Я хочу чтобы Мила со мной была так же расслаблена, не оглядывалась по сторонам, ища подвоха. Не контролировала каждое слово, словно за него отвечать придется и доказывать свою правоту. Чтобы так же приветливо и счастливо улыбалась мне.

Я хочу ее доверия. Ее… Любви?

В траве стрекочут цикады, ветер разносит по полю запах скошенной травы. Тепло так, уютно.

Набегавшаяся Леська устало сопит в нашей кровати, а я могу позволить себе расслабиться и выпить бокал вина, стоя на длинном узком балконе.

Алиса в Матвеем разругались в пух и прах. Она кричала, о чем-то просила, когда они разговаривали за домом, в том же месте, где ещё сегодня днём он обещал решить вопрос с ней. Затем они сели в машину и куда-то уехали.

Ревность сжимает грудную клетку, давит на плечи. А если он передумает? Если он сейчас с ней? Целует ее, ласкает, успокаивает, шепчет нежности на ухо, пока я здесь тоскую по нему? Могу ли я ему верить?

За столом на ужине царила непринуждённая обстановка. Дети наелись и бегали по лужайке играли в догонялки, пока взрослые предавались беседам за бокалами спиртного. Я же сидела мрачнее тучи, следя за детьми, чтобы не покалечились или не разбежались за территорию.

Вот где он сейчас, а? Сжимаю ножку бокала и делаю ещё глоток терпкого вина. Не люблю красное. Но за алкоголь отвечал Игорь, а он брал на свой вкус. Мужчинам пиво и коньяк, а женщинам вино.

Тоска по Матвею становится невыносимой. Видимо алкоголь так действует. Заставляет кровь быстрее течь по венам, мыслям струиться в направлении чувств.

Я ощущаю, будто жизнь проходит мимо меня. Я здесь, я живу, я существую. Только ничего не чувствую. Словно заморожена. И Матвей… Милый, заботливый, такой красивый и сексуальный хочет меня. Я знаю, что он хочет большего. Так смотрит на меня… будто я центр вселенной.

Что со мной не так? Не хочу я как раньше трахаться без чувств, только как почувствовать, когда сердце заперто на сто замков?

Лёгкий летний ветерок обвевает плечи. Зябко ежусь. Сейчас бы в поле любоваться звёздами. С мужчиной, который ухаживает. Обнимает, кормит фруктами, соблазняет. Как мне этого не хватает. Как же мне надоело быть сильной, независимой, тянуть быт на себе. Устала. Хочется простого женского счастья. И на ручки.

Мужская рука отбирает бокал из моей руки, пугая меня. Я думала, что я на балконе одна.

Матвей, оказавшийся здесь неведомо откуда, ставит мой бокал на широкие перила балкона, притягивает за плечи к себе. Впивается губами. Целует сладко, уверенно. Остервенело терзает мои губы так, будто скучал после долгой разлуки. Держит крепко, не позволяя вырваться. Кажется мне не дают шанса на отступление. Ну и фиг с ним. Позволяю себе плыть по течению. Один раз. Это ведь ничего не значит, правда?

Соски под тонкой тканью футболки напрягаются, томление вихрем устремляется вниз живота, я плавлюсь от горячих касаний ладоней Матвея. Вроде бы невинных, невесомых, но от предвкушения ласк голова кружится, ноги подкашиваются. Вжимаюсь в его торс животом, чувствую тугой ком его желания и это срывает все тормоза, отметает сомнения. Я хочу его. И плевать на последствия.

Мне не хватает мужчины. Крепкой стены, за которой я могу спрятаться от всех невзгод. Быть сильной и независимой так тяжело. Так хочется лёгкости и свободы…

— Леся спит? — хрипло произносит он, когда отрывается от моих губ. Взгляд его пьяный, расфокусированный. Но от его губ не веет алкоголем.

Сглатывая, киваю, жадно ловя его ласки под футболкой.

Больше не произнося ни слова, он подхватывает меня на руки и несёт к двери в соседнюю комнату. Длинный балкон является общим для всех комнат на втором этаже.

Матвей опускает меня на большую кровать и картинно снимает футболку, отбрасывая ее в сторону. Мягкий матрац прогибается под нашим весом. Тянусь за новой порцией поцелуев, и он с жаром набрасывается на мои губы.

Я подчиняюсь. Властности его уверенных движений, намерения сделать своей. Пусть ненадолго. Пусть на одну ночь. Но я буду довольствоваться крохами его чувств, чтобы наполнить свою душу этими чувствами. Он мне нужен. Необходим. Как умирающий от жажды в пустыне, я пью его ласки, как воду из источника. Тянусь, прижимаюсь к голосу телу и наслаждаюсь чувством опьянения. Оно словно кровь пульсирует по венам, не давая жалкой неуверенности завладеть моими мыслями. Есть только здесь и сейчас.

Не переставая меня ласкать, Матвей снимает с меня футболку, шортики, трусики, проводя дорожку поцелуев вслед снятой одежды.

— Так нечестно, — тихо хнычу в темноту. — Я голая, а ты ещё нет.

Мне необходимо чувствовать его. Каждой клеточкой тела. Слиться воедино.

Между ног горит пожар, а он лишь тихо посмеивается на мой скулеж. Звук его хриплого смеха током проносится по спине.

В нетерпении впиваюсь в его плечи ногтями и толкаю на кровать. Расстёгиваю джинсы, которые он не успел снять и прижимаюсь к его торсу своим животом.

Чистый кайф.

Он подо мной. В моей власти.

Резким движением он переворачивает меня на спину, занося мои руки над головой.

Его губы огненной дорожкой проходятся по моим плечам, скулам. Лёгкого прикосновения языка удостаивается местечко между ключицей и плечом, от чего из моих губ вырывается стон.

Не мучай меня, мой хороший. Я и так твоя.

Но он удерживает мои руки своей, другой нежно проходится по коже внутренней стороны бедра. Его касания кажутся током, пробивающий двести двадцать до самого естества. Пытаюсь свести ноги, чтобы унять пожар, но он не позволяет. Уверенно и крепко кладет свои ладони на мои колени, разводя их чуть шире и опускается ниже. Проходится языком по складочкам, цепляя клитор, вырывая из моей груди новый скулеж. С шумом втягиваю в себя воздух,

Тело пронзает током от переполняющих меня ощущений.

— Такая мокрая, — хрипло шепчет он. — Такая сладкая, — снова проводит языком по клитору, а я закрываю свой рот рукой и кричу от наслаждения.

Тело натянулось тонкой струной и руки самопроизвольно вцепились в его волосы.

Матвей посасывает клитор, периодически массируя пальцем по кругу, вызывая всполохи огня под кожей. Внутри все пульсирует, распирает от желания.

Матвей ласкает глубоко и чувственно, втягивает в рот набухший клитор, дразня языком.

Меня трясет от возбуждения.

Почувствовав его юркий язык внутри себя распадаюсь на миллионы мелких частиц.

Меня трясет словно в ознобе.

Пустота и нега наполняют тело. Я словно парю в облаках. Матвей убирает мою ладонь с губ. Тяжело дышит. Целует властно и горячо. Чувствую на губах свой солоновато-пряный вкус.

Его мощное тело нависает надо мной и я чувствую как к моему лону прижимается твердый мужской орган.

Матвей входит в меня, наполняя твердостью своего желания. На бугрящихся мышцах его плечей отчётливо различаю капельки пота. Поддаюсь порыву и слизываю капли с его плеча. Солоновато-пряно. Как будто мой вкус и его слились в один терпкий коктейль, что так сильно бьёт в голову.

Сцепляю ноги за его спиной, он крепко обхватывает своей ладонью мою ягодицу толкая на себя и вбиваясь крепче.

Проникновения сопровождаются страстными поцелуями, ритмичными звуками наших стонов и сбивчивого дыхания. Ещё один толчок, более сильный, чем все предыдущие. Меня подхватывает вихрь ощущений, ещё немного осталось. Совсем чуть-чуть.

Мужчина замирает и с рыком кончает.

Нет, нет, нет, мне осталось совсем немного. Но я по привычке сжимаю лоно, имитируя сокращения от оргазма и натягиваю блаженную улыбку на лицо, пытаясь незаметно смахнуть слезы разочарования. Не в нем, нет.

Он хорош. Даже очень.

Это я… это все я…

На что я надеялась, фригидная дура? После родов оргазм ушел из моей интимной жизни.

— Малыш, прости. Дай мне пять минут на перекур и продолжим, — его рука тянется к развилке между моих ног в намерении приласкать, но я поспешно отталкиваю ее.