Атмосфера в комнате неуловимо меняется. Некоторые гости незаметно кивают в знак согласия с заявлением отца, избегая прямого зрительного контакта. Тем временем Дмитрий приглушенно ухмыляется, частично скрывая это за салфеткой. Юрий, с другой стороны, по-прежнему поглощен своим телефоном, потягивая вино без видимой реакции, похоже, ожидая сообщения или звонка.

Я прямо смотрю в глаза отцу.

— Наследство — это одно, но привязывать себя к кому-то только ради наследников? Это совсем другое дело.

Ксения наклоняется вперед и делает медленный глоток вина, оставляя на бокале жирный след от красной помады.

— И все же ты выбрал кого-то… нетрадиционного. Смелый ход, брат.

Ее комментарий вызывает одобрительный шепот и несколько неодобрительных кудахтаний со стороны жен моих кузенов, их развлечение очевидно. Но один мой злой взгляд, и смех замирает у них в горле.

— Нетрадиционно это или нет, — твердо заявляю я, не оставляя места для споров, — но у нее есть то, что нужно. — Я оглядываю стол, четко приказывая молчать. — И если вы все закончили психоанализировать мой выбор, я бы хотел спокойно поесть.

Постукиваю по своему бокалу, раздраженный тем, что он слишком долго остается пустым. Подбегает официант и наполняет его, пока мой взгляд переходит на два пустых места рядом со мной. Елизавета тоже отсутствует.

Ксения ловит мой взгляд, и ее ухмылка становится красноречивой.

— Ты прав, брат, — говорит она, небрежно кладя салфетку на колени. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы поприветствовать новую жену Виктора.

Ах, вот оно что. Ксения смотрит на меня так. Как будто она уже придумывает десять способов превратить вечер Лауры в ад.

Я отпиваю еще глоток вина, резкий привкус отражает мое разочарование. Затем слышу голос Елизаветы, яркий и взволнованный, с другой стороны двери: — Наконец-то мы здесь!

Дверь со скрипом открывается.

Сердце замирает, дыхание перехватывает, и в этот короткий миг все меняется.

Я задыхаюсь при виде…

Глава 27

Виктор

Все головы в комнате поворачиваются.

Мои двоюродные братья испускают сухой кашель, их жены смотрят на них за их очевидную реакцию, когда Лаура входит в комнату под руку с Елизаветой.

На мгновение все словно замедляется.

Вот она.

Чертовски великолепна, задрапированная в струящееся бежевое шифоновое платье, которое подчеркивает каждое движение, а кожа сияет в мягком свете.

Я ничего не могу с собой поделать — моя кожа покрывается мурашками от желания, когда наблюдаю за ее приближением. Уверенные шаги Лауры слегка замедляются, а глаза встречаются с моими на другом конце комнаты.

Я встаю, почти как робот, выдвигая ее стул.

Странно. Я веду себя так, будто она наложила на меня какое-то чертово заклятие.

Аромат жасмина и ванили ударяет. Невозможно игнорировать пульсацию между ног, когда я вдыхаю ее пьянящий запах.

Черт возьми, она меня возбуждает.

Я позволяю своей руке скользнуть по ее плечу — интимный жест.

— Ты опоздала, — говорю прямо.

Ее тело напрягается, и она резко вдыхает. Я вижу, что она пытается сдержать язвительный ответ.

— Опоздала? Может быть, потому что ни один здравомыслящий человек не спешит к своему собственному похитителю, — яростно шепчет она.

Одарив ее самодовольной улыбкой, я наклоняюсь к ней, достаточно близко, чтобы снова ощутить пьянящую смесь жасмина и ванили.

— Сядь, — рычу я, не сводя с нее глаз и внимательно наблюдая за ней.

Ее платье достаточно приличное, но оно плотно прилегает к ее объемным сиськам, притягивая мой взгляд вниз. Кожа безупречна. От осознания того, что скоро мне выпадет честь раздеть и исследовать каждый сантиметр ее тела, у меня ноет в паху.

— Я не твой питомец, — ее щеки краснеют, но подбородок вызывающе вздергивается. — Что здесь происходит? — выдыхает она, быстро обводя взглядом стол.

Неохотно перевожу взгляд обратно на ее лицо.

— Традиция. Семья собирается перед свадьбой.

Лаура останавливается на полпути к стулу. Ее взгляд устремлен на меня, дикий. Она сглатывает, горло напряженно работает над словами, которые она, кажется, не может произнести.

В этот момент к нам проскальзывает официант, который, сам того не зная, ломает лед.

— Вина, мэм? — предлагает он, не обращая внимания на возникшее противостояние.

Ее глаза мечутся к нему, потом по комнате, внезапно заметив зрителей этой маленькой драмы, в том числе старика в конце стола — Пахана, окидывающего ее взглядом.

— Нет, нет… спасибо, — бормочет она официанту, наконец занимая место рядом со мной, неохотно сдаваясь. — Воды, пожалуйста.

Папа наклоняется вперед, его глаза смягчаются, когда встречаются с глазами Лауры.

Что за черт?

Это что-то новенькое для меня.

Видя его таким, с мягким взглядом в глазах и легкой улыбкой на губах, я сбит с толку. Он всегда был воплощением строгого и бескомпромиссного отца, никогда не проявлявшего слабости или уязвимости. Я не могу не задаться вопросом, когда он стал мягким.

— Здравствуйте, я Андрей, Андрей Морозов, — представляется он. — Отец Виктора.

Тело Лауры рядом со мной напрягается, ее руки сжимают салфетку на коленях, как будто это моя шея.

Я ухмыляюсь.

Это моя девочка.

По правде говоря, любой другой человек был бы в замешательстве и, возможно, до смерти напуган. Но она здесь, стоит на своем, едва позволяя страху проявиться. Удивительно, как хорошо она справляется с этим безумием.

Я должен был бы выставлять ее напоказ, устраивать все эти встречи. Но если честно? Мне плевать. Эти так называемые кузены, здесь только для показухи. Они всегда пользовались успехом моего отца, превращали победы нашей семьи в свою выгоду, не пошевелив и пальцем.

— Здравствуйте, — отвечает Лаура, ее голос не более чем шепот. — Я… я Лаура, — заикается она, глаза бегают по сторонам, словно в поисках пути к отступлению.

Весь стол затихает, как будто кто-то пернул в церкви. Никто не ожидал такого поворота событий.

Думаю, никто не ожидал, что Пахан так отреагирует на девушку, не связанную с мафией или бизнесом кровными узами. Теперь я знаю, почему Ксения предупредила Лауру никому не рассказывать о нашей договоренности. Вся цель — заставить этого упрямого старика согласиться на операцию.

— Я… я… думаю… я… Виктор…

Прежде чем Лаура еще больше запуталась в своих словах, Елизавета, со всей честностью, на которую способен ребенок, вклинивается в разговор.

— Она невеста Виктора, дедушка!

По комнате прокатывается несколько смешков, скорее вежливых, чем искренних. Смех моего отца прорывается наружу, искренний и громкий.

— Что ж, Елизавета, спасибо, что объяснила всем.

Ксения молчит, потягивая вино с темными глазами. Я почти читаю ее мысли: она уверена, что Лаура не протянет здесь и дня, не говоря уже о годе, когда узнает нашу жизнь по-настоящему.

Я наблюдаю за тем, как щеки Лауры вспыхивают пунцовым румянцем, когда отпивает из стакана воду. Она пытается натянуть улыбку, которая едва скрывает ее смущение и дискомфорт.

Подаю сигнал официанту, чтобы он наполнил ее бокал, а затем быстро беру ее за руку. Слегка сжимаю, безмолвно прося сохранять спокойствие. Отпустив руку, я кладу свои обратно на стол и отрезаю ломтик лосося, откусывая и наслаждаясь его вкусом.

— Итак, Лаура, — продолжает мой отец, жаждущий узнать больше, — как вы познакомились?

Лаура поворачивается, и когда наши глаза встречаются, меня пронзает электрический разряд.

Глаза Лауры мечутся между мной и папой, а потом останавливаются на моих. Выражение ее лица — комически преувеличенная смесь страха и паники, она безмолвно умоляет меня о помощи. Я не могу сдержать тихую усмешку над ее нелепым лицом, пытаясь скрыть абсурдность ситуации от старика, который сидит в своем кресле, ничего не понимая. Лаура похожа на загнанное в ловушку животное, умоляюще глядящее на меня своими широко раскрытыми глазами. Я едва заметно подмигиваю ей, заверяя, что все под контролем.