— Живя в наших краях, на западе Брюнсберга, легко забыть о судьбе остальных подданных павшей короны. Однако моя сестра никогда не забывала… И она часто критиковала меня за бездействие!.. — с болью воскликнула она и в эту же секунду поникла. — Я… Я никогда не воспринимала её слова всерьез.

Гигантская гора вины не была видна глазу, но её давление на плечи Адрианы мог заприметить даже самый невнимательный человек.

— Я была слишком высокомерна. Я считала, что если уж меня всю жизнь готовили к роли правителя, то только я должна её выполнять…

Идеальная осанка герцогини превратилась в сутулые плечи неуверенного в себе ребенка, а в голосе проявлялась легкая дрожь.

— Если бы я прислушивалась к сестре чаще, то ничего бы не случилось… Ей бы не пришлось прибегать к этим запретным знаниям… Она бы не попала в ситуацию, в которой обязана убивать людей, чтобы жить…

Никто не знал, как реагировать на подобное откровение. Жители Кормунда всегда превозносили Адриану, но сейчас она напрямую признается в столь весомом просчете.

И пока все разевали рты, Тора сосредоточенно следила за обстановкой, готовясь в любом момент защитить свою госпожу от возможной атаки.

— Иными словами…

Вдруг герцогиня неожиданно для меня взяла себя в руки, встала ровно и под уверенным командирским голосом скрыла всякую слабость.

— Виктория Норборг действительно была исполнителем преступления, но не инициатором. Она пошла на необдуманный поступок ради всеобщего блага, и в том, что это случилось, вина целиком лежит на мне.

И после всех этих громких фраз она сделала ещё несколько шагов вперёд, демонстрируя своё согласие на линчевание.

— Теперь, когда вы это знаете, уверена, к моему титулу у вас возникнут вопросы. Я готова выслушать и понять каждого, кто возжелает изгнать меня. Да, я не смогу отринуть свой статус, но при необходимости покину ваши земли.

Такова была Адриана. Она отдавала себе отчет о причинах инцидента и оказалась готова ответить за случившееся. Её горячая речь, однако же, не встретила столь же энергичного ответа. Толпа несколько секунд растерянно молчала, затем зашепталась, и лишь Ингвар смог прервать молчание.

— Госпожа Норборг, я сомневаюсь, что найдется тот, кто возжелает вашего изгнания… А даже если так случится, то я, староста деревни, лично попрошу его успокоиться.

— Я абсолютно согласна, — поддержала Катерина. — Госпожа Норборг, Кормунд Вам многим обязан… Неужели возможно закрыть глаза на всё, что Вы для нас сделали, потому что у Вас не получилось предвидеть нечто столь безумное?

И когда основные лица деревни озвучили свое мнение, толпа заверещала согласием.

— Просто двигайся дальше, Рина, — наконец заговорила Маледикта, натянув на свое лицо обнадеживающую улыбку.

— Друзья… Спасибо!

Тучи над Кормундом окончательно развеялись, и на небе воссияло солнце.

***

Похороны завершились, а толпа медленно рассасывалась. Кто-то перед уходом задерживался у могил и молился, другие же обменивались словами поддержки с герцогиней, а некоторые обсуждали возможность возвести на площади полноценный мемориал.

И вот, к вечеру того же дня мы с Кирсой оказались у ворот особняка Адрианы Норборг. Войдя на территорию, я поймал себя на мысли, что похоронить Вику со стражами можно было прямо здесь. В конце концов, это место ведь считалось их домом…

— Ох, Михаил, Кирса! — поприветствовал нас Густав. — Рад вас видеть! Госпожа как раз дожидается вас в своём кабинете!

Дворецкий встретил нас у входа и тут же повёл к хозяйке жилища. Не прошло и минуты, как Адриана с улыбкой предлагала нам присесть и начать разговор.

— Густав, будь любезен, подай гостям чай, — распорядилась она, даже не спрашивая нас.

Впрочем, я ничего против чая не имел, а Кирса… Вспомнив о Кирсе, я тут же посмотрел на неё.

— Рина, твоё выступление, если можно так сказать… Ты правильно сделала, что озвучила свои мысли.

Здоровый цвет кожи, расслабленная поза, живая мимика — Маледикта не выглядела сломленной, и на её лице не было следов депрессии. Однако я уверен, что таков лишь демонстрируемый ею фасад.

Она перестала шутить. Свойственного ей ехидства я тоже более не наблюдал. Кирса улыбается, смеется, но её пурпурные глаза не подстраиваются ни под одну эту эмоцию.

К тому же… За всё время нашего пути в особняк она не проронила ни слова.

— Ты ведь, наверное боялась, что жители Кормунда тебя возненавидят? Теперь-то точно можешь об этом не беспокоиться.

— Позволь мне тебя поправить… — с непоколебимой улыбкой сказала она. — Я ничего не боялась, Кирса. Я больше никогда не позволю себе бояться. Никогда.

— Вот как…

Вдруг нам с Маледиктой показалось, что на сотую долю секунду перед нами возникла Виктория Норборг. Этот взгляд, как нельзя подходящий Вике, оказался к лицу и Адриане.

— Вика была для меня самым близким человеком… Да и ребята были очень важны — каждого из них я любила по-своему! Именно поэтому… Чтобы их смерть не оказалась напрасной, я должна меняться.

— Это похвальное желание, — закивала Кирса. — И как же ты видишь свой новый вектор развития?

— В некоторых вещах… Нет, во многом моя сестра была права. Я слишком сильно отдавала себя роли герцогини Западного Брюнсберга, позабыв о том, что меня растили правителем Северной лиги. Я боялась крови, столкновений, жертв… Вика имела то, чего не было у меня. И теперь, когда она мертва, я унаследую её сильный характер.

— Адриана, подожди… — голос Маледикты вдруг наполнился испугом. — Хочешь сказать, что собираешься пойти войной на другие земли Брюнсберга?

— Да.

А ведь точно… Основным конфликтом во взглядах сестер Норборг был вопрос объединения королевства. А судя по рассказам, договориться с другими герцогами не выйдет…

— Хотя у нас и нет достаточной боевой мощи, чтобы участвовать в полноценной войне, наших сил вполне хватит на уничтожение сошедших с ума дворян.

Увидев, как затихла Кирса, герцогиня тут же замахала руками.

— Не переживай! Я не стану просить тебя вмешиваться в это! Прекрасно знаю, что авантюристы не участвуют в конфликтах между странами!

— Мы обе понимаем, что это не единственная проблема…

— Да, конечно…

Девушки вдруг заметно помрачнели, и я решил наконец вступить в разговор.

— Кирса, — тихо подозвал я её. — Что ты планируешь делать дальше?