Медведь отлепился от косяка и тяжелой поступью вошёл в комнату. Косолапый был могуч и бородат и, не смотря на то, что я не уступал ему в росте, такому размаху плеч, можно было только позавидовать.

- Нет такого закона, наследник солнечных ирбисов, чтобы неволить женщину на брак. За сердце избранницы нужно бороться. Делом доказывая, что ты достоин стать отцом её детей.

Услышав замечание Таграура, Верато заметно расслабился, и даже позволил себе лёгкую торжествующую ухмылку, что не скрылось от хозяина леса, который тут же осадил преждевременное ликование.

- Однако и подлость, прячущаяся за спиной коварства, не то, что заслуживает уважения в заповедных землях. Поэтому, возможно, мне стоит закрыть глаза на некоторые условности и вернуть тебе твою нареченную, Каил Навадайи. Если будет на то воля Фарао…

- Не будет, - короткая фраза жёстко пресекла столь желанный вздох облегчения, который, чуть было, не вырвался из моей груди. И принадлежала она совсем не тому, от кого я ждал рьяного сопротивления. В нашу напряженную беседу неожиданно вступил Ратмир.

Подойдя к отцу, он едва заметно кивнул, словно спрашивая дозволения на продолжение разговора, и получив его, спокойно добавил:

- Отец... Пусть Иная сама выберет того, с кем захочет покинуть твой дом. Ибо я прошу благословения, побороться за её расположение.

Неожиданная просьба повисла в воздухе оглушающей вспышкой и тут же рванула тяжёлой лавиной на самое дно души, из глубины которой стал подниматься вихрь. Зверь отказался считаться с логикой и, наступив когтистыми лапами на холодный рассудок, мгновенно обнажил клыки. Думаю, поправ любые запреты, он не преминул бы воткнуть их во всех претендентов разом, если бы на краю сознания не прозвучал мягкий слегка охрипший голос, мгновенно укравший внимание всех присутствующих:

- Господа, вам нечего делить!

На пороге стояла моя «снежинка»! Бледная, но прекрасная, в тёмно-зелёном бархатном платье, поддерживаемая сыном, она казалась мимолётным ведением, родившимся в воспаленном сознании. Хрупкая, почти хрустальная, с горячим блеском в глазах, девушка мгновенно сбила спесь с разгневанного нутра, заставив внутреннего зверя заскулить от нарастающей тревоги.

- Вам нечего делить, - повторила «снежинка», плотнее опираясь на руку сына, - В моей крови яд, от которого нет противоядия в нашем мире. А в вашем… Даже если и есть, мы вряд ли успеем его найти. Поэтому… Не стоит так усиленно биться за возможность снискать моё расположение. Я прошу лишь подарить мне надежду быть спокойной за будущее моего сына. Большего не нужно… Большее не имеет смысла.

«Большее не имеет смысла…» - эта фраза крутилась в моей голове последние три дня.

С того сумасшедшего утра мне больше не удалось увидеть мою «Снежинку» ни разу. Алтэй строго настрого запретил кому бы то ни было кроме сына тревожить Неору. И этот наказ пока что исполнялся беспрекословно.

«Неора»… Впервые её имя я услышал от лекаря, который пояснил нашему благородному собранию, на котором уже не присутствовали Иные, что девушка действительно отравлена. Тогда оно показалось мне горьким… Горьким и прекрасным одновременно, так как я не мог уложить в голове того факта, что эта необычайная красота умирает. И дело было даже не в том, что едва обретя надежду на счастье, я на полном ходу нёсся в мрачную бездну дышащую страхом потери. Дело было в ней! Собирая в утомленном сознании крохи отпущенных нам моментов, когда перед лицом опасности проступает человеческая суть, я не мог не восхищаться этой удивительной женщиной!

Золотая арена показала мне не только любящую мать, но и настоящего бойца, готового драться за право выбора для себя и своего сына. Сына, который, нужно сказать, тоже успел тронуть мои мысли каким-то отеческим одобрением. Будь у меня такой малый, я однозначно бы им гордился. Именно он вёл мою хрупкую, теряющую силы «Снежинку» туда, где маячила надежда… Не только вёл, но и нёс на руках, до последнего шага, без соплей и отчаянья, словно мальчишке было не шестнадцать, а многим более. Какой же должна быть женщина, способная воспитать мужчину, готового ещё до совершеннолетия стать для неё настоящим щитом? Хотя, возможно, к этому приложил руку его отец…

Об отце думать не хотелось. С каким-то безотчетным исступлением я желал приписать все заслуги ей, будто это могло унять тонкое свербящее чувство вины. Перед тем, у кого я их отнял, тем, кто остался там, за гранью мирового раскола опустошённым. Ибо, лишившись такого сокровища, невозможно не потерять частицу себя.

Я почти с ней не говорил и лишь однажды слышал её голос, но чувство, что за всю свою жизнь я не встречал лучшей женщины, крепло, заполняя душу стервенеющей тоской. То как она держалась в гостиной, густо наполненной «разрядами молний», сильнейших представителей верхушки. Дар, сбрасываемый нами в безотчетном порыве гнева, не мог не действовать на неё, хрупкую, ослабленную, загнанную в рамки чужого мира, в спину которой дышит сама Морана. Но Неора стояла! Облеченная властью над всеми нами, но не тронувшая этой силы. Ни грамма спеси, ни тени тщеславия, ни жалоб, ни капризов, лишь просьба! Единственная просьба о святом…

Медведи разрешили нам остаться до ближайшего полнолуния. Именно к этому времени Алтей планировал вынести окончательный вердикт по свое пациентке. Но туда, где она обитала, нас пока не пускали. Для комфортного проживания «отпрыскам высших родов», выделили два гостевых дома. В один, не смотря на изобилие комнат, почтенный Таграур заселить нас всё-таки не рискнул. А потому нам с Дартином не пришлось терпеть общество Гаури круглосуточно. Что, правда, не мешало ему постоянно маячить перед глазами. Центральный двор, на который выходили окна всех трёх построек, стал местом его регулярных дневных тренировок. Блондин светил обнаженным торсом, активно работая мечом, минимум раз в сутки, не забывая при этом поглядывать на окна второго этажа, где предположительно, обитала «Снежинка». Что неимоверно бесило меня и веселило Дартина.

- Брось, Каил, - неустанно твердил брат, наблюдая, как усиленно я чешу кулаки о деревянный столб, ограждающий поленницу на заднем дворе, - неужели ты думаешь, что такая женщина может купиться на столь сомнительный трюк. Что толку в её состоянии с горы мышц, бегающей по околице. Лучше поищи подход к её парню.

«Подход»…Прав! Касаемо чувств Дартин, как всегда, был прав! Как бы ни цеплял меня Верато, сына моей нареченной сразу стоило поставить в приоритет. Правда, осознание сего факта, развернуло передо мной практически не решаемую задачу. Мальчишка шарахался от нас, как от огня. Вернее не так, он скрывался. И делал это настолько умело, что, казалось, обучался искусству испаряться в пространстве с самого детства. Где бы не мелькал крылатый, стоило подобраться ближе, и я, и брат мгновенно теряли его из виду. Во всех этих прятках радовало только одно, Гаури особым вниманием парнишка тоже не баловал.

Правда, свои предпочтения малец всё-таки обозначил, подпустив к себе ближе прочих всего одного человека. Вернее медведя. Не знаю, чем зацепил мальчишку Ратмир, но однажды утром моему взору открылась достаточно красноречивая картина.

Молодой Таграур и наш вечно исчезающий эфильд (теперь, благодаря лекарю, я знал, как называется раса, к которой принадлежали Иные) вместе кололи дрова. И дело было не в том, что конкретно делали эти двое, а в том как! Медведь не учил парня занимательной науке превращения пухлых бочонков в щепу, тот и сам управлялся с топором так, словно данное занятие было для него обыденным утренним ритуалом, Ратмир напротив, слегка подшучивая над собой, спрашивал у мальчишки совета. И Селион, его имя мне так же удалось узнать у Алтэя, с присущим юности энтузиазмом показывал своему чуткому собеседнику разные забавные приёмы. Безусловно, Таграур умел колоть дрова, и парень понимал это лучше прочих, так как видел и правильный хват, и постановку рук, и вымах перед надрубом, но подыгрывал медведю, отзываясь на шутки о «врождённой косолапости», светлой мальчишеской улыбкой. Так могли проводить утро приятели. Пока не друзья, судя по тому, что на многие, особенно личные вопросы хозяина дома мальчишка попросту не отвечал, но определенно расположенные друг к другу люди. Ратмир не настаивал и не давил, осторожно прощупывая грани дозволенного, а мальчишка позволял продолжать игру в поддавки. И, судя по всему, эта невинная беседа уже принесла свои первые скромные плоды. За последние три дня медведь стал единственным, от кого, не считая лекаря, крылатый не попытался скрыться.