— Мы обдумаем возможные решения, — пообещал Людендорф.

Гинденбург лишь поморщился. Провал «Фаустшлага» — это и его провал в том числе. Сейчас можно валить всё на попавшего в плен Макса Гофмана, но в генштабе прекрасно знают, чей это был протеже…

*17 марта 1918 года*

— А они что у нас забыли, Владимир Ильич? — спросил Аркадий удивлённо. — У них же, вроде бы, всё хорошо?

— Я сам удивлён, Аркадий Петрович, — развёл Ленин руками. — Но меня страстно зазывают на приватную беседу сразу оба посла. Они действуют сообща и, несомненно, собираются передать мне коллективное послание от всей Антанты.

— С ними надо держать ухо востро, — произнёс Немиров задумчиво.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты пошёл на эту беседу со мной, — улыбнулся Ленин. — Уж кто-кто, а ты, Аркадий Петрович, никогда не был известен своей низкой бдительностью. Хочу узнать, чего они хотят нам предложить.

— Думаете, что будут предлагать? — усмехнулся Аркадий. — Мне кажется, они будут требовать.

— Возможно, это их настойчивое желание беседы связано с прогрессом в переговорах с Германской империей, — произнёс Ленин. — Так или иначе, но мы встречаемся завтра — будь готов.

— Всегда готов! — шутливо козырнул Аркадий пионерским приветствием.

Он видел пионеров только на старинных видеозаписях и слышал от отца, что тот был одним из последних пионеров.

Ленин добродушно кивнул и вышел на балкон.

Немиров же покинул особняк Кшесинской и поехал в гостиницу «Москва», что на Невском проспекте.

Там сейчас снимают номера Фёдоров и Дегтярёв. Они прибыли в Петроград, чтобы встретиться с генералом Алексеевым, но тот занят, поэтому отправил Аркадия. Дело, по его мнению, очень важное — на кону пулемёты системы Мадсена.

На выделенном транспорте Аркадий доехал до гостиницы и сразу же увидел Дегтярёва, сидящего на лавке перед входом. Будущая легенда оружейного дела сидела и читала «Петроградские ведомости».

— Здравия желаю, Василий Алексеевич, — поздоровался с ним Аркадий.

— Здравствуйте, Аркадий Петрович, — сложил тот газету и встал для рукопожатия.

Немиров пожал ему руку.

— Владимир Григорьевич здесь? — уточнил он.

— В кафе, завтракает, — ответил Дегтярёв. — Нам позвонили, сказали, что придёт человек от генерала.

— Вот, это я, — кивнул Аркадий. — Пройдёмте в кафе — думаю, нам есть о чём поговорить.

Фёдоров, в своём фирменном генеральском мундире, ел яйцо пашот и запивал его чаем.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — образцово козырнул Аркадий.

— Здравствуй, здравствуй! — заулыбался Фёдоров. — Присаживайся, товарищ подполковник. И ты, Василий, тоже не стесняйся — сейчас закажем чего-нибудь… Официант!

Официант примчался с двумя меню.

Аркадий, почувствовавший, что проголодался, заказал себе омлет и морс.

Снабжение Петрограда, после всего, что происходило во время Сентябрьской Революции, постепенно восстановилось.

Никаких фиксированных цен на закуп продовольствия больше нет — зерновых спекулянтов, при молчаливом одобрении крестьянского сообщества, раскулачили. Временное правительство на такое было неспособно, поэтому продовольственная ситуация стремительно катилась в пропасть, а большевики имеют гораздо больше возможностей.

Есть места, где всё ещё очень плохо со снабжением, но проблемами занимаются ответственные люди. Недавно, на заседании Петросовета, он слушал доклад на тему продовольственной безопасности.

Раньше, в прошлой жизни, Немиров читал в биографиях некоторых людей, что в конце 10-х и в начале 20-х годов люди в Петрограде умирали от хронического недоедания, но сейчас видно, что обстановка в городе к такому не располагает.

Это не значит, что надо расслабляться, но уже, осторожно, обнадёживает…

Дегтярёв не стал выделяться на фоне начальства и заказал себе яйцо пашот, а также чай.

— Слышал я, что у тебя, Аркадий Петрович, успехи, — заговорил Фёдоров. — Немца бьёшь, причём очень успешно.

— Не хотелось бы хвастаться, — скромно ответил Аркадий. — Но, да, побили мы немца нехило.

— Поскорее бы уже закончилось всё это, — вздохнул Владимир Григорьевич. — А то, сколько уже можно?

— Немцы не очень хотят заключать с нами мир, — ответил на это Аркадий. — Но это всё политика. Мне бы услышать что-то более приземлённое.

— Сейчас приземлим, — усмехнулся Фёдоров. — Патрон 6,5×25 миллиметров готов. Как ты и предполагал, получилось неплохо. Сконструировали мы испытательный ствол, с нарезами, всё, как полагается — характеристики неплохие, но можно лучше. Я выделил людей — занимаются новой пулей. Тот же калибр, 6,5 миллиметров, но нужно, я думаю, ещё острее, чтобы скорость была выше — мощи патрона хватает.

— А второй патрон? — поинтересовался Аркадий.

— К этому и перехожу, — ответил на это генерал-майор. — Помучились мы с этой стрелкой, но… Но результат потрясающий. Испытали на гладком стволе — прошла в пятимиллиметровой стальной плите 3,2 миллиметра. В ходе чего разрушилась, но это всё к металлу претензии. Если выбрать правильную сталь, то и пятимиллиметровую стальную плиту пробьёт, как я думаю.

— Но это не самое важное, — вступил в беседу Дегтярёв. — Настильность у пули очень хорошая — на полигоне пролетела прямо аж триста пятьдесят пять метров. А это значит, что оперение её хорошо стабилизирует. Скорость пули мы замерили — примерно восемьсот пятьдесят метров в секунду.

— Это хорошая новость, — кивнул Аркадий. — А плохая? Есть же плохая новость, да?

— Дорогие пули получаются, — ответил Фёдоров. — Думаем над тем, как упростить производство, но на это нужно время. Боюсь, что мы быстрее разработаем автомат, чем наладим производство пуль для него.

Немиров и сам подозревал, что стреловидная пуля создаст кучу производственных проблем. Впрочем, она не сильно сложнее производства классических бронебойных пуль — у стреловидной пули даже меньше компонентов. Например, у той же бронебойной пули штабс-капитана Кутового четыре детали, применяются медь, сталь и свинец. Стреловидная же пуля состоит из трёх деталей — непосредственно пули, оперения и пыжа. Пыж, конечно, состоит из нескольких компонентов, но это не самая сложная деталь.

Только вот дела с производством этой пули обстоят не очень — в броневиках есть отдельные ленты на 50 бронебойных патронов. Это может значить, что либо пуля слишком сложна для массового производства, либо на Петроградском патронном заводе до сих пор большие проблемы с освоением сравнительно новой пули…

— Ну, это всё на перспективу, — произнёс Аркадий. — Время есть.

— Хотелось бы быстрее, но налаживание работы завода отнимает все силы, — пожаловался Фёдоров. — Нам бы в КБ людей толковых побольше…

— Постараюсь выпросить у Ленина, — пообещал Немиров. — И как успехи с Мадсенами?

— Выпуск начали, но есть проблемы со снабжением, — ответил генерал-майор. — Но они решаемые. Скоро выйдем на плановую мощность, поэтому не переживай — ручные пулемёты у вас будут.

— Кстати, Аркадий Петрович! — вспомнил что-то Дегтярёв. — Я тут инициативу проявил…

Он полез в карман пиджака и вытащил из него гильзу от Мосинки. Но, при внимательном рассмотрении, оказалось, что это не просто гильза.

— Стреловидная пуля для винтовки? — догадался Аркадий.

— Да, — кивнул Дегтярёв и вытащил из кармана отдельную пулю.

В целом, эта пуля повторяла конструкцию той, которую чертил Аркадий, но была масштабирована под винтовочный патрон. Он принял пулю и начал рассматривать её внимательно.

— Калибр — четыре с половиной миллиметра, — сообщил Дегтярёв. — Как видите, она утоплена в гильзу и выглядывает лишь на 23,44 миллиметра, как и обычная пуля. Пыж, как и на образце № 1, отпадает на двадцати-тридцати метрах, по ходу полёта пули, а дальность прямого выстрела достигнута феноменальная — семьсот тридцать семь метров.

— А бронепробитие у неё какое? — поинтересовался Немиров.