Я отложил письмо и задумался.

— Что ж, вариантов тут несколько. Смириться с её решением и забыть. Это раз. Два: бросить все дела — и попытаться её остановить. Говорят, девушек ни в коем случае не следует надолго оставлять одних. Но у меня нет ни малейшей возможности бросить свои предновогодние задачи. Я циник, Августа Сергеевна, при всей любви к объекту нашего обсуждения.

— И есть, вероятно, третий вариант?

Я кивнул.

— Учитывая, что я слышал от неё про тётушку — жизнь в Нововаршавске вряд ли покажется сахаром. Небольшие апартаменты в очень шумном районе, рядом с городской электричкой. Из прислуги — глухонемая пожилая мулатка. Сама тётушка, как я понимаю, с причудами. И во всём этом великолепии проживает около десяти кошек.

— Около десяти кошек, — кивнула графиня. — Подобранных бездомных. Которых к приезду запросто может оказаться в пару раз больше. Это она мне тоже рассказывала. Я очень люблю кошек, но двадцать — это перебор. И что ж вы решили?

— Пусть Наденька прочувствует всю тяжесть смены места жительства. Подумает — и вернётся. Либо, так и быть, через неделю после нового года я сяду на теплоход и поеду её забирать.

— Разумное, зрелое, хоть и рискованное решение, — кивнула графиня. — Но я в вас не сомневалась.

— Августа Сергеевна, плохую новость мы с вами обсудили. Вы обещали хорошую?

— Ах, да, хорошую… слышала тут, что вашу городскую квартиру разгромили?

Я кивнул.

— Вряд ли это похоже на «хорошую новость».

— Это так. В таком случае, как вы смотрите на возможность приобретения элитного жилья в Югопольске с восьмидесятипроцентной скидкой? У меня есть продавец.

Расклад выходил следующий: у Августы Сергеевны был сосед, пожелавший остаться неизвестным. Он захотел перебраться в другие края — не то в Папуасское колониальное княжество, не то на Петринские острова (которые, как я неожиданно для себя обнаружил, в прошлой моей жизни назывались Филиппинами и российскими совсем не являлись).

— Причины его переезда весьма туманны, — продолжала графиня. — Семью свою он уже перевёз, остался один. Вполне возможно, что существует угроза его жизни. Квартира в старом городском фонде, дом двадцать седьмого года постройки, на последнем этаже, но в отличном качестве. Меблированная, четыре комнаты, со всеми коммуникациями, с телефоном и кондиционером. Он оформляет дарственную, но хочет обменять квартиру на дорогой алкоголь, он уверен, что так ему будет удобнее перевозить. Который, как я понимаю, Саша, у вас в наличии.

— О, да. В наличии. Вопрос в объёмах. Сколько в денежном выражении стоит квартира?

— Около трёх миллионов.

— Немало, — признался я.

Я прикинул — если продавать перекупной алкоголь, то это грозит опустошить все запасы на точках. Если «Три топора», намешанного из сырья с моих новых винокурен — то выйдет не слишком дорого и много по объёму.

Оставался другой вариант — совместить всё это с по-настоящему дорогим алкоголем.

— Он собирался обратиться к Вторникову, но я сказала, что есть куда более надёжный поставщик.

— Спасибо за доверие, ваше сиятельство, — кивнул я. — Когда он готов будет заключить сделку?

— Завтра — последний срок. Но если приедем сегодня — то может и принять, и оформить. Я собираюсь возвращаться в город вечером, забрав младших девочек Наденьки к себе в особняк. Если, конечно, уговорю их. Они, видете ли, не хотят в школу ходить! Можете составить мне компанию, если вас не смущает теснота моей машины.

— Я поеду на своей.

— О, нет, не стоит. Лучше инкогнито. Вашу «Антилопу Гну» уже многие знают по фотографиям из газет…

Эх, как не хотелось возвращаться в город из поместья!

— Дайте мне полчаса на сборы, — кивнул я.

За эти полчаса в поместье приехал микроавтобус с Рустамом и Ангелиной, который я выкупил для Макшейных. Пока что перегнали под крытый навес, а затем Ангелина принялась помогать мне разливать алкоголь по бутылкам — её как жрицу огня я к такому важному делу был готов допустить.

— А сюда налей чистого «Пальца ведьмы», — подал я ей поллитровую бутылку.

— Прям поллитра? Чистогана? Ну ты даёшь. Что за сделка хоть?

— Не важно. Будет вам предновогодним сюрпризом.

Ехать в темноте на заднем сиденье, зажатым с двух сторон двумя юными, ещё и зарёванными после серьёзного разговора девицами и переживать, что в багажнике брякает в общей сложности два ведра алкоголя стоимостью три миллиона… То ещё развлечение, скажу я вам.

Но вот, наконец, особняк графини на центральном проспекте, а рядом — старый многоквартирный дом наподобие знаменитых петербургских «колодцев». Графиня с водителем подогнали машину вниз, к парадной — никак не поворачивался язык назвать это «подъездом». Позвонили в звонок, и там ответили — проходите.

Продавец — тучноватый мужчина в лёгкой футболке — сидел в тёмной комнате, без электрического освящения, при свечах. Ещё в комнате восседали двое типичных чилийских наёмников-головорезов. И все трое были с ружьями.

Что ж, я уже не напрягался. Обычная деловая встреча для наших мест.

— Нотариус уже в пути, — сообщил продавец. — Моё имя будет известно только ему. Дарственная будет на имя графини, затем вы выкупите квартиру за один рубль.

Его лицо оставалось в тени, я слышал только его голос — зычный, важный.

— Вы кому-то задолжали? — спросил я.

— Это не имеет значения.

— Замойские? — предположил я.

После короткой паузы — он ответил.

— Да. Не задолжал. Сорвал сделку. Это мне могут не простить.

Вот тебе раз.

— Вы сообщили об этом обстоятельстве Августе Сергеевне? Это она умолчала?

— Нет, — покачал он головой. — Я не говорил ей.

— Я так и подумал. Это же в корне меняет дело. Вы ставите меня под удар очень серьёзного клана.

Я услышал усмешку.

— Я слышал, что у вас с ним и так… напряжённые отношения. Моя сделка их ничуть не испортит. Вы берёте квартиру? Если нет…

У автоматов наёмников щёлкнули предохранители.

— Вы серьёзно вздумали мне угрожать? Вы хотя бы в курсе, что я — алхимик?

— В курсе. Как и я. Алхимик — значит товар годный. Показывайте.

— Сперва вы покажите квартиру. Можете закрыть лицо, не знаю, шторой, но включите, чёрт возьми, уже свет.

После недолгих препирательств — покупатель всё-таки напялил маску, и свет включили. А квартира оказалась что надо! Два входа — парадный и для дворни. Четыре комнаты и гостиная, кухня, плюс комнатушка-кладовка для прислуги без окон — в ней я сразу решил оборудовать лабораторию, два санузла… Отличный ремонт и декор, полная меблировка, включая свежепостиранное шёлковое спальное бельё, никаких признаков гнили и прочего. И вид из окон — на университет и подсвеченный Парфенон. Я просто не мог не согласиться — даже наплевав на все риски. Мы спустились вниз, я принялся показывать товар, перегрузив его прямо во дворе в фургон покупателя.

И, как и положено, дал продегустировать.

— Я никогда не пробовал такого вина, — пробубнил покупатель в маске. — Это… что-то божественное. Что-то данайское? Сколько у вас бутылок? Я бы мог… мог бы взять ещё и наличностью.

— Таких бутылок — ровно одна, — покачал я головой. — Её стоимость я оцениваю в миллион двести. И ещё пять бутылок более дешёвого вина. Я хотел отдать ещё десять, но вы сделаете мне скидку — примерно один миллион.

— Это грабёж, — признал он. — Вы грозите оставить меня не с чем.

— Бросьте, — кивнул я. — Плата за квартиру — бонус, у вас уже достаточно денег, чтобы добраться до Филиппин, простите, Петрин, или куда вы собрались. Либо, по крайней мере. будет достаточно — как только первые этапы завершатся.

— Откуда вы знаете? — напрягся продавец.

Мы как раз выходили из фургона, и тут я перешёл на полушёпот, чтобы все присутствующие во внутреннем дворе нас не слышали.

— Потому что я читаю газеты, и понял, кто вы. Вы Ростислав Коганов — владелец компании, которая совсем недавно выиграла подряд на возобновление строительства дороги в Нововаршавск. Подряд, который старательно пытались выиграть подставные фирмы Замойского-старшего.