Гробик качнулся, упырь легко сорвал крышку, откинул, и оттуда выглянула темноволосая девчонка в лохмотьях. Толком ее Лешка не разглядел, слишком ошарашило, но глаза как у Антона, темно-красные, и очень белые худые плечи запомнил.

— Воскре-есшая! Как тебя зва-ать! — нараспев спросил Мастер-Антон.

— Таня, — сказала девчонка, оглядывая окружающее — факелы, странные типы в коже и камуфляже, было отчего испугаться. — Понырева. А вы кто? Где мы? Откуда… тряпки? Фу, грязюка. Я вроде в больнице была.

Даже не столь само чудо поразило Лешку, сколько отчаянье на ее скуластом, не сильно привлекательном личике.

— Тебе незачем знать. Все ее видят? — обратился упырь к компании.

— Видим, Мастер! — факелы закачались неровной цепочкой.

— А теперь покажу, что будет с предавшими меня. Запомните!

Он коснулся грязных волос девчонки, Лешке показалось, с едва скрытым отвращением, встал и отошел от гроба, указывая на живую покойницу.

— Мраком хаоса и изначальной смертью живого! Прощай, вырванная моей силой из небытия тварь.

Девчонка хотела что-то сказать, протянула к нему худую иссиня-бледную руку… мгновенно взорвалась, растеклась бурой жижей, до половины наполнившей гроб.

Лешку передернуло от отвращения и стылого ужаса.

— Финис! — возгласил Антон. — Из праха вышла на миг, в прах вернулась! Кто желает такого конца?

Желающих, понятно, не нашлось.

Упырь достал из-под одежды длинный кинжал со сложной серебряной гардой, распахнул плащ, пиджак, сорвал галстук и бросил в гроб, с треском порвал рубашку. И ударил себя в бледную грудь. Клинок вошел на палец.

Мрачный и яростный, он вытащил кинжал из раны… та тут же закрылась на глазах у всех.

— Подойдите, начиная со старшего!

И каждый подошел, и каждый взял кинжал за лезвие, раня ладонь и смазывая металл кровью. Боли Алексей не ощутил, рука заболела потом.

Он показал ладонь с тонким белым шрамом. Не врал.

— Вы кровные братья теперь! И лучшие станут подобными мне, а слабые канут во тьму, — сказал Антон, целуя и убирая оружие. — Идите, скоро я вас позову.

И позвал. Вот, сюда.

Пока только пожить и охранять базу. Как и с кем договорился насчет нее Антон, никто из подчиненных не знал.

Коников поехал за разными мелочами, бытовой химией, постельным бельем, новыми сетками от комаров, база досталась далеко не в идеале. Машина тоже не его, одного из Антоновых приближенных.

Про захваченную дикую тварь Лешка только слышал, держат в дальнем здании, да, те два, побольше, тут сэкка угадали.

Индеец наклонился к пленнику и похлопал его по щеке:

— Умница, не запирался.

Сделал быстрое движение у шеи парня, тот осел и свесил голову.

— Есть не будем? — спросил берсерк.

— Там поймаем кого поумнее. Оставим его тут, к полудню оклемается. А машина пригодится. Да, Даниэль, ты спрашивал про связь? В шлемах наушники. Наденем как будем подъезжать. Волна уже настроена. Дикарь, командовать парадом будешь ты.

— Наденем шлемы, так привяжите языки, я скажу когда начнем, — викинг убрал топорик, поднялся.

— Через ворота? — спросил Данил, ощущая легкое покалывание в висках. Вот еще, остаток жизни. Трусить не хватало.

— Кавалерийским налетом. Свою машину пустят. А потом ничего не успеют.

— Набрехал им упырь, — сказал Ольгер, — нету у него больше амулетов, ясно же.

— Может, рассчитывал добыть? — индеец содрал балаклаву, достал откуда-то украшенную янтарем расческу и прихорашивался. Кто его знает, зачем. Для аутотренинга? Или предок-ягуар проявился? — подумал Данил.

— Кое-что перегрузим в трофей, последний инструктаж и двигаем, — Ольгер хлопнул по дверце «Шнивы», металл загудел и, кажется, прогнулся.

Викинг перегазовывал и негромко, через губу, ругался.

— Чертова таратайка, еще и газ не отрегулировали, лет тридцать не ездил на таком автотрупе, не машина, жеребая кобыла…

Высокий сетчатый забор приближался, будка тоже, шлагбаум опущен, светят фонари над воротами. Никого недоброго не ждут, а тем более нападения живых мертвецов.

«Шнива» раскачивалась и толкала Данила в зад неудобный плоской подушкой заднего диванчика.

— Как ни странно, — прервал проклятия Ольгер, — неплохая охранная система. Датчики объемные и инфракрасные, обдурить можно, но долго, и нет у нас с собой нужных вещей. Явно новый хозяин старался.

До магазинчика мелочей километров двадцать, работает он до девяти, я узнал, ждут нашего героя назад не позже чем через час. Мы пока вне подозрений. Все, надеваем шлемы. Дикарь, светошумки?

— Готовы, о варвар.

Никто не посветил внутрь машины фонариком, никто из двоих в камуфляже не успел достать пистолетов.

— СОБР, упал отжался, мать вашу тролл огг! — крикнул Оле.

Индеец широким жестом выбросил из окна пару черных мячиков, они грохнули и полыхнули светом почти одновременно. Данил вовремя зажмурился, хоть глаза резануло. Уши защитили наушники шлема, но в череп точно крепко поддало изнутри пневмомолотом.

Бедняги. Запоздало зажимали веки, кровь текла из ушей, когда Аренк выпрыгнул и двумя ударами ствола под дых свалил обоих. Оно гуманнее.

— Давай, я скоро! — растворился в темноте.

Ольгер погнал машину к паре дальних строений. С хрюканьем коробки и визгом тормозов вписал старушку ко входу дальнего. Обычная стальная дверь, три ступеньки бетонного крылечка. Ни надписей, ни номеров.

Данил, выполняя подробные указания, оттолкнул дверцу, подбежал — кажется, еще не бегал так быстро, прилепил на металл зеленую круглую нашлепку. В сторону. Нажать похожий на зажигалку детонатор в боковом кармане. Хлопнуло, дверь слетела и брякнулась на ступени.

Ах, чистая работа. Банки бы нам грабить.

А может, они… деньги и упырям нужны.

Кто-то выпалил за спиной из ружья, еще и еще — о, протрещал ацтекский «Хеклер-Кох», там заорал раненый, русским матерным, и выделываться перестали.

Данил вытащил заботливо припрятанную котосвистульку-пищик и промяукал: «сэкка, идем помочь, жди». Вспомнил викингова хорька. После недолгой хирургии удостоенный амулета зверь возгордился, гулял сам по себе, но на свист Ольгера прибегал живой лапой. Интересно, сколько противников неуязвимый паршивец побил и сколько самочек осчастливил?

И может ли мертвый хорек дать потомство? А экс-человек? Эта мысль Данилу уже приходила, о да. Кой Ктулху, надо было узнать у Оле, биолог-самоучка, наверняка в курсе всего до молекулы… по идее мы должны быть стерильны. По идее.

Рядом явился мертвый индеец, викинг неодобрительно кивнул. И достал страшный топорик, закинув огнестрел за спину, они вдвоем пошли как пара истребителей, берсерк чуть впереди. Даже Данил, из всей героики читавший дешевые книжки про спецназ, впечатлился.

Коридор с лампами дневного света, обычные серые канцелярские двери по сторонам, с цифрами, и опять без пояснений. Из одной выскочила парочка камуфляжных балбесов, одного, кажется, Данил узнал из видения девочки-сэкка. Тот, потемнее.

Ольгер попросту дал ему в лоб обухом — рухнул, может, и мертвый. Не будешь обижать девчонок. Второго Аренк подбил под ноги и отправил в нокаут, ткнув куда-то в район ключицы стволом «Хеклера».

Секунды три.

Они ворвались в помещение, его Данил узнал сразу. С клеткой у дальней стены. Вопреки ожиданиям, жутких приспособлений для научных пыток сюда не поставили. В чистой клетке было даже подобие толстого матраца, на нем сидела молодая светло-серая сэкка и горящим взглядом смотрела на них.

Пахло в помещении затхловато, по их-то нюху, но тоже — не так ужасно, как в передвижном зверинце из Даниловой детской памяти. Канифольный аромат сэкка смешивался с какой-то чистящей химией.

— Мы свои! — крикнул Данил, — мы тебя спасать пришли! К стене, замок подорвем.

Она поняла, отскочила и прилегла на матрас, гибкая, как уличная кошка.