Эштон знала все о моей жизни, поэтому понимала, у Андреа был определенный распорядок дня: она появлялась два или три раза в месяц в доме Ба и Деда на ужин и иногда просила денег, чтобы помочь оплатить счета. Работа офис-менеджером в маркетинговой фирме не покрывала все ее расходы, хотя я не могла не заметить, что на ней был совершенно новый розовый сарафан и танкетки на высокой подошве.

Я усмехнулась про себя и сильнее надавила тряпкой на столешницу, как будто ее появление было чем-то, что я могла стереть из памяти. Женщине было тридцать шесть. Я в миллионный раз задалась вопросом, начнет ли она когда-нибудь вести себя согласно своему возрасту.

Я совершенно не представляла, зачем она пришла. В последний раз я видела Андреа на дне рождения моей двоюродной бабушки Бесси месяц назад. Андреа, как обычно, пришла поздно и ушла рано. Семейные посиделки были не по ее части. Предполагалось, что у меня будет еще две недели, свободные от нее.

— У тебя скоро перерыв? — спросила Андреа, проводя розовыми наманикюренными ногтями по витрине из нержавеющей стали. — Мне нужно с тобой поговорить.

Я отбросила тряпку и пожала плечами. Я не могла припомнить, чтобы Андреа когда-нибудь просила поговорить со мной, а я давно уже не нуждалась в чем-либо от нее. Когда я была ребенком, я пыталась привлечь ее внимание. Я показывала, как научилась на пианино или гитаре, или включала ей песни, которые писала на нашем старом компьютере. Прошло не так уж много времени, прежде чем я поняла, что Андреа никогда по-настоящему мной не интересовалась.

Но теперь она захотела поговорить со мной?

— Я занята, — сказала я, снова беря тряпку и отжимая ее в ладонях.

— Во сколько ты заканчиваешь? — спросила Андреа, взглянув на часы на задней стене магазина. — Я могу вернуться позже, и мы сможем пройтись... по магазинам или еще куда-нибудь. И поболтать.

По магазинам? Должно быть, она действительно отчаялась. Что бы это ни было, не похоже, что она собиралась сдаваться. Но я могла быть такой же упрямой, как и она. В конце концов, технически я ее дочь.

— Не могу, — сказала я, сканируя свой мозг в поисках предлога, чтобы сбежать от нее. — У меня планы после работы. С Эштон. — Эштон энергично кивнула, хотя я ожидала какой-нибудь лекции типа «но-она-твоя-мама» позже.

Губы Андреа сжались в тонкую линию.

— Кейт, это действительно важно.

— Извини, — сказала я, уже поворачиваясь на каблуках. — Мне нужно достать... еще ложек... с подсобки.

Я бросилась через дверь в подсобное помещение. Мои нервы были на пределе, и сильно хотелось что-нибудь пнуть или ударить. Я никак не могла вернуться обратно, пока там была Андреа.

К счастью, я заметила своего коллегу Сайка, надевающего фартук в углу возле шкафчиков для персонала.

— Эй, Сайк, — окликнула я его. — Ты можешь прикрыть меня, я возьму перерыв?

— Без проблем, — ответил Сайк. Он насвистывал веселую мелодию, направляясь к стойке.

Теперь все, что мне нужно было сделать, это спрятаться, пока я не удостоверюсь, что Андреа Уоттс ушла. Я села на коробку с мороженым и стала ждать.

Когда я, наконец, вышла из подсобки двадцать минут спустя, я увидела, что в магазин хлынул поток голодных туристов, и Сайку нужна была моя помощь. Моей мамы нигде не было, как и Эштон с Картером. Мой телефон зазвонил; сообщение от Эштон. Им удалось убедить Андреа, что я застряла с кухонными принадлежностями в подсобке до закрытия.

Взбешенные отдыхающие и их измученные, расстроенные на вид вожатые не давали мне покоя, пока не пришло время возвращаться домой по-настоящему.

Было всего четыре часа, так что летнее солнце все еще стояло высоко в небе. Из-за ярко-желтого шара визит Андреа казался незначительным — в конце концов, она, вероятно, просто хотела рассказать о новом парне. Мне определенно не было интересно об этом слышать. Я натянула солнцезащитные очки на глаза и подставила лицо теплому солнцу. Я вдохнула лето, любуясь пологими склонами зеленых гор Эшвилла.

Конечно, Эшвилл был маленьким, но казался невероятно огромен.

Мой рот медленно скривился, когда я обвела взглядом горизонт. Что я собиралась оставить в прошлом?

Я повернулась к своей машине, и слишком знакомый комок снова скрутил желудок; я заметила Фланелевого мальчика прямо впереди на тротуаре. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он небрежно направляется ко мне, футляр с гитарой все еще перекинут через плечо, руки в карманах, словно ему на все наплевать. Как, Картер сказал, его зовут? Рори. Рори Гаррисон.

Узел у меня в животе превратился в грозовую тучу.

— Ты, должно быть, преследуешь меня, — сказал Рори, подходя ближе, его старые кроссовки шаркали по тротуару.

Я фыркнула.

— Я преследую тебя? Умоляю. Все как раз-таки наоборот. Сегодня ты уже второй раз проходишь мимо моего места работы.

Рори указал на дверь «Маунтин Дейри» позади меня.

— Так ты ди-джей и продавец мороженого? Вы, ребята, действительно выпускаете здесь предпринимателей, да? — спросил он.

Я перекинула свои светлые волосы через плечо и вздернула подбородок.

— Мы предпочитаем термин «художники мороженого». — Я указала на значок на своей футболке с надписью «Маунтин Дейри», на котором было написано «ЭКСТРАОРДИНАРНЫЙ ХУДОЖНИК МОРОЖЕНОГО».

— Мои извинения, — сказал Рори, поднимая раскрытые ладони в притворном извинении. — Кстати, я Рори Гаррисон. Подумал, что тебе, вероятно, следует знать мое имя, если собираешься преследовать меня по Эшвиллю все лето.

Я собиралась указать, что уже в курсе как его зовут, но быстро остановила себя — очевидно, этому парню не нужна была помощь с его эго.

— Кейт Уоттс, — сказала я, автоматически протягивая руку, чтобы пожать ему руку, но передумала. Мои бабушка и дедушка привили мне вежливость. Это было впервые, когда меня это возмутило.

Электрическое покалывание пробежало по моей коже, когда его пальцы коснулись моей руки. Я быстро отстранилась, проведя рукой по волосам, чтобы отвлечься.

— Так ты отсюда, из Эшвилла? — спросил он невозмутимо, с тем же небрежным выражением в ярко-зеленых глазах. Тем временем я все еще нервничала после общения с Андреа и разговора с мистером Джи.

— Ага, — медленно произнесла я, пытаясь придумать наименее грубый способ побыстрее закончить разговор, чтобы я могла сесть в свою машину и поехать домой. — Родилась и выросла здесь.

— Я тут на лето, — сказал Рори. — Навещаю своего брата. А я сам из Атланты. — Он слегка выпятил грудь.

— Я однажды была в Атланте, — сказала я. — На школьной экскурсии на первом курсе. Мило. Занятно.

Рори пожал плечами.

— Там гораздо больше возможностей, чем здесь.

Мой лоб наморщился от раздражения.

— Здесь есть чем заняться, если знать, где искать, — огрызнулась я.

Рори снова поднял руки, смеясь. Несколько прядей его светлых волос упали ему на глаза.

— Ух ты. Успокойся, Девочка-Сталкер. В твоем городе не так уж скучно.

Слова, вертевшиеся у меня на языке, были грубыми.

— Ты…

— Здесь более... расслабленно. Медленнее. Не то чтобы это было плохо. Просто по-другому.

Я глубоко вздохнула, пытаясь справиться с охватившим меня разочарованием. Конечно, Эшвилл был бы недостаточно хорош для кого-то вроде Рори Гаррисона. Если он собирается вести себя как ребенок, возможно, и следует говорить с ним как с ребенком.

— Есть куча дел. Скоро состоится музыкальный фестиваль, вечеринка под звездами. Это всегда удивительное событие. Мне нравится. И в здешних закусочных и клубах проводится множество различных музыкальных вечеров. — Я начала подсчитывать. — Вечера с открытым микрофоном — это всегда весело. Моя любимая маленькая закусочная «Mona's» устраивает вечер с открытым микрофоном завтра. К тому же, у них лучшие бургеры с капустным салатом и чили. Невозможно провести лето в Эшвилле, не попробовав их бургеры хотя бы раз.

Рори уставился на меня с широкой улыбкой на лице. Я немедленно прекратила свои бессвязные рассуждения о «Mona's». Вдруг у меня заурчало в животе. Рори рассмеялся.