Тот хватается за голову, словно… За что мне это?

Забавно наблюдать за ссорой посторонних людей.

Интересно, что бы эти люди сказали друг другу, если бы одному из них жить осталось всего несколько дней или часов? Врядли бросались бы обидными словами. Ценили бы каждый миг, проведенный вместе. С удовольствием вдыхаю загазованный запах вечернего города. На горизонте алеет закат. Замираю на миг, наслаждаясь красивым пейзажем. Жизнь течет и переливается. Грозами, ветром, ссорами людей, кто-то кого-то бросает. Кто-то влюбляется, кто-то расходится. Жизнь бьёт ключом. Вокруг меня. А я застыла во времени. Я смертельно больна. Киста головного мозга. Слава Богу операбельная.

Сажусь в машину, но мотор не завожу. Бросаю бумаги в бардачок.

Это какой-то бред. Сюрреализм происходящего не укладывается в голове.

Ладно, эмоционировать буду потом, сейчас нужно решать новые задачи, поэтому первым делом набираю номер Игоря.

— Найди нам бухгалтера. Да… Я ухожу на больничный… Все в порядке… Я потом тебе расскажу, — чуть не рыдаю в трубку. Не могу вытолкнуть из себя вслух этот диагноз. Ещё не могу принять. Так бывает. Нужно время. Только времени у меня нет…

— Держи, — Игорь толкает передо мной картонный стаканчик. — Или тебе нельзя? — с тревогой смотрит на меня.

С подозрением кошусь на стаканчик. — Цианид? Стрихнин? — шучу я, догадываясь, что в нем мой любимый мокачино. — Коньяк! О! Ммм. Ты где такую прелесть откопал? Это вкуснее самого офигенного секса в жизни, — с удовольствием смакую напиток.

— О да, я умею доставлять удовольствие женщинам, — напряжение во взгляде Игоря немного спадает.

— Жене только не говори, не так поймет.

Мы дружно смеемся несколько секунд, затем взгляд Игоря снова мрачнеет. На лбу образовывается складка.

— Что все так серьезно? — смотрит вкрадчиво, а у меня ком в горле застрял. Он намекает на мой диагноз. Я сама ещё не привыкла к этому. Что вся моя недолгая жизнь будет проходить в ограничениях. Специальная диета, минимум нагрузки, больше свежего воздуха. И работать категорически нельзя. Но я пока не могу в полной мере соблюдать предписания врача — нужно найти преемника, ввести в курс дела.

— Я ездила к юристу — составила завещание. Все свои свои активы и недвижимость оставляю Леське. До ее совершеннолетия опекуном назначила маму.

— Она в курсе?

— Я сегодня скажу.

— А Матвей?

Тут я замираю. Не знаю что сказать. Игорь сверлит меня взглядом.

— Я пока не говорила, — произношу на выдохе. — Пока не знаю как ему сообщить.

— А ты с этим не тяни. Будет хуже, если он сам узнает.

— Знаю, — тяну я, пряча взгляд.

Я ещё не разобралась в своих чувствах к Матвею. Не знаю, надолго ли мы вместе, ведь по нашему договору скоро эта идиллия закончится. Но проблема в том, что я прикипела к этому мужчине. Выдирать его из сердца будет очень больно. С мясом, до крови.

Боже, о чем я думаю?

У меня Леся, мама и папа будут в шоке. Ещё столько дел. А я думаю о временном любовнике…

— Мил, если нужен другой врач, ну… Толковый, — мнется Игорь, а у меня сердце сжимается от его тревоги. — Ты только скажи, я найду самого лучшего, — он берет мои руки в свои. Теплые, немного шершавые.

— Игорь, — поддаюсь вперёд над столом. — Все хорошо, — заверяю его с улыбкой, но на душе кошки скребут. Я не знаю, переживу ли операцию и не могу врать лучшему другу. Теперь это моя маска, мое альтер-эго — бодрая, веселая, как сейчас говорят "на вайбе", то есть "комфортный человек".

— Смотри мне, — расцепляя наши руки, откидывается в кресле. Подмигивает, но я вижу в его глазах настороженность. Он сам не верит. Да и по мне все видно. Не умею я врать. Но если сейчас расклеюсь, то не смогу бороться с болезнью. И он это понимает.

— Я пойду подготовлю отчёты для будущего бухгалтера, — торопливо встаю с кресла, беру сумочку в руки. — Игорь, ты уже нашел специалиста?

— Да, как раз в твоём кабинете, — встаёт с кресла, и направляясь к двери и открывает ее для меня.

— Я же ещё вещи не забрала, — ругаюсь столь резвым пылом Игоря. Я ещё не готова распрощаться с любимой работой.

— Не забирай, — хмыкает начальник. — Он на несколько месяцев. ю, пока ты не вернёшься.

— Он?

— Ага. Твой бывший сокурсник, — толкает дверь в мой кабинет и я наблюдаю вальяжно развалившегося в моем кресле одного из своих бывших ухажёров.

Высокий, подтянутый, кареглазый красавец Максим отрывает задумчивый взгляд от бумаг и переводит его на нас с Игорем.

Ласкает глазами, восхищённо причмокивает, встаёт с моего (!) супер удобного кресла и направляется к нам. Приобнимает меня за талию, тянется с поцелуем. Неловко уворачиваюсь, снимая его прыткую руку со своей талии. Не для тебя, малыш, эта ягодка созрела.

— Милочка, сколько лет, сколько зим, — с придыханием произносит он мне в лицо…

— Алиса, а ты можешь не грубить клиентам?

— Я не грублю.

— Ты бросила брошюру на стойку мол разбирайтесь сами. Ты не только деньги принимаешь, но и консультируешь клиентов, а с таким отношением никто к нам не пойдет. Они приходят за услугой, и должны уйти отсюда, купив абонемент.

Сегодня, следуя нашему уговору с Милой, я приехал за ней, чтобы отвезти к себе домой. Мы не каждый день трахаемся как кролики. Иногда просто обедаем, иногда она дремает на моем плече, пока я любуюсь ее нежным и таким красивым личиком.

Сегодня я решил изменить традиции и не ждать ее в машине, а встретить лично. Не знаю, почему так захотелось, но чую, что не зря пришел.

В холле здания Мила критикует работу моей недавней подопечной Алисы. Черт меня дёрнул дать ей свой номер и предложить помощь, когда увидел ее три месяца назад в баре пьяную в хлам. Девчонка еле языком ворочала, когда я вывел ее из клуба и с трудом выудил домашний адрес. Сдав на руки родителям тут же забыл о ней, но она названивает то с одной просьбой, то с другой. Вообразила, что влюблена, и меня это бесит.

Когда-то моя бывшая жена Кира, ещё до рождения дочери, то и делала, что помогала вот таким дурочкам. Наверное я и клюнул на Милу из-за ее стремления помогать. Хотя кому я вру?

Как увидел ее фото, так влип по уши. Поэтому и согласился на дурацкий уговор о свободных отношениях.

Теперь не могу отделаться ни от Алисы, ни от навязчивой мысли: "Как перевести наши с Милой отношения в нужное мне русло?"

К объекту моего внимания тут же подбегает какой-то зализаный хлыщ и приобнимает ее за талию. Благо, Мила тут же раздражённо стряхивает его руки со своей талии.

— Я понимаю, что у меня нет таких полномочий, но это ни в какие ворота! — Мила огорчённо морщит носик, обращаясь к Алисе. Та театрально плачет, хлыщ прикладывает пальцы к вискам. — Запиши ее на курсы вежливости, — бросает Мила хлыщу, прежде чем окинуть взглядом зал и увидеть меня. Замерев как заяц перед дулом ружья, несмело делает рывок в мою сторону, но тут же осекается, переведя взгляд на букет в моих руках. Стреляет глазами в меня, мол, это лишнее. Но я не собираюсь больше терпеть эти прятки. Уверенной поступью направляюсь к ней. Вкладывая букет в ее руки.

— Матвей, познакомься, это Максим, наш новый бухгалтер, — несмело блеет моя малышка.

Максим значит! Призывно улыбается ей, а во мне все закипает.

— А это… Начальник безопасности "Олимпа" Матвей, — представляет она меня хлыщу-Максиму.

— Матвей Николаевич.

Начбез значит.

— Можно вас на секунду? — елейно деланным тоном обращаюсь к ней, тяну за руку в сторону. Мила кладет букет на стойку ресепшн, а я беру брошюру в руки. Отходим к стене, хлыщ продолжает сверлить нас взглядом, демонстративно скрестив руки на груди.

— Начбез? — нависаю над ней, испепеляю взглядом, она тушуется, вжимает голову в плечи, нервно поглядывает на хлыща-Максима, что поджигает мои последние нервные клетки. — А как же: "Матвей, родной, любимый"? — бросаю ей в лицо каждодневные постельные стоны, что срывались с ее губ, когда выбивался в нее, доводя до пика.