Она стояла в окружении кардинала, королевы и своего мужа, те спорили, кричали, герцог размахивал руками, а ей казалось, что происходящее все похоже на сон. В голову лезли совсем ненужные мысли. Ее не интересовал ее муж. Ей было все равно, что он сделает, как поведет себя. Гораздо важнее был вопрос, почему Сен-Клер так ненавидит ее? Ведь она не виновата в том, что произошло с де Савуаром! Диана навестила его перед отъездом из Лувра, тайком сбежав от разыскивающего ее супруга. Анри спал, и она не стала его будить. Вчера она впервые узнала, что целуют не только тогда, когда любят. Можно унизить, наказать поцелуем. Сен-Клер хотел унизить ее. Герцог же ее просто не целовал. Что было не так важно, потому что она сама не хотела целовать его.

На глаза навернулись слезы. Эти все люди, стоящие перед ней, продолжали спорить, герцог грозился судом и аннулированием брака. А Диана видела перед собой, как Сен-Клер целует другую. Нелли он целовал нежно, как... как никогда не целовал ее, Диану. Любит ли он красавицу Нелли? Ей было больно думать о том, что, возможно, да, возможно именно Нелли удалось растопить то, что у него там вместо сердца. Ревность жгла ее раскаленным железом. От унижения и обиды она готова была разрыдаться.

— Диана, вы хоть понимаете, что происходит! Очнитесь! Вас обвиняют в тяжелом грехе, а вы витаете в облаках, — королева трясла ее за плечо.

Диана очнулась. Она посмотрела на королеву, на кардинала, на своего мужа, обвела глазами их всех.

— Вам есть что сказать в свое оправдание? — спросил кардинал.

Диана кивнула.

— Это случилось не по моей воле, — сказала она.

— Вас изнасиловали? — герцог, казалось, тоже очнулся. Он смотрел на нее, как будто впервые услышал об этом, хотя Диана битый час пыталась объяснить ему, что не виновата.

— Когда? — спросил кардинал.

— Кто? — спросила королева.

И тогда Диана вдруг сжала губы. Глаза ее сощурились в узкие щелочки. Она отомстит ему за все. Посмеет ли Ролан воплотить в жизнь свою угрозу? Он обещал рассказать Мазарини о ее первом браке. Она предоставит ему такую возможность. Диана сильно рисковала, надеясь на благородство предателя. Посмеет ли он разрушить ее жизнь? Что скажет в свое оправдание? Он унизил ее, она унизит его. Они будут квиты. Диана облизала пересохшие вдруг губы. Руки ее задрожали, но она сжала их на груди.

— Кто? — повторил герцог.

Голос ее дрожал, когда она отвечала. Очень правдоподобно.

— Год назад. В Испании.

— Кто это сделал? — повторил герцог, вдруг выходя из себя.

Диана подняла на него глаза.

— Вы знаете человека, который это сделал? — спросила королева.

Диана кивнула.

— Кто он? — заорал герцог, схватил ее за плечи и начал трясти.

Диана с трудом высвободилась из его рук.

— Кто он, Диана?

Она снова облизала губы. И произнесла:

— Ролан де Сен-Клер.

...

Когда за ним пришли, Ролан не спал. Он сидел в кресле около камина. Не было ни слез, ни желания напиться. Он не брал в рот спиртного, боясь, что сотворит что-нибудь такое, о чем потом будет жалеть. Ему нужна была трезвая голова, чтобы весь день держать себя в руках. Ни в силах ни заснуть, ни пошевелиться, он смотрел в огонь. Де Савуар мог позволить себе быть собой. Просить, умолять, вешать веревку на крюк от люстры. В конце концов он сын герцога Лотаринского, хоть и не старший, но по знатности ничем не уступает Диане. Он может жениться на ней, когда Диана вновь станет свободна. Если Ролан позволит ему. Но Ролан не позволит. Следующим мужем красавицы будет он сам. Осталось пережить эту ночь, а потом научиться вести себя отстраненно и вежливо с юной и прекрасной герцогиней де Вермандуа.

Он сам хотел, чтобы она вышла замуж за герцога. Он добивался этого брака. Он хранил ее от опасностей, чтобы герцог смог жениться на своей невесте, и позаботиться о ней самостоятельно. Он повторял себе, что так лучше всего. Только сердце не хотело следовать за разумом. Де Савуар был отражением его самого. Пусть Анри считает, что он не умеет любить. Пусть Диана ненавидит его. Они никогда не догадаются о том, что происходит в его душе. В сполохах огня он видел лицо Дианы, ее улыбку, ту, которую он мечтал видеть после своих поцелуев. В его мечтах она всегда улыбалась ему, запрокидывала голову, и руки ее зарывались в его волосы. Однажды он в темноте своего дома ощутил ее ласку, и проклинал себя за несдержанность. Ему было бы намного проще, если бы он никогда не касался ее губ. Если бы не почувствовал ее рук на своих плечах, если бы она не отвечала на его поцелуи со всей страстью, готовая позволить ему гораздо больше. Теперь ею владел ее супруг, а он мог только сгорать от ревности и страсти, сидя в кресле у огня и не имея права броситься в предоставленную герцогу и герцогине великолепную спальню, стащить герцога с хрупкого тела своей красавицы, и долго бить его ногами, пока он не отдаст Богу душу.

Дверь его с грохотом распахнулась, и на пороге показались двое мушкетеров из личной охраны кардинала.

— Вы арестованы по подозрению в посягательстве на жизнь и честь члена королевского дома, — отчеканил лейтенант, потом Ролана грубо подняли и вышвырнули в коридор. Ролан предпочел идти самостоятельно, и пошел так, как был, в одной рубахе и штанах, в распущенном шейном платке и всклокоченными волосами. Неужели Диана все же рассказала про Вороново гнездо? Ролан сжал губы, боясь сказать лишнего. Она отомстила так, как могла и, он понимал, что видимо заслужил это своим поведением в галерее. Он приготовился защищаться, но реальность оказалась намного хуже, чем он предполагал.

Его втолкнули в кабинет кардинала, где лица всех присутствующих тут же обернулись к нему.

Королева смотрела сочувственно. Кардинал сдвинул брови. Казалось, он не мог решить для себя, кто говорит правду, а кто лжет. Герцог де Вермандуа, одетый приблизительно так же, как он сам, готов был наброситься на него с кулаками. Диана стояла рядом с герцогом и единственная на него не смотрела. В золотистом пеньюаре, прекрасная, как небесный ангел, с распущенными золотыми волосами, она была воплощением мечты.

— Вы обвиняетесь в государственном преступлении, граф де Сен-Клер, — сказал кардинал, подходя к нему ближе.

Ролан тоже смотрел на него. И только краем глаза следил за Дианой.

— Диана де Вермандуа обвиняет вас в насильственном лишении ее девственности. Это серьезное обвинение, граф.

Ролан быстро перевел глаза на Диану. Она тоже посмотрела на него, и глаза их встретились. Ну же, говорили ее глаза. Оправдайся! Предатель, предай меня еще раз! Она отвернулась и щеки ее вспыхнули, но Ролан заметил, что она нервно теребит завязку на груди.

— Что вы скажете в свое оправдание? — спросила королева.

Ролан молчал. Ему было что сказать в свое оправдание. И, более того, он обещал Диане, что расскажет о ней все. Она больше не смотрела на него, опустив глаза в пол. Ролан закусил губу. Он прекрасно знал свою участь. От боли и страха в груди стоял ком, который мешал дышать. Она на самом деле ненавидит его. Она знала, на что его толкает. Выбор был за ним. Он внутренне заметался, ища выход, но за спиной стояли мушкетеры, а прямо перед ним ее разъяренный супруг.