Ну да, думать-то сейчас больше не о чем! Это я лешему зубы заговариваю, а мужики всерьёз озадачились.

«Не отвлекаться! — мысленно рявкнул я. — Как надо — тема для отдельной беседы. В данный момент — не самой уместной».

Разочарование охотников я не услышал, но почувствовал. Пообещал:

«Ликбез проведу. Потом, если захотите. Сейчас работаем!»

Леший задавать вопрос, какая тактика сработает, не стал. Его это, видимо, в отличие от охотников, не беспокоило. Он просто шарахнул деревом — по тому месту, где я стоял.

За секунду до того, как от меня осталось мокрое место, я скастовал Полёт. И одновременно с этим скомандовал паукам:

— Огонь!

Команду выкрикнул вслух — в том числе и для того, чтобы охотники понимали, что сейчас произойдёт.

Пауки, успевшие занять нужные позиции на верхушках деревьев, врубили огонь. Перекрестный, каждый конструкт — из двух стволов. От огромной башки лешего во все стороны полетели щепки. Леший взревел. Не понравилось.

Ага! Ну-ка, а вот так⁈

Я взлетел выше головы лешего. Опустил меч вертикально вниз и обрушился на тварь сверху. На то, чтобы развалить огромную башку пополам, длины меча, конечно, не хватит, но урон я нанесу. Посмотрим, какой, а уж исходя из этого…

— Да чтоб тебя! — взвыл я.

Древесное чудище подо мной исчезло. В мгновение ока леший обернулся человеком, а я рухнул вниз с высоты Полёта.

Если бы не объединённая сила охотников, впилился бы в землю, и тут уж оставалось бы уповать только на крепость Доспеха. Но мне помогли скорректироваться. Я не упал, а изменил траекторию. Коснулся ногами земли в полуметре от лешего и ринулся в бой.

Леший, теперь уже в условно человеческом облике, завертелся на месте. Он то приседал, то подпрыгивал, задеть его мечом мне не удавалось. А вокруг нас начали валиться деревья. Я почувствовал, как хлестнувшие ветви сбили с ног троих охотников. Как взвились над землёй древесные корни и сдавили в тисках ещё двоих. На Неофита набросился куст. Пацан отчаянно отбивался, но вырваться не мог. Алексей и Захар бросились ему на выручку, но их самих мгновенно оплели гибкие прутья.

«Владимир!»

«Спокойно! Без паники!»

Я почувствовал, как подступает ярость, и направил её на лешего всю, без остатка.

Полёт. В этот раз высоко не надо, человеческого роста достаточно. Меч! Знак Меч, который направил вниз, слился с ударом от реального меча. Истинного.

Полыхнуло так, что показалось — я почувствовал жар даже сквозь Доспех. Тело лешего, получеловека-полудерева, меч развалил надвое, от затылка до пояса. Половины пылали бешеным огнём, но всё же тянулись друг к другу, пытались срастись.

Я взревел от злости. Следующим ударом снёс лешему башку. Горящие белым пламенем половины покатились по земле. Мне казалось, что слышу льющиеся в свой адрес проклятия.

— Смерть! Смерть тебе, охотник! Сдохнешь! Сдохнешь!

Понятия не имею, как можно произнести хоть слово, располагая половиной рта, но прояснять этот вопрос желания не было.

Удар мечом! Ещё один!

Вот теперь всё. Половины головы, вспыхнув так ярко, что я зажмурился, осыпались пеплом.

Родии — двадцать. Максималка. Не зря боролись…

Я отменил объединение. Полусотня рассыпалась.

— Так и помру неграмотным, — глядя на пепел под ногами, прокомментировал я. — Блин, а интересно всё-таки — ты это откуда говорил?

— Чего? — спросила Земляна.

— Да так, ничего. Это я о своём. Ну, что тут у нас по итогу?

По итогу — урон оказался не самым серьёзным. Ушибленные ветвями лежали без сознания, чтобы очухаться, им хватило Восстановления сил. Те, кого пытались утащить корни, сыпали ругательствами и залечивали ссадины.

Алексея, Захара и особенно Неофита тоже помяло — доспехи-то у ребят не самые мощные, — но обошлось без переломов. По сути, отделались все лёгким испугом, а родий и костей подняли, по меркам средневзвешенного охотника, вполне себе прилично.

Ко мне подбежали спустившиеся с деревьев пауки, преданно замерли рядом.

— С вами потом поговорю, — бросил конструктам я. — Точнее, не с вами, а с вашими создателями, дай им бог здоровья. Уточнить надо, прыгать вы умеете? И с какой высоты — чтоб ничего себе не поломать? И если умеете, то какого хрена не спрыгивали, а по стволам спускались — теряя время?.. Но ладно, это уже не к вам вопрос. Полевые испытания провели, дальше разберёмся.

Я ожидал, что вопрос о необыкновенном мече возникнет не только у Гравия — теперь-то уж все своими глазами видели, во что этот меч превращает тварей, — но вопросов не последовало. То ли устали и спешили быстрее оказаться в кабаке — единогласно решили, что отмечать победу будем в Поречье. То ли просто подумали, что вот, опять у Владимира всё не как у людей, ну да ладно. А может, вообще у всех Гридей такие мечи, чёрт их разберёт. Наблюдать воочию живого Гридя подавляющему большинству охотников не доводилось.

Я решил уже, что разговоров по душам удалось избежать. Но у двери кабака меня поймала за рукав Мстислава.

— Покажь.

— Что? — прикинулся дураком я.

— Прибор свой богатый! На старости лет — хоть поглядеть…

Мстислава бесцеремонно цапнула костлявой рукой ножны и потянула на себя. Я повёл плечом, сбрасывая перевязь.

Мстислава выдвинула меч из ножен и провела пальцем по гравировке. Пробормотала:

— Быть не может… Я-то думала — врут люди. А оно, вон как. Дожила, ишь. — Мстислава подняла голову, устремила на меня взгляд единственного глаза. Он вдруг наполнился слезами. — Ты уж гляди там, сынок, — чуть слышно прошептала старуха. — В загробном-то царстве. Чтобы, значит, ни одна тварь не ушла! С таким-то мечом — грех будет не победить.

— Победим. — Я обнял Мстиславу. — Ни одна тварь не уйдёт! А уйдёт — пожалеет. Обещаю.

Так, в обнимку, мы вошли в кабак.

Там уже гомонила вся охотничья полусотня. Подавальщики сбивались с ног, разнося медовуху и пиво. Не успели мы войти, как оказалось, что стоим уже с кружками в руках.

— Минуточку внимания, братья! — крикнул я.

Ко мне обернулись. Стало тихо.

— Спасибо всем за победу! Поохотились мы славно, но то была лишь разминка перед настоящим боем. Нас ждёт потусторонний мир! И туда мы двинем уже тысячей. Набирайтесь сил! Ура! — я поднял кружку.

В кабаке грянуло «Ура!»

— Присмотрите тут за ними, — разом отхлебнув из кружки половину, попросил я Мстиславу. — А то ж они, как дети малые. Перепьются, потом собирай по всей округе.

— Не боись, у меня не забалуют. А ты-то — не останешься, что ли?

— Я бы рад, но увы. В полный рост уже окончательную победу отпраздную. А пока расслабляться не могу.

— Ничего, — утешила Мстислава, — не грусти. Я за тебя выпью! — Ударила кружкой по моей.

— Не сомневался, что в трудную минуту мне найдётся, на кого положиться.

Я допил пиво и переместился на крыльцо. Знаком, чтобы избежать расспросов. У крыльца дожидались металлические пауки. Запоздалые прохожие, косясь на карабины в их лапах, обходили кабак по широкой дуге.

— Ну что, пацаны, — я хлопнул пауков по металлическим спинам. — Папашка ваш вряд ли уже спит. А если спит, то во сне изобретения видит. Погнали, порадуем его!

Ползунов, как я и думал, не спал. Открыв дверь из комнаты в коридор, я увидел, что в гостиной горит свет. Ну, и ломанулся прямо туда. Сдуру.

— Ай!

— О…

— Сорян, — покаялся я. Убрался из гостиной и закрыл дверь с другой стороны. В закрытую дверь проворчал: — Вы б хоть запирались, что ли! И вообще, для таких дел спальни существуют. У вас их, между прочим, только в этом доме — по штуке на лицо, не считая гостевых…

Дверь открылась, мимо меня пронеслась красная, как рак, Александра, кутающаяся в пеньюар.

— Заходи, Владимир, — позвал из гостиной Ползунов. Он оправлял домашний халат. На пауков, впершихся следом за мной, посмотрел с недоумением. — Что-то не так?

— Всё отлично. Один вопрос: они прыгать умеют?

— Что, прости?