— Я уже начала думать, что ты заблудилась, — сказала Эштон, когда я плюхнулась в шезлонг рядом с ней.

Я скинула шлепанцы, стянула через голову большую желтую футболку и бросила ее рядом со стулом. Затянув бретельки своего бикини в черно-белую полоску, я откинулась на спинку стула, подставляя лицо теплому полуденному солнцу.

— Извини, на сборы ушло больше времени, чем я планировала, — пробормотала я. Как только Пейсли и Андреа ушли, я некоторое время бродила по дому, хлопая дверцами шкафчиков и выискивая что-нибудь перекусить со злости. Потом Дед предложил мне пробежаться или еще что-нибудь в этом роде, чтобы выплеснуть всю накопившуюся во мне энергию.

Эштон опустила солнцезащитные очки и посмотрела на меня своими большими карими глазами.

— Все в порядке?

Запах крема для загара и хлорки наполнил мои ноздри, когда я сделала глубокий вдох. Я провела рукой по своим длинным светлым волосам, убирая их с лица, обдумывая свои слова.

— Андреа. Я не понимаю ее.

Эштон поправила верх своего фиолетово-розового платья с леопардовым принтом.

— Насколько помню, ты уже давно не понимаешь ее, — медленно произнесла она.

— С тех пор, как она приехала сюда, постоянно крутится вокруг Пейсли. Как будто они давно потерянные лучшие друзья или что-то в этом роде. Она все время у нас дома. Это сводит меня с ума.

— Ну, Дед и Ба тоже ее семья, — заметила Эштон. — Может быть, Андреа захочет провести время со всеми вами.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как дети играют в мелкой части бассейна, крича и брызгая друг в друга водой.

— Может быть, Андреа пытается загладить свою вину, — небрежно кинула Эштон.

Я резко повернулась к ней, надеясь, что она заметит мой обвиняющий взгляд из-за солнцезащитных очков «кошачий глаз». Эштон пожала плечами и продолжила.

— Она была совсем юной, когда родила тебя. Как думаешь, ты могла бы стать мамой прямо сейчас? Я, конечно, нет. Может быть, то, что Пейсли здесь, дает ей хороший повод заглянуть к вам.

Я издала сдавленный смешок.

— Как раз вовремя. Через несколько недель я собираюсь поступать в колледж. Она не может вместить всю свою жизнь в одно лето.

По какой-то причине я подумала о Рори. Но отогнала эту мысль.

Эштон снова надвинула солнцезащитные очки на глаза.

— Кажется, она, наконец, попыталась. Разве это не то, чего ты всегда хотела?

У меня отвисла челюсть, и я села, вцепившись пальцами в подлокотники стула.

— Значит, я должна просто позволить Андреа входить и уходить из моей жизни, когда ей заблагорассудится?

Эштон подняла руку.

— Конечно, нет. Но ты могла бы приложить больше усилий, чтобы узнать ее получше. Она твоя мама.

— Ба — моя мама, — огрызнулась я. — Андреа сама этого захотела.

— И, возможно, часть ее сожалеет об этом, — тихо сказала Эштон.

Я открыла рот, чтобы снова огрызнуться на нее, но затем быстро закрыла его. Я злилась не на Эштон. И все же была здесь, вымещая всю свою злость на своей лучшей подруге.

— Прости, — сказала я, глубоко вздохнув. — У нас осталось всего несколько недель до того, как мы разъедемся по разным колледжам на следующие четыре года. Я не хочу с тобой ссориться.

Эштон грустно улыбнулась и обняла меня за плечи, притягивая к себе.

— Я тоже не хочу с тобой ссориться. Давай просто насладимся нашим днем у бассейна и забудем об Андреа и обо всех остальных, хорошо?

Я кивнула.

— По-моему, звучит неплохо.

Я откинулась на спинку стула, наслаждаясь солнцем, и Эштон начала рассказывать мне о новом художественном проекте, над которым работала: превращении транспортного контейнера в кукольный домик в натуральную величину. Она создала так много красивых предметов из хлама, который я бы сначала назвала мусором. Я сделала пометку обязательно взять с собой в Гринсборо несколько ее работ, чтобы в моей комнате в общежитии было напоминание о ней.

Эштон болтала без умолку, как всегда, размахивая руками. У меня в груди кольнуло от зависти. Ей так повезло, что она могла следовать своим мечтам, и ничто ее не сдерживало. Ей не нужно было так сильно беспокоиться о стоимости обучения или о чем-то еще.

— Эй, это Мигель, — сказала Эштон, прерывая мои размышления. Я прищурилась на солнце. На другой стороне бассейна, во всей своей красе высокого баскетболиста, он вытирал полотенцем свои широкие плечи. Я сразу поняла, что за год, прошедший с тех пор, как я видела его в последний раз, у него, возможно, прибавилось на два или четыре кубика пресса больше.

— Эштон! Я забыла тебе сказать — он прислал мне сообщение! — Я сама удивилась, услышав волнение в своем голосе. — О, нет, — простонала я. — Я полностью удалила его из Facebook этим утром. Отвлеклась на Пейсли. Он подумает, что я ненормальная.

— Так ты хочешь его увидеть? — спросила она.

— Да. Вроде. Наверное.

— Фух. Потому что я сказала ему, что мы будем здесь. И, возможно, пригласила его встретиться с нами, — сказала Эштон.

Я резко повернулась к ней.

— Ты что?

— Тебе нужно повеселиться этим летом, Кейт. Расслабься напоследок, прежде чем наши пути разойдутся.

Я оглядела Мигеля, пока он вытирал свое красивое мускулистое тело. Все мое тело вспыхнуло от жара, когда я вспомнила о наших переписках через СМС и Facebook. Он флиртовал со мной? Или просто проявлял дружелюбие? Мигель заметил меня, и я помахала ему рукой. Мой желудок сделал несколько сальто.

Он помахал в ответ и направился к нам. Он выглядел так же, как и всегда. Длинные загорелые ноги и руки, накаченная грудь и лишь немного темных волос на животе. Мигель был одним из тех парней, в существование которых люди не верят, — милым, забавным, умным, обаятельным. Не мешало и то, что он всегда был одним из самых горячих парней в школе Эшвилла. Несмотря на то, что на самом деле меня никогда не волновали подобные вещи, мне было приятно идти по коридорам, держа его за руку.

— Кейт, привет, я как раз собирался тебя искать, — сказал Мигель, слегка запыхавшись. Я встала, и он обнял меня, слегка приподняв над землей, как делал это раньше. Запах крема для загара с кокосовым ароматом ударил мне в нос.

— Привет, — сказала я. — Надолго ты в городе?

— Всего на пару недель. Моя мама убила бы меня, если бы я не приехал домой хотя бы ненадолго. — Он улыбнулся и кивнул Эштон. — Привет, Эш. Как дела?

— Довольно неплохо, — сказала ему Эштон. Она опустила солнечные очки. — Как жизнь в колледже?

Я откинулась на спинку стула. Мигель, не теряя ни секунды, присел на дальний конец стула и небрежно положил одну руку мне на ноги, так что теперь он нависал над моими ступнями. Он широко улыбнулся нам обеим.

— Потрясающе. Никто из родителей не говорит мне, что делать. Вечеринки по всему кампусу. Я даже не думаю, что вернусь в Эшвилл, когда закончу учебу. В остальном мире есть еще столько всего, что можно увидеть и чем заняться.

Я была удивлена, услышав это от него. Пока мы встречались, Мигель мало говорил о том, что собирается уехать из Эшвилла. Я всегда думала, что он вернется, как только закончит колледж. Думаю, я всегда представляла, что большинство моих одноклассников в конце концов вернутся домой.

— Правда? — Я спросила его. — Ты не скучаешь по дому?

Мигель пожал плечами.

— Ну, конечно, я скучаю по своей семье. И по старым друзьям. Но здесь есть на что посмотреть, кроме этих старых гор. Я хочу исследовать остальной мир и познакомиться со множеством новых людей. — Он улыбнулся, его карие глаза заблестели, когда он посмотрел на меня. — И, конечно, скучаю по некоторым людям больше, чем по другим.

— По своей собаке? — У меня пересохло в горле. Эштон посмотрела на меня так, словно я забыла, как говорить по-английски.

— Ну, она действительно особенная, — признал Мигель. Он наклонился ко мне и сказал тем голосом, который я так хорошо знала: — Но не такая особенная, как ты. Хотя ты и думаешь, что Ченнинг Татум лучше меня.

— Эм, — сказала я, откашлявшись и поудобнее устраиваясь на стуле. — Расскажи нам о жизни в колледже.