— Служанка? — усмехнулся Замойский. — О… тут, наверное, лучше ответит мой кузен Бранимир…

— Хе-хе! — послышалось из искорёженного лимузина.

— Тут, значит, какое дело… Был у Бранимира нашего день рождения, — сказал Замойский, ковыряясь ногтём в зубах. — Мы решили сделать ему подарок. Ну, мы и раньше ему такие подарки делали… В общем, у него очень давно уже не было милой сердцу подруги…

Холодок пробежал по спине.

— Ты отдал девушку этому чудовищу? Где она?

— Ну, он с ней играл… играл-играл, и доигрался. Нет больше этой твоей Феодоры, в общем, — закончил Замойский.

На миг в воздухе повисла пауза.

— Сука, — прервала её Ангелина.

— А тебя, милочка, я попрошу следить за своим языком! — сказал Замойский. — Потому что ты — следующая.

— Следующая? — усмехнулся я. — С чего это вдруг?

— Потому что я заберу у тебя всё. Людей, завод, Фламберг. Оставлю ни с чем. Квартирка у тебя, говорят, есть в Югопольске — вот, с ней и останешься.

— Квартира на меня записана, — мрачно сообщила Ангелина.

Замойский зашёлся хохотом. Разрядила обстановку, рассмешило это его, ну, отлично. Я подумал, что это удачный момент — глотнул очередной эликсир и послал в сторону кучи големов.

Всё. Перерыв. В голове уже плыло, глотку сводили спазмы. И это был всего лишь «Кинетик-2». На «пятёрку» и тем более на «шестёрку» меня сейчас точно не хватило бы. Так, кратковременное хаотичное оживление небольшого предмета.

Но его хватило. Големы медленно начали двигаться. А Замойский этого, похоже, не заметил.

— Нет, Замойский. Это я заберу у тебя всё, — сказал я. — И жизнь — в том числе. Я хотел оставить тебя в живых, но ты сам определил свою судьбу. Покусившись на моих людей и моё имущество.

— Да? Ты мне угрожаешь? Это каким-таким образом?

— Таким! — послышался голос Рустама с пулемётной вышки.

И следом застеркотал второй пулемёт. Очередь расчертила дорогу прямо поперёк Замойского и его солдат.

Солдаты были мертвы, а Замойский нет. Упал на землю, схватившись за ноги, покрытые белым пламенем, затем пополз в укрытие.

Значит, это «Воздушный щит-1», что-то вроде тонкой плёнки, покрывающей силуэт. Возможно, работающих из артефакта. Отлично, подумалось мне. По крайней мере я знаю стихию и могу успешно бороться с помощью противоположной.

Ангелина тем временем метко сняла бойца, удерживавшего Изабеллу. Падая, он успел нажать на курок… Но Изабелла, похоже, был ранена только слегка — схватилась за раненое плечо и мигом скрылась в укрытии.

Не дожидаясь, пока оставшиеся в живых бойцы Замойского попадут по вышке, я из последних алхимических сил достал последний же эликсир «Щит-3» и выплюнул элементаля в сторону вышки.

Вовремя успел. Пули застрекотали по куполу укрытия.

Вака вторым пулемётом уже покрывал оставшиеся машины Замойского. В чудовищной пляске смерти два ствола не щадили никого.

Всё продолжалось недолго — ровно столько, на сколько хватило взятых пулемётных лент. Сперва замолчал пулемёт на вышке наверху, и логично: забираясь на вышку, Рустам взял только одну ленту. Затем — пулемёт Ваки. На какое-то время всё стихло. Замойский поднялся из кустов, направив револьвер на меня.

— Я выжил. Всё кончено, французишка! Ай!!!

Он попытался выстрелить, как вдруг пистолет с грохотом вылетел из его руки, а он схватился за пальцы.

— Что за… Кто это⁈

— Что это у тебя на виске, посмотри? Какая-то красная точка…

Тётушка, понял я. Тётушка и её снайперская винтовка пригодились.

Замойский попятился в кусты, пытаясь скрыться от снайперской винтовки. И подняв руки кверху.

— Хорошо, хорошо! Ты победил. Ты победил в этой битве, но не победил в войне. Бойцы… Ты их всех убил! А здесь были люди дяди, не только мои! И лимузин, ты знаешь, сколько он стоит⁈ Ты же понимаешь, что он придёт с вопросом?

Я кивнул.

— Пусть сам приходит с вопросами. Я с ним договорюсь лучше, чем с тобой. Где твой дядюшка, кстати? Давно пора уже было нас представить, не находишь?

— У него дела. Вернётся только после нового года. Пока что я за главного! — провозгласил Замойский. — Я предлагаю сделку. Я предлагаю всё решить до того, как он вернётся и снесёт тебе башку. Скажу, что ты раскаялся за смерть бойцов и хорошо за это поплатился. Либо я забираю Ангелину, убиваю всех твоих людей — уж поверь, у меня хватит сил и ресурсов выследить всех их по одиночке. Либо… либо ты мне отдаёшь Фламберг и завод. Идёт?

— Фламберг и завод? А не жирно ли? Ты не боишься, что передача Фламберга не понравится не только мне?

— Ты хочешь меня уговорить остановиться только на заводе? — с напускной серьёзностью Замойский почесал небритый подбородок. — Что ж, по рукам! Я забираю только завод. И заправку в придачу. Идёт?

— Идёт! — внезапно согласился я.

Ангелина посмотрела на меня, как на умалишенного.

— Всё, тогда убирайся отсюда! — обрадовался Замойский. — Это теперь моё.

— Нет уж, Антон Аркадьевич. Всё должно быть официально. Я продам тебе завод за одну золотую «имперку», и мы подпишем договор.

— В присутствии нотариуса? — прищурился Замойский.

Я кивнул.

— Если хочешь, в присутствии нотариуса. Которого я приведу собственнолично, есть у меня один знакомый. А договор мы подпишем на нейтральной территории. Скажем, перед воротами твоего владения, идёт?

— И… идёт, — немного настороженно сказал Замойский. — Когда?

Ожившие и поднявшиеся големы уже встали нерушимой стеной между мной и машинами Замойского. Трое из них медленно окружали потрёпанный лимузин.

— Сегодня вечером, — отвечал я. — На закате. А пока — до вечера — это мой завод. И убираться должны вы со своим братцем. Если он, конечно, живой.

— Я… ыы. еее. ыыывой! — послышался слабый голос.

А затем из машины вылетел очередной ледяной элементаль, впечатавшись в мою лобовую.

Стекло покрылось инеем, лицо зажгло от непривычного в субтропиках холода.

— Ну-ка, дай-ка, — Ангелина высунулась с заднего сиденья, беспардонно залезла рукой мне за воротник и вытащила из ремня пробирку.

Выпила, скрючилась, взвыла от боли и указала пальцем на лимузин. А затем от нашей машины к неприятелю побежал «красный петух». «Огонь-3», я приготовил его первый раз со времён Академии, и даже не думал, что он сработает.

Но — сработало. Машина вспыхнула равномерно по всему контуру с нашей стороны, Замойский заверещал, забегал. Тут же откуда-то из-за кустов появился его мрачный камердинер Прохор, похожий на скелета. Надо отдать должное, он героически бросился вытаскивать из машины немощного Бранислава, сбивая охватившее его пламя.

— Теперь мы квиты? — спросил я Замойского.

— Мы будем квиты, когда я оставлю тебя без завода! А Фламберг и остальное — оставлю для дядюшки. До вечера! — прошипел он, а затем крикнул водителю. — Бегом! Ему надо подлечиться! Братец мой…

Они утащили Бронислава в последнюю оставшуюся на ходу машину, припаркованную далеко справа, а затем уехали.

Ангелина, еле отдышавшись после эликсира, наконец-то спросила:

— Саша, ты серьёзно думаешь отдать ему завод?

— Ты серьёзно думаешь, что я сделал бы это? — усмехнулся я. — Я предпочитаю честную игру, конечно. Не люблю хитрить и обманывать противника. Но с волками жить — по-волчьи выть.

— А нотариус? Ты возьмёшь того старичка, который у тебя экзамен принимал? Который ещё нам бумаги подписывал, этот… Огеенко?

— Нет, — покачал я головой. — Я найду куда более подходящего нотариуса.

До вечера на заводе кипела работа. Вскоре явился граф Номоконов. Ввёл его в курс дела, он вызвал медиков и жандармов.

— Что вы будете делать?

— То, что должен, — вздохнул я.

— Александр! — граф округлил глаза. — Вы… Серьёзно?

— Серьёзнее некуда. Степан Иванович, вы обещаете, что будете на моей стороне?

Граф хмуро кивнул.

— Мне потребуется нотариус. Особенный нотариус…