— Выкладывай, Лулу, — приказывает она. — И не вздумай упустить ни одной сочной детали!

Чувствую, как пылают мои щеки.

— Это не то, что ты думаешь, Серена. То есть, это так, но…

Она перебивает: — Ты занималась незащищенным сексом с незнакомцем? Это так на тебя не похоже!

Я опускаюсь на диван, чувствуя смесь вины и восторга.

— Я знаю, это было глупо, и теперь схожу с ума.

Моя лучшая подруга опускается рядом со мной, выражение ее лица — смесь шока и веселья.

— Дорогая, в этом больше драмы, чем в моей серии «Лунные желания». Я наполовину в шоке, наполовину под впечатлением.

Я Морщусь: — Но технически я все еще замужем за этим слизняком Дэвидом…

Она пренебрежительно машет рукой.

— Этот бесполезный сукин сын? От него столько же пользы, сколько от сетчатой двери на подводной лодке. Лулу, ты заслуживаешь немного веселья.

Кусаю губу, разрываясь между чувством вины и восторгом.

— Не знаю, Серена. Мне кажется, что я переступаю черту.

Она наклоняется, ее глаза блестят.

— Переступаешь черту? Милая, ты перескочила ее. И я здесь из-за этого! Кто этот таинственный мужчина? Кто-нибудь из моих знакомых?

Я качаю головой.

— Нет, просто… я кое-кого встретила в клубе.

Проклятие. Виктор Морозов. Почему я не могу отделаться от него?

Одна ночь — вот и все. Едва ли это можно назвать событием в моей жизни. Но вот я здесь, и его имя все еще звучит в моей голове.

Это глупо. Бессмысленно. Он ушел, а я здесь, и все. Конец истории.

Так почему же в моей груди словно образовалась дыра на том месте, где раньше был он? Почему я ловлю себя на мысли, что мне интересно, где он, что делает?

Я не могу этого сделать. Не могу позволить себе запутаться в том, что никогда не было реальностью.

Это была одна ночь. И все. И теперь все кончено.

Пора двигаться дальше.

Я застонала, зарывшись лицом в ладони.

— Я в полном дерьме, Серена. Мой магазин сгорел, папа и домовладелец наседают на меня, а теперь еще и это…

Она обхватывает меня за плечи.

— Ты не в дерьме, ты просто… ну, человек. И, честно говоря, твой радар на мужчин не мешало бы серьезно обновить. Ты как будто притягиваешь к себе тех, кому не везет.

Я фыркаю: — Ух ты, Серена, с такими ободряющими речами кому нужны враги?

Несмотря на хаос в жизни, я не могу удержаться от смеха. Серена всегда умеет сделать светлыми даже самые мрачные ситуации.

— Но, по крайней мере, ты наконец-то переспала с кем-то после, так сказать, геологической эры?

Я смеюсь: — Восемь месяцев и двадцать дней, если быть точной, задолго до того, как Дэвид совершил свой акт исчезновения. Но кто считает.

— Если честно, я всегда чувствовала, что с Дэвидом что-то не так… как с закрытой книгой.

Я киваю, чувствуя прилив горечи.

— Скорее, это книга на языке, который я не могу прочитать. Всегда скрытный, всегда далекий… Боже, Серена, что, если Дэвид был еще кем-то? Что, если…?

— Что? Ты думаешь, он был замешан в чем-то сомнительном? — Глаза Серены сужаются, в них появляется детективный блеск. — Например, уже женат и имеет семью? Или он занимался контрабандой бриллиантов?

Мой желудок скручивает.

— Не знаю, как насчет контрабанды бриллиантов… но, если подумать, у него было много «деловых поездок», которые так и не сложились.

При воспоминании о той ночи меня пробирает озноб. Дэвид, с нечитаемым лицом, тащит тяжелый чемодан, утверждая, что это просто рабочие дела. Но то, как он избегал моего взгляда…

Серена хватает подушку и прижимает ее к груди.

— Лулу, это будто что-то из криминального романа. Ты думаешь, что жила с преступником?

Сердце бешено колотится, кусочки начинают складываться в ужасающую головоломку. Эти поздние ночные звонки, когда он говорил шепотом, странные друзья, которые никогда не оставались надолго.

— Я… я просто не знаю, Серена. Но…

— Ладно, не будем торопиться с выводами. — Серена протягивает руку, нежно сжимая мою. Она смотрит на меня, приподняв бровь в предвкушении. — Но если серьезно, Лулу, я умираю от желания узнать, что случилось с тобой прошлой ночью! Был ли он жарче, чем лето в Сахаре?

Я вздыхаю.

— «Горячий» — это мягко сказано. Но это было только на один раз. Секс без обязательств.

Серена поднимает бровь: — Знаменитые последние слова. Смотри, это превратится в историю любви со стокгольмским синдромом.

Я закатываю глаза: — Да, точно. Больше похоже на поучительную историю.

— Давай, выкладывай! Он был похож на одного из тех высоких, темных и красивых тайн, о которых мы фантазируем в нашем книжном клубе?

Смеюсь: — Вот именно. Он настолько не в моей лиге, что это даже не смешно.

Мысли о его плечах, твердой груди, возвышающейся фигуре и успокаивающих руках заполняют мой разум. Я встряхиваю головой, чтобы физически отбросить их.

Внезапно раздается жужжание телефона, и я вздрагиваю. Бросаю взгляд на экран: это звонят из страховой компании.

— Отлично, — бормочу себе под нос, чувствуя, как меня охватывает тревога. — Это насчет книжного магазина.

Серена смотрит на меня, на ее лице написано беспокойство.

— Хочешь, я побуду рядом, пока ты разговариваешь?

Встаю, качая головой.

— Нет, я должна сама с этим разобраться. Но все равно спасибо, Серена. Правда.

Она быстро обнимает меня и уходит. Перед тем как захлопнуть дверь, Серена посылает мне игривый воздушный поцелуй.

— Люблю тебя, — шепчет она.

Я ловлю его с принужденной улыбкой.

— Я тоже тебя люблю.

Чувствую, как ко мне подкрадывается беспокойство.

Ненадолго закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить учащенное дыхание и трепет в груди. Трясущейся рукой наконец нажимаю кнопку «ответить» на телефоне, нервно кусая губу.

— Здравствуйте. Да… да… это говорит Лаура Энн Томпсон.

В трубке раздается треск, прежде чем бодрый профессиональный голос отвечает: — Добрый день, мисс Томпсон. Это Рейчел Грин из страховой компании First Assurance Insurance. Я звоню по поводу вашей претензии по «Томпсон Тейлз» Пятая авеню.

Мое сердце учащенно бьется.

— Да, насчет этого… — я замялась, не зная, чего ожидать.

Перед тем как отправиться в клуб вчера вечером, я уже отправила страховое заявление через Интернет.

— Что ж, мисс Томпсон, мы получили запрос о претензии. Однако мы заметили, что по вашему полису не было выплат с марта прошлого года.

Я замираю.

Март?

Мысленно возвращаюсь назад. Тогда Дэвид сказал, что займется страховыми выплатами. У меня сводит в живот.

— Вы хотите сказать… что с тех пор не было никаких выплат?

— Все верно. Мы отправили несколько электронных и физических писем на ваш адрес. Последнее было отправлено 15 июня, а другое — 3 августа на имя Лоры Энн Томпсон. Мы не получили никакого ответа.

Меня тошнит.

Электронные письма, письма… И все это в то время, когда я утопала в заказах на книги и доверяла Дэвиду.

Я кусаю губу, ощущая вкус крови.

— Я… я никогда их не получала. Меня обманули.

На линии повисает пауза.

— Мне очень жаль, мисс Томпсон, но без выплат ваш полис был расторгнут. Мы не можем покрыть убытки вашего книжного магазина.

Нет, не говорите этого!

Мысли кружатся в голове. Этого не может быть. Я на грани того, чтобы потерять все.

— Но… должно же быть что-то, что мы можем сделать?

Голос Рейчел сочувственный, но твердый: — Боюсь у нас связаны руки, мисс Томпсон. Мне очень жаль.

Мое горло сжимается, и меня охватывает чувство ужаса.

— Есть ли способ восстановить полис?

— Чтобы восстановить, вам придется заплатить долг и сбор за восстановление. Это около пятидесяти восьми тысяч долларов. С учетом штрафа, оплаты услуг адвоката и других расходов вам придется заплатить в общей сложности сто двадцать восемь тысяч долларов, — с сочувствием, но твердо говорит Рейчел.

— Сто… сто двадцать восемь тысяч? — голос дрожит. — Я не могу… У меня нет таких денег.