Сидящий напротив неё мужчина еле заметно улыбнулся и вновь взял со стола бутыль. Послышался звук льющейся жидкости, а крепкий аромат алкоголя в воздухе значительно усилился.

— Выпьем ещё, — коротко сказал он.

Его собеседница лишь кивнула и, взяв наполненную рюмку, быстро выпила её содержимое.

— К слову, ты права, — сказал Ленц, незаметно выплеснув жгучую жидкость в маленький портал под столом. — Если бы мы с мамой жили как обычные люди, то насилие было бы необязательно. Это было бы прекрасно: никогда не видеть кровь, смерть, чужую боль… Но судьба приготовила для меня иной путь.

— Мне жаль, Ленц… — по привычке сдерживая более не существующие слезы, сказала Виктория. — Прости меня…

— Однако именно эта судьба помогла мне встретиться с тобой! Ты стала моим спасением! Человеком, который благословил моё вымощенное чужой кровью существование!

— Хех… А я думала, что это ты мой подарок судьбы… Ведь никто другой не относился ко мне с такой теплотой. Даже Эджилл и Фрида с Элизой, завидев мою минутную слабость, сразу покосились бы с непониманием…

Её речь теряла свою твердость и уверенность по мере того, как этанол увеличивал свое воздействие на нервную систему.

— Спасибо тебе, что ты был моей опорой… всё это время…

Он улыбался, глядя на то, как Вика постепенно становится сонливой и умиротворенной, но в его влажных глазах отражалась искренняя печаль.

— Я… Я выпью ещё. А ты?

— Почему бы и нет, Ленц…

Ей явно не стоило продолжать эту попойку, но выговорившаяся и пьяная Виктория не понимала этого и без секунды сомнений снова взяла в руку полную рюмку.

— Ой-ой… Хе-хе…

Она, даже не обращая внимания на Брейвика, который снова не стал выпивать, положила голову на стол и прикрыла свои покрасневшие очи.

— Ленц… Ленц… — улыбаясь, произносила она столь полюбившееся ей имя.

Человек, которому оно принадлежало, аккуратно встал из-за стола и подошел к ней поближе, немного наклонившись.

— Да?

— Я люблю тебя.

Словно нерушимый ледяной клинок, эти слова пробили его грудную клетку и глубоко ранили сердце. Продолжая сокращаться, пронзенный орган распространил эту холодную боль по всему его телу вместе с кровью.

— Я тоже тебя люблю, Вика.

— Ленц… Ленц… Ленц…

Вместе с её тихим голосом зазвучало нежное сопение. Она спала, и Брейвик теперь никогда не узнает, слышала ли она его признание или нет. Впрочем, даже со всей этой болью… он был искренне счастлив.

— Кстати… — говоря шепотом, Ленц снял с себя свою длинную черную мантию и накинул её на плечи Виктории Норборг. — Моё настоящее имя не Ленц Брейвик. Меня зовут…

Он представился и улыбнулся ей в последний раз. Сделав пару шагов назад и закатав рукава своей серой кофты, высокий мужчина поднял ладонь.

В сантиметре от затылка спящей красавицы образовался фиолетовый диск, тусклое мерцание которого осветило её прекрасные черты лица.

— Давай, Кирса.

Спустя бесконечно долгие пять секунд из портала вырвалась чудовищная волна энергии. Стол бесследно испарился, пол и часть стены на первом этаже оказались разрушены, а любовь Ленца Брейвика разлетелась кровью по всему дому.

Череп и шейный отдел позвоночника превратились в неузнаваемые осколки, и лишь бездыханное тело напоминало о жившей в этом мире когда-то Виктории Норборг.

В некоторых местах со стен упали световые кристаллы и, столкнувшись с таким сильным воздействием, начали взрываться, высвобождая тепло. Это моментально подожгло ковер и мебель. Огонь быстро распространялся, полностью стирая из истории и этот дом, и то, что в нем случилось этой ночью.

Ледяной купол над Кормундом дал трещину и начал распадаться.

Некогда безупречно гладкая поверхность льда исказилась чудовищными трещинами. Они, словно гром среди ясного неба, появились из ниоткуда и с оглушительным треском промчались от основания ледяного купола до самой его высшей точки. Разрастаясь все больше и больше, разлом стремительно поглощал то, что когда-то было сотворено Викторией Норборг.

— А?.. Это ещё что?.. — в полголоса спросила Элиза.

— Хм… — напряженно промычала Фрида.

Две похожие друг на друга девушки, вынужденно прервав свою позднюю лесную прогулку, с озадаченным видом посмотрели наверх. Прямо перед их изумленным взором фальшивая небесная гладь разрушалась и уступала место облакам и звездам.

— Почему купол пал?.. Планы Вики изменились?

Действительно, если бы Виктория Норборг решилась воплотить в жизнь свой новый план, то держать Кормунд в заложниках смысла более не имело. Носительница элементаля могла бы сама отправиться к Адриане и начать ведение переговоров с позиции абсолютного боевого превосходства. Тем не менее…

— Слушай… — заговорила девушка-альбинос. — Давай ненадолго забудем про Эджилла и вернемся назад? Хочу убедиться, что всё хорошо.

Элиза ощутила, как тревога незримой дланью схватилась за сердце, медленно выжимая из него кровь. Впрочем, взгляд её сестры также лишился присущего ему хладнокровия. И хотя у них не было никаких сомнений в боевой мощи той, кто в одиночку накрыла целую деревню ледяным куполом, назойливая тяжесть в груди всё равно размеренно нарастала.

Фрида медленно опустила взор своих лишенных меланина глаз вниз и призадумалась. Однако глубоко погружаться в думы не пришлось — в тот момент, когда её пальцы едва коснулись подбородка, короткий ответ ударом появился в её голове…

— Чёрт! Ленц!!!

Вскрикнув это имя, беловолосая моментально сорвалась с места и помчалась в Кормунд. Увидевшая это Элиза, не требуя никаких объяснений, бросилась вслед за сестрой.

Они в кратчайшие сроки добрались до деревни и сразу же заприметили столб дыма, исходящий из центра Кормунда. В эту самую секунду излишняя мнительность близнецов превратилась в весьма обоснованные переживания, ведь именно там располагалось логово Виктории Норборг.

Минуя уютные дворы, тихие улочки и даже тот самый переулок, в котором сорок минут назад они встретили Ленца Брейвика, сестры Йенсен бегом добрались до площади, где столкнулись с суровой реальностью.

Перед близнецами предстала картина, узреть которую они желали меньше всего на свете: дом старосты деревни, где и восседала Виктория Норборг, был наполовину разрушен, а оставшиеся от него руины сгорали в ослепительном пламени. На контрасте с небом, что только начинало заливаться рассветом, пылкий танец огня, казалось, выжигал сетчатку своим сиянием.