Экипаж качнулся и резко остановился, вытолкнув усталое сознание из мрачных раздумий. Кучер крякнул, нервно закашлявшись в кулак, и обернулся ко мне с козел:

- Мой лорд, вам бы взглянуть…

Я слегка наклонил голову, и сердце пропустило удар. За крепким плечом старого оборотня виднелся край крыши знакомого кеба. Зверь вырвал меня с сиденья, практически, молниеносно и, спустя мгновение поставил на плотную утоптанную землю рядом с белеющими в темноте телами. Картина, раскинувшаяся у ног, была весьма красноречивой. Двое здоровых вояк, устроившись в обнимку поперёк просёлочной дороги, сладко посапывали, уткнувшись носом в чернеющий островок травы. А рядом, вытянувшись во весь свой немалый рост и использовав чужую спину в качестве подушки, благополучно спал Дартин.

Новость о яде Селион принял стойко. За долгие месяцы скитаний мы не раз проговаривали сложные ситуации, которые могли возникнуть на нашем пути, и почти из всех теоретически имелся выход. Почти… Яд мантикоры в их число не входил. Увы, лекарства на сей случай не придумали. Однако была возможность отсрочить смерть на несколько недель и даже месяцев. Для этого нужна была особая травка - авранар, тормозившая распространение заразы. Но где её взять, было не ясно, так как мы до сих пор не могли определить своё месторасположение.

Даже после того, как сын решил облететь окрестности, картина не прояснилась. Правда, теперь для нашего «внезапного путешествия» было выбрано иное направление. На северо-западе бескрайнего лесного массива, в гуще которого мы оказались, виднелось нечто похожее на деревню. Туда в сей тяжёлый час и лежал наш путь.

Проще и быстрее было бы лётом, но на это моих сил уже не хватало, да и зверь сопротивлялся яду лучше, чем уязвимая человеческая сущность. Поэтому, недолго думая, решили доблестно топать по земле. Правда, Селу всё равно периодически приходилось взлетать, проверяя вектор движения, дабы не сбиться с пути.

Судя по густеющим сумеркам, день клонился к закату. Тени высоченных исполинов росли в ширину, пряча от усталого взора всё больше цветных деталей, и, казалось, шептали на самое ухо, прилечь в их уютном полумраке. Но я упрямо плелась за белым хвостом, передвигая дрожащие лапы, ибо остановка могла равняться полному забытью. Сел часто возвращался, подталкивая моего шатающегося зверя в нужную сторону, и вновь убегал вперёд разведывать более удобную тропу.

Я знала, что без авранара смогу продержаться не больше трёх дней. И за этот ничтожно короткий срок мне было жизненно необходимо найти пристанище для моего мальчика. Место, где он будет в безопасности, пока естественный ход времени не даст ему возможность окрепнуть, чтобы самостоятельно, без гнёта прикипевшего к нутру страха, сделать выбор собственного пути. Впрочем, мне давно пора было перестать считать Селиона ребёнком. Он не раз доказывал, что способен не только сражаться, но и принимать решения, а, главное, брать ответственность за эти решения на себя. А это уже совсем не вязалось с детством. Однако каким бы багажом мудрости не обладал холодный рассудок, материнское сердце остаётся таковым до самой последней минуты.

На этот раз сын вернулся быстрее, чем прежде и, вынырнув из лисьей шкуры, присел перед моей поникшей усатой мордой. Рука осторожно прошлась по загривку, делясь знакомым уютным теплом. И я медленно подняла тяжёлую голову, вглядываясь в осунувшееся лицо. «Как же ты устал, родной…»

- Мам, потерпи, тут не далеко уже… Я покружил над поляной. Это действительно деревня и совсем не маленькая. Кто бы мог представить... Жизнь посреди леса, - Сел на мгновение задумался, повернув голову в сторону предполагаемого поселения, - Слушай, его и на картах-то нет. Может это шанс?

Я согласно потёрлась носом о шероховатую ладонь. «Шанс» - то самое слово, которое всё ещё заставляло жить мою побитую надежду пусть и на скрипучих костылях.

Тем временем ночь окончательно вступила в свои права. Для зверя сей факт не имел особого значения, но нам всё же пришлось ещё около часа пропетлять по округе из-за густо наваленного бурелома. Похоже, местные обитатели не особо жаловали дороги, а вместе с ними и гостей.

Окраина деревни обозначилась высоким добротным срубом, глядевшим светящимися окнами прямо в сторону леса, и совсем низенькой изгородью, которая скорее межевала территорию, нежели служила защитой. Подойдя к ней Селион нервно фыркнул и, махнув потемневшим от пыли хвостом медленно попятился назад. А через мгновение встречный ветер донёс до моего тонкого нюха весьма характерный запах. «Медведь!» Так могли пахнуть только косолапые… Весьма нелюдимый народ, коего в Притали, из-за уймы всевозможных страшилок, старались обходить стороной. Однако выбор у нас был не велик. И, собравшись с духом, мы всё-таки рискнули тихо пересечь границу.

Однако наша попытка подольше остаться незамеченными быстро потерпела крах. Стоило сбитым лапам шагнуть на дворовую дорожку, как её в мгновение ока окрасила яркая полоса света, рождённая скрипнувшей дверью, обрисовавшей в широком проёме мощный силуэт своего сурового хозяина. И тот явно вышел не за дровами.

- Вам не рады! – громыхнул густой тяжёлый бас.

- Да мы ещё и не представились, - громко отозвался Селион, вернув себе человеческий облик. Я же по-прежнему оставалась зверем, дабы не тратить остатки сил на оборот.

- А мне и не нужно ваших представлений, наверняка «отверженные», проваливайте, откуда пришли!

- Кто такие «отверженные»? – решил не сдаваться сын.

Медведь громко рыкнул:

- Не дури, малец! Не знаю, по какой причине вас выгнали из стаи, но здесь вы приюта не найдёте!

- Это я уже понял, - Сел старался говорить быстро, дабы не дать суровому хозяину захлопнуть перед нами дверь, - мы не ищем приюта, нам нужно лекарство!

- Я что похож на лекаря? – пробасил косолапый, - В лесу полно трав, чай, не помрёте.

- Боюсь, что о смерти как раз таки и идёт речь, - сын нервно дёрнулся ко мне, видя, как моя слабая тушка опускается на землю, но на корточки приседать не стал. Переговоры надлежало вести стоя. – Мы не знаем здешних лесов. Можно ли у вас найти авранар?

- Это что ещё за зверь?

- Не зверь, трава, - быстро поправил сын.

- Нет здесь такого, - и медведь потянулся к ручке, намереваясь дёрнуть махину деревянного остова на себя.

- Постойте! – сын сделал несколько шагов вперёд, – будьте снисходительны, направьте нас к старосте, или знахарке, нам нечем заплатить, но у нас есть пара добротных плащей, мы готовы обменять их на снадобье.

- Я и есть староста, - вновь пробасил косолапый, - а что до знахаря, на кой ему ваши плащи. Зверю, коему лес не подмога, и есть одна дорога – издохнуть. Так что, парень, не жалоби. Сочувствия не дождёшься!

- Отец, - позади тёмного силуэта выросла вторая внушительная фигура, - не руби сгоряча, направь их к Алтэю, может и вправду дело худо.

- Ратмир! – медведь недовольно рыкнул, оборачиваясь к подошедшему, - Я тебя нынче не спрашивал! Нечего Алтэя зря беспокоить.

Но вышеупомянутый Ратмир, игнорируя старшего, всё-таки вышел на крыльцо и тяжёлой поступью направился к нам. Когда свет дверного проёма остался позади, тьма, подвластная острому взору зверя, обрисовала крепкого парня с чёрными, как смоль, волосами, завитыми в причудливые барашки. Про таких говорят - «косая сажень в плечах». Впрочем, возможно, волосы и не были чёрными, просто ночь раскрасила незнакомца на свой незамысловатый лад.

Тем временем молодой оборотень поравнялся с Селионом и оказался почти на пол головы выше моего совсем не маленького мальчика.

- Что у вас? – сухо поинтересовался незнакомец.

- Моя мать, - Сел сдержанно качнул головой, тщетно пытаясь скрыть наростающее волнение - она умирает. Её ранили пятизубкой натёртой ядом мантикоры.

- Чем? – недоумённо уточнил кудрявый.

- Пятизубкой, - повторил сын.

- Ты смесок что ли? – иронично фыркнул силуэт на пороге.