— Поосторожнее, сударь. Ещё попадете во что-нибудь.

— Да ты уж поверь, что попаду, — усмехнулся я. — Рука не дрогнет. Только золотые зубы и остануться.

— Вот только не надо тут огнестрелом козырять, сударь, не знаю как вас там, — злобно отозвался златозубый. — Стволы не только у вас найдутся.

Не будут они стрелять, понял я. Княжна им живая нужна. За груду трупов на княжеских танцах этому молодежному деятелем его же начальники выдернут его золотые клыки ржавыми щипцами и без наркоза. Отлично, значит, работаем дальше по плану отхода, вон вижу Штирц уже руками машет от занавеси, закрывающей черный ход. Дверь открыта, машина внизу ждет. Нужно только дойти. И когда гвардейские полезли за стволами, мои оруженосцы приставили к головам ближайших к ним свои и ситуация на мгновение замерла. Мексиканская танцевальная дуэль, детки.

Этот обмен огнестрельными любезностями наконец заметили окружавшие нас танцоры и с визгом рванули во все стороны, раскидав гвардейцев из группы захвата практически по всей зале.

— Отходим, — коротко скомандовал я, ловя волну, и мы, используя толпу бегущих танцоров как таран, мгновенно разорвали дистанцию.

— Мадемуазель, — галантно отсалютовал златозубый вслед прикрывающей наш арьергард Ангелине с двумя браунингами, на что наша Смертоносная Дева ему озорно подмигнула и была такова.

Дверь мы за собой закрыли на засов, пусть ломают если силенок хватит, а сами рванули по галерее в полутьме слабо освещенной луной из огромных окон из бальной залы прямо в Кунсткамеру. И там уже столкнулись с князем и парой его телохранителей, смывшихся из бальной залы другим путем, через оркестровый балкон.

Чуть не перестреляли друг друга в потьмах невнятной залы.

За исключением этой неприятности план эвакуации высоких особ, спланированный мной на такой случай, сработал как часы.

Это меня и настораживало, кстати…

— Марьянушка! — князь тут же кинулся обниматься с дочерью, словно год её уже не видел.

— Кто это такие? — спросил я увлеченного обнимашками князя.

— Гвардейцы. Сухозаконники, — отозвался князь выпуская дочурку из объятий. — С ревизией из Метрополии. Я их сегодня не ждал. Меня предупреждали. Но корабль опередил график. И вот так вот они, сволочи вот так со мной. С корабля на бал, двери мои ногой открывать! Поймать на горячем решили. Подонки! Меня! Югопольского князя! Так унизить, в собственном доме! Не прощу!

— Что делаем дальше? — постарался я прервать поток августейшего возмущения. — Надо что-то решать.

— Тихо! — громко прошипел князь, задрав вверх тревожный палец.

В дальней части Кунсткамеры что-то негромко заскрежетало, я тут же направил дробовик туда, и остальные вооруженные поступили так же

Однако каков слух у князюшки, как у филина. И что это там такое двигается в темноте? Не гвардейцы, тихо подкрадываться не их стиль, как мы все могли уже убедиться, они налетели бы с шумом, гиканьем и молодецкими воплями.

— Что это там такое? — прошептал князь отступая за спины телохранителей и утаскивая туда за собой дочку.

Вот сейчас и узнаем. Я ждал, положив палец на спусковой крючок. Я ждал.

Я не сразу опознал то, что не спеша образовалось из тьмы в лунном свете скупо падающем из высоченных стрельчатых окон окружавших круглый зал Кунсткамеры.

— Что это? — прошипел из-за спины князь и уже я резко поднял указательный палец в предупреждающем жесте.

Это был… Это оказался…

Из тьмы Кунсткамеры проступил клеткоголовый. Тусклый свет в клетке отбрасывал слабый отсвет на полированный пол.

Почти бесшумно для такой туши он скользил над полом в нашу сторону. Через минуту будет здесь. Он был здесь совершенно один, но я уверен, он сможет привлечь внимание сопровождающей его своры сухозаконников, если до этого дойдет…

Дуплетом из дробовика такого, пожалуй, не уложишь. И я нащупал в нагрудном кармане одну из трех ампул, боевых фиалов с магистерскими эликсирами, что прихватил с собой на это мероприятие. Всю Кунсткамеру может и не разнесу, но стекла из окон-то повыбью…

Но Клеткоголовый вдруг замер на месте, повернулся в сторону. Это еще что такое? Что его отвлекло?

Клеткоголовый сделал несколько шагов в темноте и остановился перед одним из экспонатов, задрал клетку, озирая мертвое чудовище которое я когда-то убил, Пса Преисподней, Акульего Волка, Номоконовского льва… Сколько уже прозвищ ему напридумывали.

Да, смотри внимательно, погань, если что, ты следующий, рука не дрогнет, я и покрупнее тебя укладывал.

А Клеткоголовый вдруг затрясся, металл клетки задребезжал. Клеткоголовый издал трубный тягучий стон, пробирающий до подметок и в яркой вспышке всосал из черепа чучела в свою жуткую клетку ярко синего элементаля!

Чо?

Это, что сейчас было?

Клеткоголовый извлек консервационного элементаля, оставленного мною внутри чучела Номоконовского льва⁈

Ну нифига же себе! Да что он такое⁈ Ловушка для элементалей? Такие бывают?

Ну, как видишь, Саша, они есть, сказал я себе. Так из какой бездны гвардейцы Сухого Закона это чудовище вытащили?

А потом я сложил два и два и убрал пальцы с боевого фиала. Если он способен извлечь элементаля из чучела, а оно теперь протухнет ударными темпами, то из моей то головы он его тоже извлечет так или иначе, а от головы мало что останется.

Пожалуй, я не хочу сейчас с этим столкнутся в прямом бою. Боюсь, огневой мощи не хватит.

Нужен куда более серьёзный план, а пока пора валить.

Я подал знак всем отходить к лестнице вниз.

— Что это? — прошипел неугомонный князь. — Он сломал моего льва?

Да блин! Клеткоголовый это тоже услышал.

Он резко развернулся в нашу сторону, протянул бесконечную руку к нам и пророкотал как пробуждающийся вулкан:

— Алхимик…

Я понял, что вот и пришла пора проявить вторую добродетель великого воина — вовремя отступить. Боюсь, никто из присутствующих, как и княжеский дворец, нашу схватку не переживет.

Придет ещё время. А сейчас еще рано.

— Ходу-ходу-ходу! — выкрикнул я толкая оруженосцев перед собой. — И никаких элементалей! Бегите, глупцы!

Собственно, никого не пришлось убеждать, видимо, всех впечатлило то, как столь опытный воин, как я, делает отсюда ноги.

Мы скатились вниз по неосвещенной винтовой лестнице, выскочили из здания Кунсткамеры, попрыгали в нашу «Антилопу-Гну», и поджидавший нас в ней Штирц тут же дал газу.

Мы на полной скорости покинули дворец, на воротах никого не оказалось. Стража разбежалась.

Я стащив свою маскарадную полумаску, оглядывался в заднее оконце, но, кажется, нас никто не преследовал. Похоже пронесло…

— Куда теперь? — спросил Штирц.

А действительно, куда? Князь угрюмо молчал, Марьяна тоже. Похоже сюзерену нужно дать время подумать, собраться с мыслями.

— Давай к нам на квартиру, — решил я. — А там видно будет.

Никто не возражал. Ну, вот и славно. И мы унеслись в ночь, прочь от Дворцовой Горы.

А я задумался. Вот что это, чёрт возьми, сейчас было?

Кого это гвардейцы с собой притащили? Я ни о чем подобном не слышал раньше. Эта туша походила скорее не на столичное изобретение, а на чудовищ нашего таинственного континента. Очередное исчадье колоний, жуткое чудо, страшное чудовище, порожденное таинственными глубинами Южной Новой Аттики.

И, если это правда — кажется, я понял, что они нашли в друг друге: гвардейцы Сухого Закона и Клеткоголовый. Гвардейцы поставляют Клеткоголовому добычу, а гвардейцы получают нейтрализованных алхимиков. Или мертвых алхимиков, вряд ли для них принципиально состояние политических противников.

Внезапную гибкость проявили господа гвардейцы, впрочем, противоположности часто сходятся — может, это тот самый случай.

Зачем Клеткоголовому элементали? Что он с ними делает? Запасает? Хранит? Как-то использует в своей странной физиологии? Я видел и почувствовал, что элементаль у него не исчез и не распался, как положено, а именно был поглощён, как это происходит, например, при трансэлементальном слиянии.