— Иными словами, «дружите» Вы много с кем, но на деле это лишь формальность? — заключила Кирса, отталкиваясь от расплывчатого ответа собеседницы. — Если уж это так… — девушка опустила голову и невольно начала поправлять свои пурпурные волосы.

— Это ещё не всё, — поспешила добавить Катерина. — Изначально мое общение с Экланнами действительно представляло собой формальность, но потом я узнала эту семью поближе.

— О, это как раз то, что нужно! — с надеждой выпалила Маледикта, вовлекаясь в разговор с новой силой.

— Однажды Вигдис пришла ко мне в лавку вся в слезах. Я, разумеется, сразу налила ей чай, пыталась узнать, в чём дело. Оказалось, что живут они бедно и еле прокармливаются! Да и в тот день она поссорилась с мужем из-за какого-то пустяка… — в голосе госпожи Эдегор послышалась жалость. У этой женщины явно очень большое сердце и чистая душа, учитывая то, как она реагирует на чужие проблемы. Да и с самых первых секунд Мичурину она напомнила добрую советскую бабушку, которая всегда улыбается и хочет накормить тебя свежесваренным борщом.

— Вигдис — это мама пропавшей девочки, — между делом пояснила Кирса, чтобы Михаил понимал, о ком идёт речь.

— Всё верно, это мама Линды. Выходит, девочка и вправду пропала?!

— После того случая в лавке, — не тратя время на дополнительные объяснения, продолжала пурпурноволосая, — Вы поддерживали какую-либо связь с Вигдис?

Эдегор потёрла свои усталые глаза, пытаясь вернуть самообладание, а затем взглянула на собеседницу.

— Я выслушала её и попыталась поддержать. Она была за это очень благодарна. После случившегося Вигдис стала чаще заходить в лавку купить продукты или чего для быта. Она охотно делилась со мной своими проблемами, видимо, начала доверять. Так и проходило наше общение. Ну и конечно же, я делала ей скидки, так как вошла в тяжелое положение…

— Раз уж так, значит, Вы неплохо знаете, что творится в их семье. Тогда позвольте спросить…

— Извините, — в разговор неожиданно вклинился молчавший ранее Мичурин. Для седовласой женщины это странным совсем не казалось, ведь Морок назвался помощником Кирсы, а значит, должен участвовать в дискуссии. А вот Маледикта удивилась и с ожиданием смотрела на сидевшего рядом Михаила. Ей было очень интересно, что же в словах госпожи Эдегор приметил этот свалившийся с небес человек. — Меня тут зацепила одна деталь... Насколько часто эта Висдиг жаловалась на жизнь? — спокойно спросил он, не заметив неправильно произнесенное имя.

— А, Вигдис? Весьма часто… Если так подумать, то каждый раз, когда я с ней общалась.

Мичурин сурово нахмурил брови.

— Должно быть, она приходила к Вам в магазин, рассказывала про свою тяжелую ношу, а Вы, в свою очередь делали ей скидку и продавали продукты?

— Ну… — седовласая растерялась, а Маледикта же еле заметно округлила глаза. — Если честно, то именно так всё и было…

— Морок, — вновь заговорила Кирса, — ты ведь хочешь сказать, что Вигдис просто манипулировала госпожой Эдегор?

В родном городе Мичурина подобная ситуация была бы просто невозможной, ведь едва ли кто-то будет тем или иным способом умолять обычную кассиршу супермаркета сделать скидку на товар, но если говорить о маленькой деревне…

— Похоже на то.

Этого темноволосого мужчину, как и многих представителей его мира, с детства учили не верить во что попало, ведь особо доверчивые люди, как правило, плохо заканчивают свои дни.

— Интересная мысль, — сказала Маледикта, прищурив глаза. — Впрочем, это ведь не даёт нам гарантий того, что все рассказы Вигдис — выдумка и ложь, правда?

— Да… — согласился он. — Но с другой стороны, становится ясно, что дружба госпожи Эдегор и этой самой Вигдис ограничивалась манипуляциями и скидками. Рассказы этой женщины о своей нелегкой судьбе хоть и могут быть правдой, но лучше относиться к ним скептично. Вот, что я думаю…

Неуверенно озвучив свои мысли, темноволосый опустил взгляд. Раньше он был обычным клерком, который редко вставлял куда-либо своё мнение, так что сложно судить его за стеснение и дискомфорт. К тому же, после его слов в разговоре повисла гнетущая пауза.

В этот момент Мичурин вспомнил о том, в каком положении находится. Несмотря на весьма дружелюбное отношение со стороны Маледикты, Михаил всё же оставался подозрительным незнакомцем, что появился буквально из воздуха. Может, в таком случае ему не стоило так смело озвучивать свои догадки? «Вдруг она посчитает, что я пытаюсь её запутать или замедлить расследование?» — вот о чём беспокоился темноволосый. К счастью для него…

— С тобой невозможно не согласиться, — утвердила его напарница. — Да, ты абсолютно прав.

— Я задумывалась об этом пару раз, — призналась женщина, — но всегда гнала эти мысли прочь. У человека ведь проблемы, почему бы не помочь? Глупо, наверное, с моей стороны…

— Нет, совсем не глупо! — замотала головой Кирса. — Просто Вы очень добрый человек. Если бы все люди в мире были такими, то никакого расследования проводить бы сейчас не приходилось… — заверила она, а после этого достала из своей сумки блокнот. — Да и обсудить семью пропавшей девочки всё равно придется… К слову, госпожа Эдегор, Свен, должно быть, в училище?

Мичурин вопросительно стрельнул глазами, не понимая, чье имя только что услышал.

— Да, — не задумываясь, ответила Катерина. — Однако уже скоро вернется на обед!

— Одна девочка видела, как Линда направлялась в лес с каким-то человеком. Как такое возможно? Разве ей не объясняли, что с незнакомцами нельзя никуда ходить? А даже если так, неужели об этом не знал и Маркус Хансен — мальчик, пропавший за неделю до Линды? — Сказав это, она сделала небольшую паузу, поправила воротник рубашки и посмотрела в глаза Катерине. — Госпожа Эдегор, был ли Ваш сын знаком с Линдой?

— Конечно, — женщина уверенно кивнула. — К тому же, они учатся в одном учебном заведении. Но всё же…

— Хм? — Кирса непонимающе наклонила голову, увидев на лице собеседницы появившуюся нерешительность.

— Как ты помнишь, мой сын очень плохо ладил с Маркусом… — издалека начала Катерина. — И я не хочу, чтобы ты думала, будто Свен вздорит со всеми, но Линда ему, кажется, тоже не нравилась.

— Вот как… — на мгновение задумалась пурпурноволосая, тем самым подсознательно ослабляя хват на поводьях беседы.

— Почему? — с искренним недоумением спросил Мичурин. — Почему они не ладили с Маркусом?

Складывалось ощущение, будто бы темноволосый мужчина вновь зацепился своим слухом за какую-то очень важную деталь.

— Ничего особенного, Морок, — сказала Кирса, ненадолго выйдя из размышлений. — Маркус был хулиганом и порой донимал Свена. Обыденная ситуация в детском коллективе.

— Госпожа Эдегор, — Мичурин обратился к сидящей напротив женщине так, словно ответ напарницы его не устроил. — А Вы об этом знали?