Деньги я с него стребовал сразу, вперёд, и спорить он не стал. Как-никак, чувствовал вину за то, что не сказал о своих особенных отношениях с Черепановым — и о том, что торговал из-под полы данайским вином.

— Ты ус это. Прости, ага?

И я простил. Как-никак, у меня теперь был паренёк с хитрым именем Дормидонт, который обязался регулярно докладывать, если Вторников будет творить какие-то мутные дела

Дома мы делили прибыль. Я заплатил честно отработанную зарплату своему ближайшему кругу лиц. После этого я отложил сумму на ремонты и на разные расходы, в том числе полмиллиона на то, чтобы прикупить кое-чего у Пржевальских — уже возникла определённая идея о масштабировании бизнеса.

И осталось всё равно более чем! Почти полтора миллиона рублей.

Потом были выходные. Первые, мать его, полноценные выходные за месяц с лишним. Я забил на все дела, проведя их с Наденькой — вкусно ел, смотрел вместе какие-то фильмы по крохотному телевизору, ну и, конечно, занимался с ней любовью до изнеможения.

Ложкой дёгтя в бочке мёда стала её просьба, которую она решилась озвучить только под самый конец нашей ночи «с пятницы на понедельник»:

— Я тут наконец-то получила письмо от тётушки, из Нововаршавска… Очень просит приехать на новый год. Страшно, говорит, одной. Боится двухтысячного года, знаешь же про эти суеверия?

— Знаю. И очень рад, что ты понимаешь, что это суеверия. И ты собираешься поехать?

— А ты не хотел бы… со мной? Помнится, ты когда-то обещал.

Тут я крепко задумался. Заслужил я отпуск на вилле у тётушки моей рыжеволосой красотки? По правде сказать, заслужил. Но — расслабляться рано. К тому же, я был приглашён на новогодний бал к княжне, а упускать такой шанс побывать на вершине местного сословного общества я не был намерен.

— А я хотел вас пригласить на новогодний бал. К князю, — вздохнул я.

— К князю⁈ — удивилась Надежда Константиновна. — Нет, я слышала, конечно, что тебя называют «княжий Волкодав», но не думала, что ты на такой короткой ноге с ним.

— Так вышло. Да, на короткой. Я был бы очень рад видеть тебя рядом с собой.

И я в тот момент не врал.

— Но ты же обещал… поехать к тётушке свататься, — сказала она вполголоса.

Да уж. Вот почему с такими рыжеволосыми бестиями всё так сложно? Нет, при прочих равных я бы женился. И детишек бы наделал кучу, красивые были бы. Но почему всё так невовремя?

Хотя… Когда это «вовремя» бывает?

— Хорошо. Я подумаю, — вдруг ответил я. — Возможно, и — ну его, этот бал. Отправлю Ангелину, Рустама и Ваку Два Пера разбираться.

— Кстати, об этом негоднике… Спасибо, что сторожит, но своим присутствием пугает моих девочек!

Ответ её удовлетворил, и я ускользнул от скользкой темы и перешёл на более простые.

Возвращался я утром в понедельник весьма вымотанный, выжатый, как лимон, но, по правде сказать, счастливый. Бизнес расширился ещё на целый один город. Очень многие проблемы были улажены. На неделе я собирался заехать в офис Пржевальских, подготовиться к новому году, до которого оставалось всего полторы недели…

Но дома, как это уже бывало несколько раз, ждали не сильно хорошие новости: мне наконец-то напомнил о себе мой закадычный враг.

— Въезд на завод со стороны Номоконовска блокируют уже второй день какие-то мужики на грузовиках, — сообщил Рустам. — Неместные, ни из посёлка, ни из долины. Наняли где-то их. Мы с Макшейнами подъехали, спросили, кто такие, и сказали, что будем стрелять, если не отъедут. Ноль реакции. Решили накопить резервы и вас дождаться.

— Это вы правильно. Что ещё?

Ангелина, которая сосредоточенно чистила ружья, добавила:

— А завтра, Изабелла сказала, должно быть две поставки сырья. И жмых вывозить. Там машины проехать не смогут. Мы, конечно, можем их всех через долину завернуть, но сам знаешь, какая тут дорога.

— К Номоконову ходили, — продолжил Рустам. — Сказал, что поговорит, и что постарается кран в столице заказать.

— И ещё… — мрачно добавил Сергей, сторож. — Племяшку мою… Так и не нашли. Уже вторую неделю. Но мы тут спрашивали соседей ещё раз. И сынишка у Новосёловых сказал, что видел, как её… в красный лимузин запихивали.

— Замойские, — прошипел я через зубы.

Это было очевидно. Итак, не закончилась одна война — я уже был готов к следующей.

Пополнив запас эликсиров, я двинулся в сторону завода. Один, на «Харламове».

И, действительно — в сотне метров после завода четыре грузовика стояли в самом узком месте, там где ни по опушке объехать, ни протиснуться.

Кабинами друг к дружке, закрывая обе полосы движения, а внутри костерок разожгли, сидят молчком.

Рядом с ними уже маячили жандармы Номоконова, да и он сам стоял с ружьём. Отрабатывает граф, молодчина. В нём я не сомневался.

— Я сейчас стрелять буду, — сообщил он. — Блокировка дороги уровня важности княжества!

— Ничего не знаю. Приказано стоять! — раздался голос.

— Кем приказано?

— Кем надо приказано.

Граф Номоконов пожал плечами и выстрелил.

А в ответ запалили они. Из двух или трёх ружей, я даже не понял, сколько их там было. Графа и жандармов чудом не ранили.

— Ну, это уже покушение на законную власть.

Времени на раздумья у меня не было. Три с лишним дня прошло с нашего сражения в порту, и сил я успел накопить.

А также у меня остались эликсиры. Один из них был весьма дорогим. Полграмма свинца. Лебяжий пух. Веселящий газ — пропустить через раствор. Печень и свежая кровь крупных кошачьих — это пришлось достать у охотников из хутора, добывших кугуара на пастбищах. Три разных кислоты и щепотка вольфрамовых нитей, добытых из двух десятков лампочек накаливания, купленных в лавке в Номоконовске. Дикое и безумное сочетание.

Да, именно по такому рецепту нас в академии учили готовить «Кинетик-6», тот самый, которым я расплющил несчастного Абрамова.

Теперь пришло время и грузовичков.

Первая порция — первый грузовик. Я поднял его над стоящим в соседнем ряду и с размаха отпустил. Верхняя машина с грохотом расплющила кузов и кабину нижней, прочно засев колёсами и рамой и наверняка покалечив сидевших в нижней.

На вторую порцию едва хватило сил. Оставшиеся стрелки с ужасом бежали по дороге, и второй грузовик я просто швырнул им вслед, повалив на бок.

А потом меня накрыли побочки.

Ведь говорили мудрые профессора в Академии — не применять «Кинетик» чаще пары раз в году!

Я повалился на обочину и лежал там, наверное, добрые полчаса.

Болело примерно всё. Мышцы, желудок, голова. К тому же — сильное похмелье, которого при прочих равных не должно было быть даже в местных реалиях.

Но, так или иначе, задачу я выполнен. Проход был освобождён, хотя на мотоцикл я сесть не смог. Граф помог мне добраться во Фламберг, вместе с Рустамом помог мне подняться в в спальн. Вызвали Штирца и тот занялся врачеванием — и простеньким эликсиром «Лечение-1», и различными обезболивающими пилюлями.

— Саша, больше так не делай, — сказал он. — Что это было? «Кинетик»? Опять?

— Опять, — кивнул я.

— Ну что ж ты. Ты же был почти отличником в академии. Эликсиры «Кинетик», начиная с четвёртого, потому и не применяются почти в повседневной жизни, что причиняют дикую боль кастующему, вызывают кучу побочек, и подряд их нельзя принимать ни в коем случае…

— Знаю, — прохрипел я.

— По-хорошему, ты должен был в следующий раз использовать эликсир такого рода не ранее чем через в мае! Пожалуйста, проследи, чтобы так оно и было.

— Не тебе решать, — усмехнулся я.

— Нет, мне! Я врач. Воздержись от алхимии хотя бы неделю. Мне хватает одного лежачего больного, к тому же, на тебе тут всё держится.

Станислав редко говорил со мной в таком тоне, но тут я ему позволил — потому что это был голос разума. Действительно. На мне всё держится. Я — и есть Фламберг.

Так или иначе, эликсир «Лечение-1» подействовал. Я отключился на час с небольшим, а после сна почувствовал себя несколько лучше, не то, чтобы совсем, но уже был в состоянии спуститься в гостиную