"Зачем?.."

Голос Марго внезапно стал тише, но в нём прозвучала такая боль, что мне стало страшно.

– Что «зачем»?

"Если ты придумала этот мир… – она с трудом выталкивала из себя каждое слово. – Если всё это ненастоящее… плод твоей фантазии, то… зачем ты всё это сделала с нами?"

Её вопрос прозвучал как пощёчина. Я вздрогнула, а девушка продолжила:

"Зачем тебе была нужна эта война? Пытки, смерти?.. Неужели ты такая жестокая?.."

Я сглотнула.

"Для тебя мы просто персонажи?.. Но для нас… для жителей нашего мира… мы живые!.."

Голос задрожал и зазвенел, сквозь слёзы наливаясь праведным гневом.

"Что тебе сделали мои братья?! Мои родители?! Чем тебе помешала семья Алексиса, Шалая и тысяч других существ?! В чём виноваты перед тобой погибшие дети?!"

Каждое её слово било наотмашь.

Я сжала пальцы в кулаки и долго всматривалась в темноту камеры.

И когда смогла справиться с подступившими слезами, единственное, что смогла сказать:

– Прости.

Я закрыла глаза, надеясь, что когда их открою, всё окажется сном. Что я проснусь в своей квартире, в тёплой кровати, и это безумие исчезнет, растворится в утренних лучах солнца.

Но стоило мне вдохнуть глубже, как воздух ударил по лёгким запахом гнилой соломы и протухшей крови, а затёкшее тело отозвалось тупой болью.

Нет. Это не сон.

– Прости… – повторила я.

Глупое слово. Бессильное.

Что оно могло изменить? Ничего.

Я судорожно сглотнула, но продолжила:

– Если бы я могла что-то исправить… Я бы переписала книгу. Создала этот мир заново. Сделала его светлым, добрым. Без боли, крови и всех этих смертей. Я бы создала мир, где люди и магические существа живут в мире… И нет войн… Нет Эдариуна.

Эдариун.

Властитель, разрушивший всё, что было дорого Марго.

Тот, кто убил её семью.

Тот, кто сделал её жизнь бесконечной борьбой за выживание.

Она долго молчала.

Я чувствовала, как её ярость утихает, уступая место… даже не печали, а чему-то другому. Пустоте.

"Ты можешь что-то изменить? Мы можем?.." – тихо спросила она.

Я покачала головой и спрятала лицо в ладонях.

– Не знаю.

Я не знала, как сюда попала. Не знала, как выбраться. И возможно ли вообще выбраться? И пока не понимала, что делать дальше.

– Нам остаётся только ждать, – пробормотала я. – Нужно понять, что будет дальше… чтобы начать принимать хоть какие-нибудь решения, или же... – я с трудом сглотнула ком, сжавший горло. – ...Завтра взойти на эшафот.

В камере было так тихо, что я слышала, как где-то вдалеке переговариваются стражники, изредка поругиваясь на узников, начинавших излишне громко стонать.

"Не бойся, – прошептала Марго. – Умереть за правое дело не страшно. Страшно жить трусом".

Я содрогнулась и всхлипнула.

Так могла сказать ОНА. Благородная герцогиня Тарэн, истинная аристократка, воспитанная в духе чести и долга.

Но я…

Хватит ли сил у меня, обычного человека? У девушки, которая просто писала книгу, сидя по вечерам за ноутбуком?

Я судорожно стиснула зубы.

Хватит ли мне сил выстоять и гордо взглянуть в глаза палачу? Умереть так, как могла бы умереть леди Маргарэт Тарэн?

Время тянулось в тягостном молчании. Меня то бил озноб, то накрывал липкий страх перед неизбежным. Затем наступало оцепенение, и я отказывалась верить в происходящее.

И тогда я до болит сжимала кулаки и шептала, что этого просто не может быть, это сон, и мне это только кажется. Я повторяла эти слова снова и снова, словно мантру. Но страх возвращался, сжимая горло перед мыслями о завтрашней казни.

После нескольких бесконечных часов, когда я в очередной раз уверилась, что это происходит наяву, я страстно захотела, чтобы всё произошло по моему сюжету. Пусть Алексис спасёт меня. Я хочу жить!

А Шалай?.. Он всего лишь персонаж. Да, он смелый и сильный духом эльф, который пожертвует своей жизнью ради меня, но он же нереальный – вымышленный. Не такой, как я.

Эта мысль прожгла изнутри, и меня снова затрясло.

Как я могла так думать?! Это мысли труса! Они не должны быть моими!

Я не Марго. Не благородная, смелая и отважная герцогиня Маргарэт Тарэн.

Но я создала её. Я! Я писала её с себя!

Разве это не значит, что я должна хотя бы попытаться соответствовать ей? Стать хоть немного сильнее.

"Не плачь, – прошептала Марго. – Мы же теперь вместе, а два всегда больше, чем один. Мы справимся. Что бы нас ни ждало".

Я благодарно кивнула и вытерла слёзы. Да, мы справимся. Обязательно справимся!

...За зарешеченным окном уже вовсю сияло солнце, когда за мной… за нами пришли.

РитаМарго

Быстрые семенящие шаги остановились у решётки. Я затаила дыхание и сжалась.

"Держись", – прошептала Марго, но я чувствовала, что она сама едва сдерживается, чтобы не зарыдать.

В ржавом замке заскрежетал ключ, и в камеру шагнули двое стражников.

– Вставай! – рыкнул один, приблизившись и, не дожидаясь, ударил носком сапога в бок.

Боль резанула по рёбрам, я охнула и тут же сдавленно зарычала, отказываясь показывать слабость. Поднявшись с вонючей соломы и отогнав головокружение, я надменно и вызывающе посмотрела ему в глаза.

От него разило давно немытым телом и свежим перегаром. Свисающие из-под шлема засаленные пряди волос прилипли ко лбу и прикрывали маленькие мутные глазки, а рыхлый красный нос выдавал многолетнюю дружбу с дешёвым пойлом.

– Не смей ко мне прикасаться, ничтожество, – холодно произнесла я и подняла подбородок. – Я герцогиня Тарэн и требую соответствующего к себе отношения.

Сердце гулко билось и дрожало где-то в горле, а желудок сжался до размеров грецкого ореха. Но голос был твёрдым, и это сработало.

Стражник отступил на полшага. Только на мгновение, но я увидела в его глазах искру сомнения. А затем он прищурился, усмехнулся, и я поняла, что игра окончена.

– На выход, Ваша светлость, – с издёвкой протянул он. – Народ требует зрелищ, а палач торопится на обед к родне.

Я расправила плечи и гордо шагнула вперёд.

Меня вели мимо камер с узниками. Все они были полны, и в каждой кто-то стонал, шептал молитвы или тихо плакал.

Я с ужасом осознавала, что весь этот мир создан мной. Боже, я действительно монстр...

Прямо вплотную к одной из решёток стоял огромный, страшный, избитый до полусмерти тролль. Он не выкрикивал проклятий и не просил пощады, молча сжимая огромными кулаками толстые кованые прутья.

Я перехватила его взгляд. В нём не было страха. Только холодная ярость.

– Исчадия гиены! – рыкнул он. – Она же почти ребёнок! Воевать с женщинами и детьми – достойное занятие для истинного труса! Ваш хвалёный принц – жалкий трус, и все вы служите трусу, убийце и лжецу.

Стражник бросился к камере и с размаху ударил древком копья по решётке.

– Замолчи! – его голос был полон злобы, но ещё я услышала в нём страх. – Скоро придёт и твоя очередь. Будешь болтаться на столбе, покуда тебя не склюют ва́рины.

Я заставила себя отвернуться и смотреть прямо. Но внутри...

"Вот и всё", – тихо всхлипнула Марго.

Даже этой сильной и смелой девушке с каждым шагом становилось всё страшнее. Что уж говорить обо мне?

Страх цепко сжимал грудь, холодными пальцами пробегая по позвоночнику. Совсем скоро меня не станет, а я даже не попрощалась с Разумовским. Как жаль, что у нас с ним ничего не будет, и он даже не узнает, где и как я исчезну с лица земли…

– Алексис и Шалай не пришли, – едва слышно прошептала я Марго. – Я придумала этот сюжет, но он не сработал.

"И это хорошо... Хорошо... – так же тихо ответила она. – Значит, Шалай жив. Я хочу, чтобы он жил дальше".

– Что ты там шепчешь? – рыкнул стражник и толкнул меня в спину. – Если надеешься на руны, то тебе, Ваша светлость, – эти слова он произнёс с заметной ехидцей, – не повезло, тюрьма защищена от магического воздействия. Да и порошок у тебя изъяли.