- Всё! Вроде бы ничего не упустила. Надеюсь, вопросов нет?

Я натянуто мотнул головой, пытаясь отмотать последнюю фразу.

- Вот и отлично, - идэя поднялась с качелей и огладила юбку платья, расправив волнистые складки, - а то твой дражайший дядя, не узрев тебя на встрече гостей, будет весьма огорчен.

Я поднялся следом и, коротко кивнув, направился к выходу из оранжереи. Время действительно поджимало.

- Каил! - тётя окликнула меня практически у двери, - надеюсь, ты услышал меня насчет эфильдов?

Я натянуто улыбнулся, понимая, что как раз эту часть беседы благополучно прослушал, и слегка склонил голову, подбирая слова для неловкого признания. Но тётя, похоже, приняла сей знак за согласие.

- Что ж, тогда я желаю тебе удачи. Благослови Богиня твой день.

Свой выдох я услышал раньше, чем осознал, что только что упустил нечто важное:

- И ваш, идэя, пусть будет благословлен.

Проклятая ржавая балка, державшая водосток, всё-таки надломилась, не позволив Селиону даже примериться к прыжку. Тот едва успел ухватиться за край резного карниза, когда миновав два с половиной этажа, скрипучий метал лязгнул о камни мостовой. Сердце ухнуло в пятки… «Что ж, добро пожаловать, мискаты!» Благо сын уже успел подтянуться и забраться на откос, дёрнув в руку расколовший черепицу хвой. А я в очередной раз мысленно поблагодарила деда. Если бы не его тренировки…

Мысль оборвалась хлопком створки слухового окошка, и лунный свет тут же обрисовал втискивающуюся в проём фигуру. Медлить было нельзя, пришлось перекинуться и, оставляя запах зверя, прыгнуть на соседнюю крышу. Что ж, теперь меня проще выследить. Но даже в этом есть своё преимущество. Селион по-прежнему чист, с него не слетел аромат травы, а значит, в крайнем случае, можно буде увести мискатов за собой.

- К порту, - хрипло скомандовала я, вернув себе прежний облик, и мы дружно перемахнув конёк, скатились по знакомому откосу.

- На крыше! – гаркнул зычный голос, когда наши макушки уже скрылись за скатом. Вероятно, это был тот самый наёмник, чей силуэт так художественно обрисовала луна.

«Заметил-таки, вот зараза! Теперь не оторваться. Если только…»

Мы мчались на юго-восток, где на горизонте, в обрывках лунной дорожки, мелькали мачты торговых судов. В порту всегда проще скрыться. Но до порта ещё нужно добраться, а у нас на хвосте мискаты.

«Только бы не кошки! - молилась я всем местным богам, огибая очередной дымоход - Волки в обороте прыгать по крышам не станут, медведи пойдут низом, а от людей, вернее оборотней в людском обличии мы и на своих двоих как-нибудь удерём…»

Но фортуна помахала нам хвостом! Чёрным хвостом пантеры, похоже, вожака мискатов, который, отправив людей по низу, недолго думая, сиганул за нами, оборачиваясь прямо в воздухе. Это зрелище мы с сыном успели оценить даже с большого расстояния.

От пантеры по крышам не удрать, если не обернуться самой. Пришлось вновь перекинуться и, усадив на спину Селиона, припустить со всех ног по благословенному знакомому маршруту.

Я знала, что преимущество не за нами. Мискат был явно крупнее и сильнее, а на моей спине ещё и сидел Селион. Да, сын был подготовлен, знал, как держаться крепко, плотно пригнувшись к спине и поджав ноги, чтобы уменьшить нагрузку и увеличить мою маневренность, но силы всё-таки были не равны. Пока нас спасало лишь то, что мы успели заранее прошерстить местные крыши и качественно петляли, запутывая следы, но долго так продолжаться не могло, нужен был рывок, или секрет. И он у нас был…

За мясной лавкой в заброшенном доме прятался старый лаз. К нему и лежал наш путь. Из подвала до самого порта вёл подземный туннель, некогда принадлежавший контрабандистам. Банду давно накрыли, и дом отошёл урядникам. Но из-за ветхости и сырости здесь давно никто не жил. Окна стояли заколоченными, забор порос сорняком, а на калитке висел ржавый амбарный замок. Однако «чудо-терем» был всё-таки приметным, из-за меток управы в виде красно-зелёных флажков по периметру, а потому попасть в дом, не привлекая внимания, было сложно, если ты не шёл через крышу. На крышу местные не совались, «больно нужно лазать по хлипким развалинам». А вот мы напротив, полюбили поросшую мхом двускатку из-за разобранной трубы старого дымохода, через которую легко можно было пробраться внутрь.

Да и мясная лавка, ютившаяся по соседству, была прекрасным прикрытием, так как качественно отбивала нюх в радиусе нескольких десятков метров. Ещё бы, такое обилие окороков дёрнет за усы любого оборотня.

Этот фейерверк ароматов и позволил нам ненадолго оторваться. Но когда сын уже спустился в трубу, северный ветер донёс до меня запах преследователя. Близко, непозволительно близко… «Недооценила я тебя, чудище мискатское». Не смотря на то, что ветер был в нашу сторону, спуститься я не успевала. Оставалось одно… Бросив мешок сыну, я тихо нагнулась в зияющий проём, чтобы Селион мог меня услышать:

- Иди один, встретимся в порту у старой баржи.

- Мам, но…

- Некогда, Сел, поспеши! Если не приду через час, уходи из города!

- Я не пойду без тебя!

- Пойдёшь. Уходи на север в Агирон, всё как договаривались…

- Не пойду! – Селион упрямо поджал губы, нервно вцепившись в мешок.

- Пойдёшь, мы обсуждали. Всё! Деньги в сумке. Встретимся позже, – и оттолкнувшись от края провала, я бегом рванула на соседнюю крышу.

Снова пришлось обернуться и уводить нюхача в другом направлении. Теперь мне было легче петлять и набирать скорость, и хотя страх за сына щемил нутро, я приказала себе не думать и нырнула в тень очередного ската, дабы спуститься вниз и, сменив облик, постараться добыть одежду в узких дворах городской прачечной. Потом оставалось затеряться в какой-нибудь, пропахшей алкоголем и помоями, таверне, набрать смрадной вони на слишком чистое тело и под прикрытием душного амбре добраться до порта.

Спрыгнув в подворотню, я ещё раз невольно взглянула на крышу. Сердце кольнуло тревогой, пришлось «дёрнуть себя за усы»: «Мой мальчик уже большой. Не раз попадал со мной в передряги… Справится. А моя задача дать ему как можно больше форы».

Громко смеясь, Дифая танцевала с Верато уже третий танец подряд...

В просторной гостиной дядиного имения, после плотного ужина оборотни решили предаться веселью: танцам, играм на бильярде, светской беседе и, конечно же, прогулкам по имению. Это не был чинный бал в родовом замке, где надлежало вести себя соответствующим образом. Бал обычно устраивали после прибытия невест. Это было закрытое мероприятие, где блистала и отдыхала правящая верхушка кланов.

Конечно, откровенного разврата, или недостойного поведения здесь не допускалось, но некоторые вольности были позволительны. Например, свободным, не обремененным парой гостям, было вполне пристойно уединяться в укромных местах правого крыла имения: нишах, отводах, галереях и даже, в трепетно любимой тётушкой оранжерее, для более близкого общения. Не говоря уже о том, чтобы громко хохотать, плотно прижимаясь к партнеру в танце… Что активно демонстрировала моя бывшая зазноба.

Дартин был прав, Гаури явно благоволил Дифае. И мысль о том, что свадьба наследника пум, вероятно, уже не за горами, качественно портила и без того паршивое настроение. Я не любил алкоголь, но нынешним вечером находил в нём горькое, извращенное удовольствие.

Сегодня в имение Навадайи семейство Верато прибыло в полном составе. Глава Элдор Верато со своей дражайшей супругой Марией, которая, к слову сказать, была человеком. Старшая дочь Марии Анна, перенесенная с ней из иного мира. Бесценное сокровище, принятое в род, которое досталось одному из сыновей второй ветви клана Берону. Пумы не желали делиться даже хрупкой надеждой с другими кланами и оставили девочку в стае, отказав в прошении о замужестве, как волкам, так и лисам. На случай, если однажды этой ветви придётся выйти из тени, там уже имелся наследник, Эмануэль Верато, девятнадцатилетний юноша, ныне развлекающийся в саду. Здесь же была и младшая дочь пары - Эмилия, уже обремененная проклятием бездетности, что не помещало ей за три года сменить двух мужей. Да и ныне она прибыла в сопровождении нового кавалера. И, конечно же, вышеупомянутый Гаури, наследник и будущий глава клана, чьё прошение о невесте было трижды отклонено Богиней.