- Ни хрена он такого не чувствует! – грянул за спиной до боли знакомый голос.

Дартин был зол! Он стоял в проёме светящегося прохода, отделявшего балкон от гостиной, отчего его силуэт выглядел весьма зловеще.

- Что ты успел ей наобещать, Каил?

- Дар, я…

- Жениться, - промурлыкала Дифая, - и даже готов поклясться на алтаре.

Брат вздрогнул и взглянул на меня с немым, прошитым отчаянием вопросом. И это дёрнуло зверя за хвост. «Затмение пошло на убыль…»

Сколь велика была забота Дартина, вытаскивающего меня несколько месяцев из этой зыбучей топи, столь же эгоистично было желание Дифаи, вновь раскинувшей сети, чтобы из пешки шагнуть в королевы, да ещё и обрести должника. Ведь заполучив иную, Гаури наверняка обретёт и наследника, что явно усилит клан, в противовес нашему. Не думаю, что Дифая «продаст» ему мою невесту дёшево. А долг платежом красен. «Нет, милая, ты не лиса, и даже не пантера. Ты змея…»

Мой смех заглушил шум музыки, долетавшей с распахнутых окон террасы. Якорная цепь, однажды сдавившая горло и приковавшая меня к Дифайе неожиданно лопнула. Она хотела лишить меня шанса… Последнего шанса на истинную! И зверь поднял голову, развеяв не только алкогольный дурман, но и все, рожденные сердцем иллюзии... «Как же ты вовремя, друг! Я заждался!»:

- О чём ты, Диф? – выжал я, всё ещё давясь приступом смеха, - Это было давно, милая, ты выбрала другого! Все обязательства сорваны! Завтра я иду за судьбой!

- Но кайл!.. - лиса нервно дернула подбородком.

- За судьбой, моя дорогая, и никак иначе!

Выдох Дартина был красноречивее любых слов, пришлось подмигнуть малому, возвращая в пазы его чуткую нервную систему: «Нет, братишка, ни настолько я одичал».

- За судьбой, говоришь… - вдруг вкрадчиво протянула красотка, злобно оскалившись. Куда делись ласка и нежность, слёзы и признания в любви, - Ну что ж, я пыталась дать тебе шанс. Богиня не дарит нареченных, тем, кто роптал за её спиной! Завтра ты останешься у разбитого корыта, Каил Навадайи, а спляшу на поминках твоего счастья в день собственной свадьбы! - и лиса фурией вылетела с балкона.

Дартин открыл было рот, желая догнать острым словом, зарвавшуюся девицу, но оценив мою кривую ухмылку, решил остаться при своём. А через мгновение шагнул мне на встречу, пристально вглядываясь в лицо:

- Ты в порядке?

- Честно, и «да» и «нет». Она права, Дар, я слишком много роптал, и скорее всего завтра меня за это накажут… Но зато сегодня мне по-настоящему полегчало. Даже если я останусь один, моя жизнь не будет отравлена Дифаей.

Дартин весело хмыкнул и, обняв меня за плечи, бодро выдохнул:

- Ты не представляешь, как я рад! А насчет «один»… Это мы ещё посмотрим!

***

Решила сместить послание и «визуалы» ниже, дабы не дробить главу)))

Мои дорогие, теперь «проды» будут выходить пореже, раз в 2-3 дня, ибо работа-работа… Но постараюсь не затягивать)) Буду бесконечно благодарна за лайки и звёздочки, это крайне необходимое топливо для вдохновения!

И напоследок, братья Навадайи))

Каил Навадайи

Дартин Навадайи

Хороших выходных!

Шлёпать босыми ногами по мостовой то ещё удовольствие, а если приходится бежать и того хуже. Но так меньше след, запах зверя всегда ярче, чем запах эфильда. «Где же этот триклятый проулок?»

Я в третий раз поворачивала налево и по моим подсчетам за следующим поворотом, должен был обнаружиться узенький двор старой прачечной. Там, высоко над землёй, на четырёх ярусах верёвок, протягиваемых катушкой с балкона на балкон, местные «повелительницы» воды и порошка развешивали сданные в стирку вещи. Вещи были двух видов, те, что тяжко стирать в ручную: большие полотна, портьеры, покрывала, и те, что сдавали зажиточные горожане, имеющие возможность оплатить работу прачки: тут могли быть и платья, и брюки с рубахами, и даже плащи. Вот этим-то я и собиралась поживиться. Обычному человеку с земли руками было не дотянуться, но что мне в звере допрыгнуть до второго этажа.

Вот только за поворотом меня ждало разочарование. Вероятно, сегодня был день «белых простыней», ибо ни на одном ярусе я не увидела одежды. Простыни, наволочки, пододеяльники и наматрасники красовались во всю стену тупика. Я попыталась задрать голову повыше, чтобы за плотной завесой колышущихся полотен разглядеть верхний ярус, и именно в этот момент услышала характерный всплеск, шлёпнувшей в лужу лапы. Обернулась я резко, инстинктивно встав наизготовку, но чёрная пантера уже перегородила единственный выход из проулка.

В свете тусклого фонаря зверь выглядел устрашающе. Чёрный блеск глаз и мерно двигающийся хвост дополняли картину практически осязаемым напряжением. «Да, Неора, надо учиться бегать быстрее…»

Мой хвой остался у сына, мчаться в звере с клинком на перевес дело неблагодарное, а мне нужно было увести пантеру, как можно дальше. В итоге для драки у меня оставались лишь когти и клыки, а потому я медленно пригнулась к земле, готовясь обернуться. Разум понимал, что с такой тяжёлой машиной, как этот детина, моя зверюшка не справиться, но сдаваться без боя не было смысла. Ведь каждая новая минута это лишняя фора для Селиона. Через пол часа мой мальчик уйдёт из города, и, возможно, после стольких скитаний, фортуна таки отыщет для него местечко поукромнее. «Прости, Сел, но, кажется, на этот раз я тебя уже не догоню…»

Видя мою изготовку, пантера вдруг обернулась, явив мне обладателя чёрной шкуры, как говорится, лицом к лицу.

- Далеко собралась, куколка? – выйдя из тени, широколицый обнажил острые клыки в кривой диковатой улыбке. Мискат был высок, крепок и, кажется, даже красив, но сладко-похотливое выражения лица, пропитанное звериным торжеством охотника, загнавшего добычу, делало его жутковатым.

Я шагнула в сторону, намереваясь высмотреть лазейку, но мискат тут же повторил мой маневр. Наёмника явно забавляло происходящее:

- Ну что же ты молчишь, птичка? Не уж то не рада? – и мискат стал медленно двигаться в мою сторону.

Спина чесалась, желая выпустить крылья и предательски нашептывая страху рискнуть. Но при новом шаге, когда фигура в чёрном жилете и широких шароварах поравнялась с фонарем, на поясе наёмника блеснула проклятая «зыбучка». Взлети и, считай, подарила себя врагу.

Мискат отследил мой взгляд:

- Да-да, куколка, ты всё верно поняла, тебе не уйти. Но если обещаешь быть покладистой, я так и быть оставлю тебя в живых. Правда, сначала отдеру хорошенько прямо в этом тупике, намотав твои шикарные волосы на свои лапы, а потом ты расскажешь, куда спрятала своего ублюдка.

Я криво ухмыльнулась одним уголком рта, и это явно не понравилось широколицему. Он даже остановился, а потом, сплюнув, вновь медленно двинулся по заданной траектории.

«Знаешь, тварь, что у меня за зверь, вот и крадешься… Если бы не знал, так бы не медлил… Что ж, не будем спешить. Мне каждая минута на руку».

Обернуться можно было сразу. Но мискат не нападал и продолжал красться лишь потому, что я была не в шкуре. Он надеялся справиться голыми руками, или узреть мою панику и добровольное согласие. Но я всё ещё отступала молча, и наёмнику приходилось осторожничать.

Однако долго так продолжаться не могло. Где-то по закоулкам города в нашу сторону неслись его подельники. И если с одним наемником у меня был крохотный шанс справиться, то против стаи я была бессильна.

- Куколка, - вновь раздался противный скрежет прокуренного голоса, - решайся. Твоему ублюдку всё равно не выжить, а у тебя есть шанс. Не бойся, если договоримся миром, я заделаю тебе столько детишек, устанешь рожать. А перед этим подарю тебе море незабываемого наслаждения. И буду дарить снова и снова. Заметь, только я один. А если будешь сопротивляться, перед тем, как убить, тебя поимеет вся моя команда. А ребята там крепкие и очень ненасытные.