Звук двигателя меняется, и мне не нужно поворачиваться и смотреть туда, чтобы знать, он медленно едет по пит-роу по наклонному асфальту трассы. Я стою в башне рядом с несколькими членами экипажа, сосредоточенных на приборах, считывающих показатели электроники автомобиля, но в момент, когда я там нахожусь, я чувствую энергию нервозности, чувствую, что они так же обеспокоены тем, что Колтон находится в машине, как и я.

Слышу на лестнице позади себя шаги и знаю, это, должно быть, Бэкс. Прежде чем успеваю что-либо ему сказать, звук мотора ослабевает, и мы оба смотрим в сторону конца пустого пит-роу. Через мгновение двигатель снова начинает урчать, и машина медленно выезжает на трек.

Бэккет быстро смотрит на меня и протягивает наушники. Его взгляд говорит мне, что он так же взволнован и обеспокоен этим, как и я, и маленькая часть меня испытывает облегчение. Он наклоняется ближе, и, прежде чем я надеваю наушники, говорит:

— Он не знает, что ты здесь.

Я просто киваю, глаза говорят ему спасибо, губы произносят:

— Думаю, это к лучшему.

Он кивает в сторону стула впереди башни, но я решительно качаю головой. Ни за что на свете я не смогу сейчас сидеть. Меня охватывает нервозность, и я вышагиваю вперед и назад, в то время как душа остается скованной страхом.

Двигатель мягко урчит на первом повороте, и я разворачиваюсь, чтобы следить за Колтоном, хотя мне хочется закричать, чтобы он остановился, вышел из машины, вернулся ко мне. Автомобиль начинает разгоняться, входя во второй поворот.

— Вот так, Вуд. Тихо и спокойно, — уговаривает Бэкс ласковым голосом. Все, что я слышу в наушниках — это темп двигателя и тяжелое дыхание Колтона, но ответа от него нет. Прикусываю губу и смотрю на Бэккета, мне не нравится, что Колтон молчит. Могу только представить, что творится в его голове.

— Проклятье, Бэкс! — впервые за неделю слышу его голос, то, что в нем звучит — страх, переплетенный с гневом — заставляет меня крепче схватиться за наушники. — Машина — дерьмо! Я думал, ты все проверил. Она…

— С машиной все в порядке, Колтон. — Ровный голос Бэкса звучит громко и отчетливо, он оглядывается на другого члена экипажа и слегка качает головой.

— Чушь собачья! Она дрожит как сучка и развалится, как только я разгонюсь на ней. — Вибрации, обычно присутствующей в его голосе от тяги движка, нет, он даже не выходит из второго поворота достаточно быстро, чтобы это могло на него повлиять.

— Это новая машина. Я проверил каждый сантиметр.

— Ты не понимаешь, о чем, черт возьми, говоришь, Бэккет! Проклятье! — кричит он в машине, останавливаясь на дальней части трека между вторым и третьим поворотами, его разочарование резонирует по радио.

— Это другая машина. На треке никого нет, чтобы врезаться в тебя. Просто веди ее тихо и спокойно.

Ответа не следует. Ничего, кроме отдаленного гула двигателя на холостом ходу, который, я уверена, скоро заглохнет, и тогда им нужно будет запускать его на трассе, чтобы начать все снова. Больше времени для Колтона на то, чтобы посидеть, подумать, вспомнить и вновь пережить катастрофу, парализующую его.

Время идет и мое беспокойство о любимом мужчине усиливается. Несмотря на то, что здесь все мы его поддерживаем, я знаю, там он чувствует себя одиноким, изолированным от всех в металлическом гробу на колесах. Мое сердце сжимается, паника и беспомощность начинают удушать.

Бэккет вышагивает взад и вперед, руками теребит волосы, не зная, как уговорить своего лучшего друга слезть с карниза, когда тот уже ничего не хочет слушать. Снова ерзаю — неровное дыхание Колтона — единственный звук в радиоэфире — и я больше не могу это терпеть.

Подхожу к Бэккету.

— Убери всех из эфира. — Он смотрит на меня и пытается понять, что я делаю. — Убери их, — Говорю я спешно и в моей просьбе сквозит отчаяние.

— Всем отключить радиосвязь, — приказывает Бэккет, как только я подхожу к стойке с микрофоном впереди башни. Сажусь на сиденье и жду кивка Бэккета, как только он понимает, что я делаю.

Шарю в поисках кнопки включения микрофона, Дэвис наклоняется и жмет на ту, что мне нужна.

— Колтон? — мой голос дрожит, но я знаю, он слышит меня, потому что я слышу, как он дышит.

— Райли? — мое имя — одно лишь слово — но надрыв в его голосе и уязвимость в том, как он его произносит, вызывают слезы на моих глазах. Сейчас он говорит, как один из моих мальчиков, когда они просыпаются от страшного сна, и мне жаль, что я не могу выбежать на трек, чтобы обнять его и успокоить. Но я не могу, поэтому делаю то, что в моих силах.

— Поговори со мной. Расскажи, что происходит в твоей голове. На связи никого нет, кроме нас с тобой. — Тишина тянется какое-то время, мои ладони потеют от нервозности, и я волнуюсь, что не смогу помочь ему пройти через это.

— Рай, — вздыхает он побежденно, и я собираюсь рвануть обратно к микрофону, когда он продолжает. — Я не могу… не думаю, что смогу… — его голос стихает, я уверена, воспоминания о несчастном случае набрасываются на него, как прежде на меня.

— Ты можешь это сделать, — говорю я с большей решимостью, чем чувствую на самом деле. — Это Калифорния, Колтон, а не Флорида. Нет машин. Никаких новичков, делающих глупые ошибки. Нет дыма, сквозь который ничего не видно. Никакой аварии. Только ты и я, Колтон. Ты и я. — На мгновение останавливаюсь, и когда он не отвечает, говорю единственное, что вертится в моей голове. — Ничего, кроме простыней.

Слышу смешок, и испытываю облегчение, что достучалась до него. Воспользовалась приятными воспоминаниями, чтобы прорваться сквозь страх. Но когда он говорит, я все еще слышу в его голосе тревогу.

— Просто я… — он останавливается и вздыхает, мужчине трудно принять свою уязвимость, особенно перед лицом команды, которая боготворит и уважает его.

— Ты можешь это сделать, Колтон. Мы можем сделать это вместе, хорошо? Я здесь. Я никуда не собираюсь уходить. — Даю ему несколько секунд, чтобы он понял мои слова. — Твои руки на руле?

— Мгмм… но моя правая рука…

— С ней все в полном порядке. Я видела, как ты ею пользуешься, — говорю я ему, надеясь снять напряжение. — Твоя нога на педали?

— Рай? — его голос снова дрожит.

— Педаль. Да или нет? — знаю, сейчас он нуждается в том, чтобы я взяла бразды правления в свои руки и была сильной, и для него я сделаю все.

— Да…

— Хорошо, очисти мысли. Есть только ты и трек, Ас. Ты можешь это сделать. Тебе это нужно. Это твоя свобода, помнишь? — слышу, как двигатель ревет раз, а затем и второй и вижу в глазах Бэккета облегчение, смешанное с гордостью, прежде чем снова сосредоточиться на Колтоне. — Ты знаешь это как свои пять пальцев… дави на газ. — Звук двигателя становится чуть громче, и я продолжаю. — Хорошо… видишь? У тебя все получится. Тебе не обязательно ехать быстро. Это новый автомобиль, он будет вести себя по-другому. Бэкс всё равно будет в бешенстве, если ты спалишь двигатель, так что не спеши.

Поворачиваюсь, и, затаив дыхание, гляжу в сторону машины, когда Колтон медленно заходит на третий поворот. Он даже близко не приближается к тренировочной скорости, но он едет, и это все, что имеет значение. Мы вместе встретились с его страхом снова сесть в машину. Никогда бы не подумала, что уговоры его сесть за руль, будут способствовать уменьшению моего собственного страха.

Мотор ревет снова, отдаваясь в моей груди, когда он приближается к четвертому повороту, и я слышу, как он ругается.

— Ты в порядке? — вокруг меня нет ничего, кроме тишины и грохота приближающегося двигателя. — Поговори со мной, Колтон. Я здесь.

— Мои руки не перестают дрожать. — Я не отвечаю, потому что задерживаю дыхание, когда он набирает темп и входит в первый поворот. — Бэкс с ума сойдет, потому что у меня в башке творится полная херня.

Снова смотрю на Бэкса и вижу на его лице улыбку, знаю, он слушает, чтобы убедится, что его лучший друг в норме.

— Всё в порядке… я присматриваю за тобой. В моей голове тоже полно всего… но ты готов, ты можешь это сделать.