из-под ног, и на этом жизнь закончится.

Выручил его Угрюм, он пришел в себя, и неожиданно прыгнул на одного из великанов, того, который все еще стоял на ногах, и сделав своеобразный кульбит в воздухе толкнул того в спину ногами, поставив в жизни твари жирную точку.

Игорь полетел в одну сторону, а поскользнувшийся на драгоценностях, и так еле стоящий из-за раны на ногах каменный монстр, свалился в пропасть. Через несколько секунд гора вздрогнула, сотрясенная падением гигантского тела.

Максим воспользовался моментом мгновенного замешательства оставшегося в живых противника, изловчился, и в очередной раз увернувшись от летящего в него кулака, прыгнув на сомкнутые пальцы великана, пробежал по руке, перепрыгнув на плечо, взлетел на шею, и с остервенением заколотил кинжалом затылок.

Гигант орал грохотом осыпающихся камней, молотя себя руками за спину, в попытке достать мелкого убийцу. Максим с остервенением полосовал каменную кожу, осыпаемый потоком гранатов, а Угрюм бегал за удирающим от него, с выпученными от страха глазами, вопящего ужасом Хитрогором.

- Удавлю гнида. – Орал он, махая руками, пытаясь поймать верткого коротышку. – Все равно тварь не уйдешь! Конец тебе сука!

Закончилось все одновременно.

В развороченном затылке великана, хрустальный кинжал Максима, достал наконец мозг, и гигант затих огромной гранитной скалой, и в это же время два вопля, один победный, а другой отчаяния, слились в один. Угрюм поймал наконец Хитрогора. Ухватил того за руку и ногу, крутанулся вокруг собственной оси, и швырнул в пропасть.

- Зачем? – Максим устало сел на плечо мертвого великана. - Надо сначала было спросить: «Зачем он так поступил?».

- Прости, не подумал. Злой был. Собаке собачья смерть. – Вздохнул Угрюм злобно сверкая глазами. – А красиво он полетел, я даже залюбовался. – И он вдруг рассмеялся. – Мы живы братан. В очередной раз выкрутились.

- Папа будет недоволен. – Оборвал его смех девичий, наполненный болью голос. – Зря вы их убили, это ничего не изменит. Я прикована к этой скале собственными волосами. Груз их неподъемен. Злотые оковы не дадут мне сдвинуться с места. Уходите, я не расскажу о том, что здесь произошло.

- А если мы освободим тебя? – Спрыгнул с великана Максим, и подошел к девушке.

- Зачем? – Она посмотрела на него зелеными глазами, в которых застыли бриллиантами слезы. – Что здесь, что в другом месте, мне больше нигде не будет счастья. Я полюбила недостойного, и не знаю, как прогнать теперь из сердца это чувство. Вон он, мой Барин. Ходит его дух у подножья горы, и ищет то, что и сам не знает. Я, и хочу ему помочь, и ненавижу одновременно. Зачем мне свобода телу, если душа в темнице. Ты сможешь освободить душу, игрок? – Горько усмехнулась она. – Думаю, что нет. Даже мой отец этого не может.

- Тебе надо полюбить другого. – Подошел к ним Игорь.

- Тебя? – Посмотрела с интересом на него дочь Полоза, и рассмеялась.

- Ну уж нет, мое сердце принадлежит моей Еляк, любовь пополам не поделишь. – Смутился Угрюм. – Уйын полон хороших людей, ты просто ошиблась в выборе. Походи по миру, пройдет время, и ты забудешь своего урода, что ходит сейчас у подножья горы, ты еще встретишь другого, достойного любви.

- Тоже урода?! – Рассмеялась девушка.

- Ну почему же сразу урода? – Опешил Игорь.

- Да потому, что я дочь Полоза. Потому, что могу показать, где лежат драгоценности. Потому, что у меня золотые волосы, а у вас, людей, от их вида начинают дрожать руки. Меня нельзя полюбить, просто так, меня можно любить только за богатство.