Каждый раз, когда я возвращалась в тело Марго, магия усиливалась, но я не догадывалась, что это происходит из-за связи с ним. Моё тотемное животное не успело объяснить мне этого – наши разговоры были слишком короткими и часто не отражали основной смысл моего пребывания здесь. А некоторые вещи он не успел, забыл, не смог или даже не захотел рассказать, надеясь, что однажды я всё пойму сама.

И только здесь, в гроте, уже оплетаемая золотыми нитями, я поняла, сколько раз за это время мы ошиблись, делая неверные выводы и принимая неверные решения. До меня наконец-то дошло, что всё это время не мог сказать мне Радилак: «Иди за... водопад».

Хотя одного я, наверное, так и не смогу понять: почему нельзя было с самого начала коротко объяснить суть, а уже позже заниматься длинными объяснениями причин? Ох уж, эти древние тотемные животные... Как там Ленин говорил о декабристах: узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа.

Ладно, может, ещё увижусь с ними, тогда выскажу все свои претензии. И пожелания. Хе-хе.

Я хмыкнула, поднялась и, шагнув вперёд, посмотрела на приближающийся источник энергии. Облако под ногами едва ощутимо спружинило, словно подбадривая меня.

Скала была уже прямо передо мной, и я чувствовала, как из змеиной па́сти тянет влажным, насыщенным магией, ветром. Где-то там, в глубине, всё начиналось. И там всё должно было закончиться.

Я не знала, что ждёт меня дальше. Но знала одно: пока я есть, пока чувствую, пока существую, я нужна этому миру. Это не просто моя судьба. Это сама я.

В последний раз оглянувшись в сторону исчезнувшего дракона, я предвкушающе улыбнулась.

– Я всё исправлю, – повторила как клятву, исчезая в темноте каменной пасти. – Обещаю.

Рита

Какое-то время я просто плыла в темноте. Подо мной слышалось быстрое бурление широкого потока реки. Но, странное дело, мне не было страшно. Наоборот – внутри всё кипело от дикого, почти детского азарта. Ну, Эдариун, держись! Я иду.

Постепенно облако стало плавно опускаться. На стенах начали проступать неясные силуэты и блики, словно кто-то включил тусклый фонарь за полупрозрачной завесой.

Я опустилась в огромную, практически безразмерную пещеру. Да, это здесь. Начало.

Огляделась. Так, что мы имеем?

Высоченный сводчатый потолок, свисающие с него похожие на клыки дикого хищника сталактиты, и сотни родников, вырывающихся из пола. Местами они поднимались вверх с такой силой, что казались настоящими гейзерами, а потом с шумом сливались вместе, образуя реку – тело Водяного Змея.

Прямо в центре всего этого невероятного великолепия, словно маленькое солнце, сверкал источник энергии. А к нему, как жирные пиявки, присосались десятки труб. По ним энергия утекала наружу, и где-то там, за стенами, её тоннами закачивали в кристаллы.

Ну ничего, дорогой прЫнц, сейчас я тебе краник перекрою. Пиявка ты переросток.

Ещё раз огляделась, но уже оценивая всё хозяйским взглядом. Источник мне не нужен, поэтому прекращаем им любоваться, засучиваем рукава и вперёд, к родникам. Никто не мешает, всё тихо и мирно. Супер! Красота!

– Он сказал: «Поехали!» и взмахнул рукой... – тихонько предвкушающе похихикивая, пропела я и подняла руки.

Из пальцев потянулись сверкающие золотом нити. Они мягко коснулись потолка, стен, скользнули по сталактитам, и, растекаясь, опутали пещеру, как тонкая, светящаяся паутина. Внутри стало так светло, как не бывает даже на морском побережье в самый жаркий солнечный день.

– ...Словно вдоль по Питерской, Питерской пронёсся над землёй! – закончила я, прислушиваясь к начавшим доноситься издалека крикам.

О, неужели стражники прочу́хались? Ага. Вот и они. Увидели свет и теперь бегут в панике, как тараканы при включённой лампе. Что, не ожидали нападения со спины? Ха-ха. Заходить с тыла – это наше всё.

Усевшись на облаке поудобнее, я скрестила ноги по-турецки и начала чуде́сить... чудить... Хм... чудеса́тить? Ладно. Короче, начала магичить.

Ох, давненько я не брал в руки шашек.

– Кыш-кыш, мальчики, сегодня не ваш день, – весело фыркнула я. – У меня тут банно-прачечный режим и личная энергетическая революция. Пардон, но перето́пчетесь.

Для начала, я призвала воду и вырастила перед изумлёнными магами сталагмиты, перекрыв все доступы к энергетическому источнику.

– Твой дом – тУрьма́, – пародируя знаменитого киногероя, с сарказмом в голосе прохрипела я. – Украл, выпил, в турму́. Романтика!

Ну и гвалт поднялся при виде моей ледяной магии! Одни, не слишком сообразительные, стали рубить сталагмиты выхваченными из ножен мечами, другие, видимо, совсем уж без башки, начали формировать в руках энергетические шары. В пещере. Со сталактитами над головой. Гении, слов нет.

– Надо бы побеседовать с вашим начальником отдела кадров, чтобы в следующий раз лучше присматривался к тем, кого набирает на работу, – прокомментировала я творящиеся в пещере Содом и Гоморру. – Хотя... о чём это я? Следующего раза не будет!

Пока маги лупили по ледяным глыбам, создавая всё больше шума и грохота, я молча наблюдала, как от ударов и вибрации гигантские сталактиты всё быстрее покрываются сетью мелких и крупных трещин. А потом вековые глыбы изда́ли жуткий «хрясь!», одна за другой стали откалываться от потолка и полетели вниз.

И тут началась настоящая магия. Природная.

Я даже залюбовалась. Только музыки и попкорна не хватает, а так – настоящее ледовое шоу со спецэффектами.

В ярком свете источника и потоках моего плетения разбивающиеся и крошащиеся о каменный пол сталактиты осыпа́ли пещеру россыпью сверкающих осколков, вызывая эффект взмывающих в воздух миллионов бриллиантов. Блики отражались на стенах, скользили по воде и превращали всё вокруг в живой, сияющий и хаотичный калейдоскоп, как будто здесь взорвалась радуга.

Красиво, эффектно, смертоносно. Всё, как я люблю.

Испуганные крики стражи стали недостающей музыкой для моих ушей, а уж вид их быстро удаляющихся спин и сверкающих пя́ток так и вовсе вырвал из груди поистине демонический смех.

– Невиноватая я, вы сами пришли! – крикнула я и, не слезая с облака, метнулась за бегунами. По дороге сформировала в руке светящееся копьё. Ну прям как Георгий-победоносец, только в женском обличии.

Вот бы сейчас меня Разумовский увидел! Сначала, конечно, устроил бы допрос с пристрастием: кто разрешил летать без допуска, откуда копьё и почему форма не по уставу. А потом, пока заполнял бы пятнадцатую страницу акта о нарушениях, обязательно бы уколол палец и влюбился. Глубоко, безнадёжно, но, разумеется, исключительно согласно внутреннего распорядка компании.

Я хохотнула и, обогнав улепётывающую толпу, развернулась, театрально вскинула руку с копьём, зависла в воздухе и проревела:

– На колени, презренные!

Мой голос эхом разнёсся по пещере, отражаясь от стен и потолка и усиливаясь стократ. Ого, какая здесь акустика! Впору оперный театр строить.

Ах, чего только стоили восклицания и без того перепуганных стражников, когда они узрели меня прямо перед собой.

– Магия!.. – заорали они, резко тормозя.

– Магия ожила!..

– И взбунтовалась!..

– Нет, это богиня войны к нам спустилась! – закричал кто-то и упал на колени.

А потом – сюрприз-сюрприз – остальные тоже внезапно стали опускаться на одно колено и склонять головы.

– На колени! Либо голову с плеч! – добила я чисто для драматизма тех, кто слишком медленно, по моему мнению, соображал.

Ого-го! Вот это меня прёт! Кажется, немного пересмотрела фильме́шек под тарелку пельмешек.

Слегка покачиваясь на облаке, я с минуту просто смотрела на них сверху вниз. Они стояли на коленях, низко опустив головы. Кто-то дрожал, кто-то вызывающие глядел исподлобья, не желая смиряться. Ну надо же… Какие всемогущие нынче попаданки пошли. Я даже, прости господи, ненадолго засмущалась.

И тут один и стражников, то ли бесстрашный, то ли бессмертный решился на бой и кинул в меня энергетический шар.