— Слышно меня? — в уши ворвался мелодичный голос.

— Так точно, отлично слышно! — сказала Даша и чуть не козырнула.

— Пока можешь пойти поглядеть поселок, тут много от старой жизни осталось. Но — если что!

— Тут же позову, — кивнула Даша, «пойди погуляй, дочка, мы заняты», — а полетите скоро?

— Три минуты. Можешь поглядеть, отчего нет. Коля, синхронизация потоков?

— Как влитая, гытиннэв![50]

— Давай малым ходом. Правый канал усиль, процентов на десять.

— Подаю правый.

— Взлет.

— Лети, чаечка, эмн-олык![51]

Вертолетик заурчал, потом затрещал и ловко поднялся на метр. Пошел кверху, сделал круг над ними и полетел в сторону гор, в глубину острова. В ясном небе он казался огромной осой.

Насчет старых времен Майя сказала верно. Даже фанерное красное знамя с силуэтом Ленина Даша нашла у бывшей, скорее всего, столовой. И лозунг «Советская Арктика — наше богатство» жестяными киноварными буквами. Там же у входа стоял ржавый остов детской коляски, низенькой, из шестидесятых годов. То есть тут и население росло. Натуральным путем.

Даша сняла все же наушники, нашла сенсор и отключила. Ничего, медведей нет, а кроме медведей… тут она вспомнила. Вытащила из-под золотой курточки свистульку, черного котика на цепочке. Данькин дар. Ну со всех сторон обложили меня, обложили, чуть что кинутся спасать. Наверняка, ни у одного диктатора мира нет такой группы подстраховки. Ко мне, упыри, ко мне, вриколаки.

Она поглядела на блестящую морскую поверхность, теперь синюю с прозеленью, в меленьких белых барашках. Ветер крепчал, может, ночью будет шторм. Летать такой пчеле тогда вряд ли получится, а у них и так немного времени. Майя, конечно, верит в аппаратуру свою. Если бы узнать, куда упал… когда упал. А ведь способ есть. В конце концов, ну и не выйдет ничего? Положим, они обещали помочь ей, на Майе, но ведь Майя тогда тоже помогла со Следопыткой.

А!

И она подула в свистульку, не ожидая… втайне ожидая результата.

— Здравствуй, красная шапочка! — сказал знакомый голос за спиной, — а где твоя покойная бабушка? Играет с авиамоделькой?

Даша обернулась, не сдержав улыбку.

— Здравствуй, волчище, серый бочище, — сказала она.

— К твоим услугам. — Сэкка, серый и лохматый, сидел в трех шагах и лыбился, от него пахло теплым мехом и тем чуть канифольным духом разумного зверя, хвост бил по гальке, — Надеюсь, не по пустякам?

— Слушай, нет конечно. Не в службу. Ты мог бы помочь найти тут на островах упавший самолет? Большой, красный, четырехмоторный.

— Бюро Туполева, а конструктор Петляков, — сэкка ухмыльнулся еще шире, видя ее оторопь. — Мы тупые дикие звери, не забывай. И говори доступно. Видел я их вертушку. Если бы пара островов, а тут их десятки. Да еще шторм надвигается, не смотри на ясное небо. Будет на сутки-двое. Конечно, металла там много, если поймает сигнал…

Сэкка задумался, тряхнул шевелюрой.

— Ты, лично ты просишь помочь найти?

— Да. Майя моя подруга. И она тоже помогла тогда. Просто не стала говорить.

— Верю. Ладно, жди здесь. Кстати, медведей ближе пяти километров нет, не шарахни когда я появлюсь. Уж очень ты грозна с ракетницей, Даша противотанковая.

И пропал.

Зверь невиданный.

Даша не успела заскучать. Процитировала вслух нараспев «Старый Будрыс хлопочет, и спросить уж не хочет. А гостей на три свадьбы сзывает!» представила, какой могла быть тройная свадьба с единственной живой участницей. Мендельсон-макабр. Майя с наганом, Сайха с жертвенным ножом и она с ракетницей. В белых платьях — у каждой своей эпохи. Женихов нарядим соответственно: викинг, красвоенлет и байкер. Шафером будет индеец, вот ему хоть разорваться. Хотя да, вопрос венчания…

Душу Даша, скорее всего, давно и безнадежно погубила… придется жить без души, раз так. Многие живут. Но она-то не пожалела. Интересно, она и Данька — будет зачтено как блуд или уже некрофилия?

Сэкка явился во второй раз, но взъерошенный, тяжело дышащий и кажется, растерянный, невероятно.

— Ну вы и поручения даете, леди-босс, — он отряхнулся, прямо как волкодав. — островов тут тьма, и ни на одном я вот так, сходу твоего хлама не увидел. Может, надо искать как-то иначе.

— Погоди! — Дашу осенило, да, я всегда была крепка очень задним умом, крестцовым, подумала она, — Ты же можешь прыгать во времени? Майя говорила… так, чертова память…

Она включила наушники и позвала:

— Майя, это Даша, все в порядке, как у вас? Еще летает? Отлично, напомни, когда тут разбился самолет, во сколько? А.Спасибо. Отбой. Самолет разбился в шестнадцать десять по московскому времени, четырнадцатого июня тридцать восьмого года. Тысяча девятьсот, — зачем-то добавила она.

— Ага, — сэкка уселся и почесал за ухом задней ногой, умело имитируя собаку, — ну, в общем шуму тут должно было быть много, так?

— Точно. Да и падающий самолет огромный.

— Можно покумекать. Так-то мы не лезем в историю, у нас…

— Лапки, я помню. Слушай, между нами, — Даша была любопытна и обаятельна, иначе бы не стала журналисткой, — а вы совсем-совсем не вмешивались в историю, или все же иногда — да?

— Иногда… да, — признал людозверь, — но если история получалась уже совсем-совсем мерзкой. Пару-тройку раз даже мы не выдержали и полезли исправлять, давно. Пришлось убрать кое-кого. Тут лапки годятся.

Он поднял к глазам лапу и выдвинул желтые кривые когти, сделал ей мгновенное движение, разрывая невидимое горло:

— Так вот. И — финис.

— Про Гитлера не думали?

— Нет, дело было не в нем, войну бы все равно начали. Ну, всех реваншистов-идиотов не перегрызешь… сейчас, впрочем, тоже. Но были люди, там и фюрер отдохнет. Их убрали еще малолетними, пока не сделали карьеру.

— Вы убивали детей? Вам без разницы? — Даша не знала, что еще сказать, ее замутило.

— «Огнем и мечом прошли бы они по земле». Нас не занимает возраст двуногих, — сэкка глянул с иронией, — разница есть, конечно. Детей убить проще.

Он махнул на Дашу хвостом:

— Ну, я пошел, вернусь, покажу. Самому даже интересно стало.

Пропал.

Минут на двадцать. Даша успела побродить среди домиков, отыскать собачью будку с ржавой цепью, но без собаки, сгрызть затерянный в кармане еще с Анапы батончик мюсли. В стороне прозудел моторчик вертолетика и смолк, прилетел, значит. Может, ей и не надо было мучить… зверушку. Но если нашли, уж ей бы сообщили. Она включила наушники, нет, тихо. Ну, пусть и они подождут.

Полузверь появился рядом. Ухмыляясь с таким видом — неудачники так не хахают.

— Ну?

— Слышал и видел! Но искать, конечно, будете там сами. Похоже, перемахнул через гребень и свалился в ущелье. Остров Брейди, к западу, за проливом Сидорова и ближе к Мак-Клинтоку. Отсюда его не видно. Не так и далеко, в общем.

«Если мы не взяли надувную лодку, то какие мы идиоты… хотя Майя, конечно, подумала обо всем. Да и лодка должна быть в экспедиции обязательно» — Даша успокоилась.

— Покажешь?

— Ладно, только почеши за ухом… — она бережно коснулась вздыбленной, но чистой шевелюры чудовища и правда, почесала возле оттопыренного уха.

— А славно же, — сказал сэкка, — ну теперь гляди.

Знакомое ощущение скольжения и провала, Даша увидела, издали, под тяжелыми тучами, острые горные кряжи в снегу, кажется, даже ветер переменился и теперь не поддувал, а прямо сек лицо наискось.

Она старалась запомнить очертания гор, вот там похожая на вороний клюв, вот как лопаточная кость. А две вершины, как клыки в черепе динозавра.

Над горами разнесся низкий гул, из туч вынырнул крестообразный силуэт. Четыре мотора, один, нет, два стоят, видно рожки пропеллеров, от высокого хвоста идет дым. Силуэт не черный, показалось сперва, темно-красный, как запекшаяся кровь. Он снижался, Даша решила, сейчас врежется в один из пиков-клыков.