— Ты проваливаешь абсолютно все, что тебе поручают! — кричал он, совершенно потеряв всякое самообладание. В Испании ты чуть не угробил ее, а на этот раз умудрился потерять в запертом на все засовы помещении! Надо было сдать тебя констеблю, чтобы не гневить Господа!

Морис что-то пытался сказать, но Ролан его явно не слушал.

— Ты свободен. С сегодняшнего дня ты совершенно свободен. Вот твои деньги, иди куда знаешь. Можешь взять коня.

Повисло молчание. Потом дверь отворилась и в коридоре появился Морис. Он шел очень медленно, и по лицу его текли слезы. Гертруду, вжавшуюся в стену, он не заметил, полностью погруженный в свое горе.

— Гера!

Гертруда на секунду закрыла лицо руками. Ей тоже хотелось плакать, но она не смела. Бросившись на зов брата, она чуть было не налетела на Мориса. Тот обернулся, и остановился.

Ролан сидел за столом, опустив голову и подперев лоб руками.

— Гера, — сказал он спокойнее, поднял на нее глаза и некоторое время изучал ее лицо, — я уверен, что ты знаешь, где Диана. Или, по крайней мере, ты знаешь, как она выбралась из замка.

Гертруда задрожала всем телом.

— Обещаю не бить тебя, если ты мне скажешь.

Она замотала головой, но слезы все равно потекли по щекам.

— Я не знаю, господин.

— Знаешь.

Голос его был слишком спокоен.

Губы не слушались ее. А потом она почувствовала, что за спиной ее кто-то стоит. Обернулась. Морис стоял рядом, видимо желая защитить ее.

— Ваша сестра ничего не может знать, господин, — сказал он, — это я виноват, что упустил Диану. Мы облазали все подземелья, но не нашли ни подземного хода, ни ее тела.

Ролан сжал губы от предположения, что Диана могла умереть.

— Там...есть подземный ход, — неожиданно для себя сказала Гертруда, и тут же от ужаса закрыла глаза.

Ролан смотрел на нее не отрываясь.

— Он выходит к озеру. Достаточно далеко. В лесу есть озеро.

— Озеро Невинности, — проговорил Ролан, — весьма оригинальное название.

— Я помогла Диане бежать.

Морис смотрел на нее, раскрыв рот от удивления.

— Зачем? — спросил он тихо.

Ролан же как-то вдруг расслабился, и теперь уже не казался таким страшным, как вначале.

— Диана поклялась, что если я ее отпущу, она никому не скажет, кто виновен в ее похищении, — она смело подняла глаза на брата, — я хотела защитить тебя.

И тут Ролан рассмеялся. Гертруда снова сжалась, понимая, что сказала какую-то безумную глупость.

— Гера, — он помолчал, подбирая слова, — Диана ни за что не выдала бы меня, поверь, даже без твоей помощи. А теперь следуйте за мной. Оба.

Морис и Гертруда переглянулись. Ролан встал, прошел мимо них, и спустился вниз по лестнице. Его черный плащ показался Гертруде языком черного адского пламени. Боясь ослушаться, она бросилась вниз следом. Они спустились до самого низа, на самый последний этаж, туда, где было холодно и сыро, и где, знала Гертруда, начинался подземный ход.

— Покажи, где дверь.

Гертруда проводила его к двери, спрятанной в самом дальнем конце коридора. Отворила ее. Впереди был длинный темный тоннель, который она проходила уже много раз, два раза с Дианой, и много раз одна, чтобы искупаться в озере Невинности.

Ролан прикусил губу, о чем-то размышляя.

— Она оказалась хитрее меня.

Некоторое время он бродил по подземелью. Гертруда и Морис следовали на расстоянии за ним. Там были камеры, много камер для преступников. Часть из них представляли собой просто клетки с железными прутьями. Ролан дернул прут — прут не шевельнулся.

В одну из камер дверь была открыта. На засове висел внушительного размера замок, в котором торчал ключ. Ролан заинтересовался ключом, повернул его, замок послушно открылся, немного скрипнув. Дверь отворилась, и он вошел внутрь. Постоял, о чем-то размышляя. Посмотрел на своих спутников. Морис стоял у самого входа, Гертруда немного дальше, боясь приближаться к нему. Выйдя из камеры, он остановился напротив своего слуги, поигрывая ключом. А потом вдруг одним движением закинул Мориса внутрь, продел замок в засов и щелкнул собачкой. Гертруда закричала, потом закрыла руками рот, боясь, что и ее постигнет такая же участь. Морис вскочил, схватился за прутья решетки, но ничего не говорил. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом Ролан отошел на несколько шагов, опустил голову.

— Думаю, что ты должен поразмыслить о своем поведении, — наконец сказал он, — я хотел пристрелить тебя, но решил дать шанс за прошлые твои заслуги. Поэтому подумай. Ключ я положу тут, — он наклонился и положил ключ на пол, в трех шагах от двери, — достанешь — можешь выйти через подземный ход. Наверху лестницу я закрою.

Морис прижался лицом к прутьям.

— Простите меня, господин. Я на самом деле ни на что не годен. Но это слишком жестоко.

Ролан склонил голову на бок.

— Ну почему же. У тебя есть шанс на спасение. Пуля в лоб не дала бы тебе такого шанса.

Он развернулся, взял за запястье перепуганную Гертруду и потащил за собой.

— Ты не человек! — прошипела она, вдруг разозлившись, — ты не человек! Ты исчадие ада! Ты издеваешься над людьми, даже не представляя, на что обрекаешь их!

— Не представляю? — он резко остановился и лицо его исказилось, — да нет, отлично представляю. А еще я отлично знаю, какова цена твоего приданого. Сколько человеческих жизней было заплачено за твою возможность блистать в Лувре, за жемчужные заколки для волос и бриллианты в твоих серьгах! Ты же не в состоянии не только оценить этого, но и выполнить элементарный приказ! Ты хочешь думать самостоятельно? Ты стала слишком взрослой, чтобы слушать, что тебе говорят? — он сжал ее запястье так, что она закричала от боли, — тогда помоги Морису, приложи свой ум к решению важной задачи!

— Нет! — закричала она в панике, понимая, что его уже не остановить.

Ролан потащил ее обратно, бросил на пол около решетки, за которой наблюдал за всей сценой перепуганный Морис. Потом посмотрел на своего слугу.

— Отойди к дальней стене, — приказал он.

Морис попятился и вжался в стену.

Ролан открыл замок, и буквально зашвырнул Гертруду в камеру. Она упала, ударившись лбом о пол. Морис бросился к ней, помогая подняться. Ролан же снова закрыл замок и положил ключ на один шаг дальше.

— Теперь вас двое. Я не знаю, как вы справитесь с этой задачей, но Гера чрезвычайно умна. Она умеет думать своей головой и ей не нужны подсказки. Я отправляюсь в Париж. Если ты, Гера, сумеешь выжить, езжай к матери, тебе в Париже делать нечего.