Я же стоял рядом, и, наблюдая за ним, вспомнил, что я уже давно не курил. В последнее время не было ни малейшего желания прикоснуться к сигарете. Я даже не чувствовал потребности в этом. Весь этот дым, с его знакомым запахом, казался мне чем-то чуждым. Все эти привычки, которые раньше казались нормой, теперь стали лишними

Прозвучал горн, сообщающий об обеде. Звук его был настолько привычным и знакомым, что я едва ли обратил на него внимание. Но, тем не менее, он стал сигналом для того, чтобы прервать этот разговор, который, казалось, не двигался никуда.

— Ладно, думаю, ты понял, что нам немного придётся потерпеть, — сказал я, сдерживая вздох. — Так что наслаждайся последней сменой. А мы пойдём на обед.

Развернувшись, я начал отдаляться от Семёна, который, несмотря на мои слова, не сдвинулся с места. Он всё так же всматривался в дерево, словно оно стало единственным объектом его внимания. Его взгляд был пустым и отсутствующим, как если бы он не замечал всего вокруг. Наверное, бедняга уже начал терять связь с реальностью. Я только пожал плечами. Ничего, немного потерпим. Думаю, всё будет нормально.

Мы зашли в столовую и заняли свой столик. Столовая всегда была полны шума и суматохи, но сейчас в воздухе витала какая-то тревожная тишина, несмотря на детские голоса и шаги. Все пионеры быстро заполнили пространство, и гул нарастал.

Юля, посмотрела после чего попивая компот сказала:

— Думаю, он справится

— Надеюсь, как-никак, он наоборот должен был бы сбодриться, а тут в апатию какую-то впал... Странный он стал, — я слегка потер подбородок, оглядывая столовую.

Юля кивнула, и я продолжил.

— Ты так у него и не спросил, что он всё это время делал? Да и Юля куда-то пропала.

Юля, усмехнувшись, повернула голову.

— Эм, ты права. И да, куда хвостатая делась... — я спохватился, поняв, что оговорился.

— Какая ещё хвостатая? — спросила она, с лёгким наклоном головы и мгновенно наступила мне на ногу.

Мне стало немного неловко, и я осторожно попытался исправить свою ошибку.

— О, нет-нет, это... я... ну ты поняла, — попытался я оправдаться, но даже не знал, как продолжить.

— Смотри мне, — Юля сузила глаза и пристально посмотрела на меня. — Она — это я. И если ты её назвал хвостатой, значит, и меня так называешь.

Я почувствовал, как внутри что-то сжалось. Не то чтобы я боялся Юлю, но в её взгляде сейчас читалось явное предупреждение.

— Да нет, эм… — я замешкался, пытаясь найти подходящие слова, но в голову ничего не приходило. — Скажи, компот в этот раз нормальный, да?

Попытка перевести тему вышла настолько неуклюжей, что даже я сам почувствовал себя глупо. Юля же посмотрела на меня как на полного идиота, потом тяжело вздохнула.

Взяв стакан с компотом, она сделала глоток, а затем, слегка прищурившись, сказала:

— Ладно. Называй как хочешь, только не хвостатой. Обидно как-никак.

— Хорошо, — быстро согласился я, чтобы не усугублять ситуацию.

Дальше мы ели в молчании. Я украдкой посматривал в окно, погружённый в свои мысли.

Семён всё это время оставался там, за пределами столовой. Он так и стоял у дерева, вытаскивая одну сигарету за другой. Его поза, взгляд, полное безразличие к окружающему миру — всё говорило о том, что его мысли сейчас далеки от лагеря, от нас, от реальности вообще.

Бедняга. Кажется, у него действительно начала ехать крыша. Нужно будет с ним повторить тот вечер. Думаю, он не откажется ещё раз бесцельно собрать мешок яблок.

Вдруг Семён, словно почувствовав мой взгляд, прекратил всматриваться в дерево. Он медленно повернул голову в сторону столовой и посмотрел прямо в меня. На его лице мелькнула странная, чуть кривоватая улыбка, после чего он развернулся и молча ушёл в сторону леса.

Это меня насторожило. Но, возможно, он просто решил прогуляться, чтобы окончательно смириться с тем, что ему придётся ждать до конца смены.

Обед подошёл к концу, и мы с Юлей покинули столовую. Выйдя на крыльцо, я на секунду задержался, оглядываясь по сторонам.

— Тебе не кажется это странным?

Юля посмотрела на меня с лёгким удивлением.

— О чём ты? — озадаченно спросила она.

Я кивнул в сторону Шурика, который сидел неподалёку и увлечённо что-то записывал в свой блокнот.

— Пионеры как-то уж слишком быстро приняли наше существование, — тихо произнёс я. — Смотри, даже он больше на нас не пялится. Такое ощущение, будто для них мы просто обычные пионеры.

Юля перевела взгляд на Шурика, затем оглядела остальных ребят, проходивших мимо. Пионеры занимались своими делами, кто-то болтал, кто-то спешил по своим заботам. Никто даже не задерживал на нас взгляда.

— И вправду… Им всё равно. Даже на то, что перед ними девушка-кошка, — задумчиво проговорила Юля.

— Неужели лагерь адаптировался? Или же тот спектакль был настолько убедительным… — я скрестил руки на груди, раздумывая вслух.

— Может быть. Я не знаю, — тихо сказала девушка, качая головой.

— Но самое странное во всём этом… — я замолчал, подбирая нужные слова. — Они даже не обращают на нас внимания. Такое ощущение, будто нас и вовсе не существует.

В этот момент из столовой вышли Лена и Мику. Я машинально махнул им рукой, приветствуя. Они синхронно повторили мой жест, но тут же, словно ничего не произошло, быстро ушли по своим делам.

Я проводил их взглядом, ощущая какое-то странное беспокойство.

— Вот это да, магия, не иначе. Им попросту наплевать, — я усмехнулся. — Нам от этого даже лучше. Не будут лишний раз мешать.

— Наверное, ты прав, — согласилась Юля, задумчиво наблюдая за пионерами.

В этот момент из столовой вышла Ульянка. Я решил не махать ей рукой, а просто заговорить:

— Привет, Ульяна! Ну что, будешь проверять, настоящий ли это хвост? — я кивнул в сторону Юлиного хвоста. — Или уже передумала?

Девочка остановилась, посмотрела на меня, потом на Юлю, пожала плечами и развела руки в стороны.

— Ага, может быть, — ответила она небрежно и, словно ничего не произошло, пошла дальше.

Я удивлённо покачал головой.

— Ты видела? Даже ей без разницы! — воскликнул я.

— И в правду магия, — протянула Юля, нахмурившись.

— Может, лагерь решил уменьшить наше влияние? Иначе говоря, попросту игнорировать нас, — предположил я.

Если так подумать, это действительно единственное, что он мог бы сделать, чтобы сохранить стабильность.

Осознав, что никто не будет мешать нам до конца смены, я невольно улыбнулся. Юля заметила это и, словно прочитав мои мысли, ответила мне такой же улыбкой.

Мы вышли на тропинку, пересекли площадь и вскоре дошли до сцены. Всё это время нам приходилось обходить лужи, которые встречались на пути после недавнего дождя.

И, как назло, вскоре снова начали падать первые капли.

Не дожидаясь, пока нас вымочит до нитки, мы забрались на сцену. Здесь было пусто.

Мы стояли под навесом сцены, наблюдая, как дождевые капли стекают с крыши тонкими струями. Он надежно укрывал нас от непогоды, но звук капель, барабанящих по металлу, создавал особую, почти гипнотическую атмосферу.

Внезапно раздался громкий раскат грома. Юля вздрогнула, но в этот раз не схватилась за мою руку. Я невольно ощутил разочарование, и, кажется, она это заметила. Её губы тронула лёгкая улыбка, после чего она молча протянула мне руку.

Сначала я не понял, что это значит. В течение долгих тридцати секунд я пытался осмыслить этот жест, словно решал сложную головоломку. Но в конце концов до меня дошло. Осторожно, почти нерешительно, я взял её ладонь. Она была тёплой, живой...

Я почувствовал, как лёгкий румянец выступает на моём лице, но всеми силами постарался скрыть своё смущение.

Мы просто стояли так, молча, не ощущая потребности что-то говорить. Мгновение растянулось, будто замерло в вечности.

Спустя несколько минут дождь начал стихать. Тучи постепенно рассеивались, и на небе вновь появилось солнце, заливая лагерь мягким золотистым светом.