Продолжает стоять в проеме, мнется, неловко ей видимо.

— Ну что стоишь? Проходи, давай чай сделаю. Тебе кофе сейчас нежелательно.

Достаю заварку и ставлю кипяток, чтобы чай ей заварить. Хороший чай, между прочим, индийский. Мне клиенты часто такое дарят. Вот дожил, с утра какую-то малознакомую девчонку как официант обслуживаю. А мог бы уже утренним сексом с Мартой заниматься, а не вот это вот все. Ну да ничего, сейчас позавтракаем, и отправлю ее домой.

Аня скромно присаживается на край стула и складывает руки на коленях.

— Спасибо вам большое. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы. Даже не знаю, как вас отблагодарить.

Смотрю на нее и невольно усмехаюсь. Ну и что с тебя взять то?

— Не стоит, помог и помог. Ты лучше скажи до твоих родителей езды сколько? Часа четыре?

— Пять, дороги у нас не очень… все обещают сделать, перед выборами особенно. А потом все про нас забывают, — девчонка вздыхает и в окошко все смотрит. Не радует ее видимо наступление дня, но что поделать. Встреча с родителями неотвратимо приближается. Завариваю ей чай и ставлю перед ней. Достаю из холодильника сыр и масло и начинаю делать бутерброды.

— У вас там озеро вроде? Рыба то водится?

— Дааа, папа, когда жив был, часто рыбачил. Он хорошо ловил, много рыбы приносил. Мы потом ее жарили. А вот Олег Андреевич, ну отчим мой, особо не любит рыбалку.

Отчим значит.

— У меня два дня выходных выдались, вот что-то сейчас подумал на рыбалку может съездить. Голову надо проветрить, свежим воздухом подышать, да и поплавать можно.

Ну да, секс то мне обломился, так хоть может на природе отдохну и приведу свои мысли в порядок. А к Марте можно еще вечером успеть. Если она, конечно, еще не заблокировала меня везде.

Девчонка смотрит и как-то неуверенно отвечает:

— Если вы что бы нас отвезти…

— Нет, дорогая. Из-за вас я бы не стал столько часов мотаться по разбитым дорогам.

А сам смотрю на нее и думаю. Раньше то как-то на рыбалку и не тянуло. Бывало с друзьями пару раз в год ездили. Только больше пили и купались, чем рыбу ловили. А в последнее время все женились, а жены, известное дело, не любят мужей на рыбалки отпускать. Подкаблучники все, вот поэтому и не женюсь никогда. Так сам себе хозяин, куда хочу, туда и еду.

— Пей чай, на вот тебе бутерброд покушай. Молока то хватает, а то вон худая какая., — внимательно оглядываю ее

— Дааа, молока много. С утра сцеживать пришлось.

— Это хорошо. Повезло твоему… Артуру.

— Тимуру

Ну Тимуру, так Тимуру. Большая разница — Артур, Тимур.

— Допивай чай и давай собираться. Так и быть доброшу тебя. И на озеро поеду, искупаюсь. Может и порыбачу.

Девчонка кивает, быстро допивает чай и бутерброд уплетает. Старательно все до крошки доедает под моим чутким присмотром. Потом бежит к себе, чтобы свои вещи, да мальчонку забрать. Когда выхожу в гостиную, моя временная подопечная уже стоит посередине комнаты со своим рюкзачком и ребенком на руках.

— У меня ещё вещи в общежитии остались. Мне бы забрать…

Вздыхаю, ну уж раз влез в это дело и стал вынужденным ангелом хранителем, надо до конца свою миссию исполнить.

— Поехали.

Выходим из квартиры и снова сталкиваемся лицом к лицу к соседке, которая открывает свою дверь. Да что ж тебе не спится то в такую рань. Причем уже откуда-то возвращается.

— Димочка, доброе утро, — говорит, а сама с любопытством заглядывает за спину, где Аня с ребенком стоит. — Куда это вы в такую рань?

Это она меня спрашивает? Саму то куда несет в такую рань, спала бы себе спокойно или утренние новости смотрела.

— Доброе утро! На прогулку. Подышать свежим воздухом.

— Вот это вы правильно! Днем то духота такая, дышать невозможно. Я вот кондиционер купила, а меня продуло…

— Берегите себя. Поправляйтесь. А мы опаздываем уже.

Киваю Ане в сторону лифта, и та, быстро смекнув, поворачивается и быстренько семенит к нему. Заходим внутрь и я раздраженно нажимаю на кнопку с этажом парковки. Слышу смешок и поворачиваюсь к Ане.

— Она решила, что это ваш ребенок видимо. И как теперь ей будете объяснять, куда мы пропали?

— Скажу, как есть. Что вернул домой к родителям. За плохое поведение.

Ну а что? Недалеко от истины в принципе. Так и есть — возвращаю в лоно семьи.

Когда подъезжаем к общежитию, невольно цокаю от вида здания. Да уж, условия для студентов так себе.

— Так, Аня, у тебя максимум двадцать минут. Надо раньше выезжать, солнце высоко поднимется, потом тяжело в духоте ехать.

— Да, я быстро, — оставляет спящего сына на заднем сидении и быстро кабанчиком несётся в сторону общежития. Через минут десять уже несётся обратно с сумкой. С удивлением смотрю на ее немногочисленные пожитки. Видимо девочка совсем неизбалованная, вещей то совсем ничего.

Настраиваюсь на долгую дорогу, и мы выезжаем. Едем молча, я в дороге, а особенно за рулём, не люблю разговаривать. Время от времени тишину нарушают причмокивания и я не могу сдержать улыбку. Даа, мужик растет, любит присосаться и почмокать. И чего это я сейчас о груди этой девчонки подумал? Ну, там, конечно, есть на что поглядеть. Аня хоть и худая сейчас, но видно, что крепкая девушка. Фигура ладная, движения быстрые и проворные. Сразу видно, что не в городе выросла. Говорит мало, но по ее живым глазам вижу, что многое видит и подмечает. Шустренькая девочка. Дурак ее бывший, из таких как она хорошие жены выходят. Ну да это не мое дело.

Пять часов езды проходят как ни странно быстро. На улице разгар лета, и хоть жара уже прилично припекает, кондиционер в машине не дает нам спечься от жары. Дорога и правда разбитая, но мой внедорожник и не такие колдобины может пройти. Пару раз останавливаемся по пути, чтобы купить воду и размять ноги. Аня не отпускает с рук своего сынишку, постоянно что-то ему поправляет, целует ему щечки. Я невольно любуюсь ей. Несмотря на то, что на ней самая простая и далеко не брендовая одежда, на лице нет и грамма макияжа, а волосы свернуты в гульку на затылке, я не уверен, что видел женщину красивее. Ее лицо светится, а в глазах столько любви и счастья, которые не способен подарить ни один макияж в мире.

Но наше путешествие подходит к концу. Мы наконец то подъезжаем к дому, на который указывает Аня.

Дима

Выглядываю из окна машины и вижу старый дом с покосившимися воротами. Около забора, заросшего репейником, стоит старый жигуленок. Не уверен, что он вообще в рабочем состоянии. Ворота открываются, и из них выбегают двое мальчишек подростков. С любопытством и нескрываемым восторгом разглядывают мою машину. Ну да, по их дорогам такие, наверное, редко проезжают. Когда Аня выходит из машины, они несколько секунд, вылупив глаза, таращатся на нее и на свёрток в руках. Когда видимо соображают в чем дело, с визгом несутся домой, даже не поздоровавшись с ней. Смотрю на Аню и вижу, что она побледнела и судорожно сжала в руках ребенка. Понимаю, что ей страшно, никто из семьи не знает про такой сюрприз. Но это ее семья, рано или поздно ее простят и ребенка примут. По крайней мере я на это очень надеюсь.

— Ну, что ж Аня, ты дома, сдаю тебя с рук на руки. За ребенком смотри, к рукам сильно не приучай.

Она как-то обречённо кивает, смотрит на меня глазами, в которых вижу страх и наворачивающиеся слезы.

— Спасибо вам, Дмитрий Александрович. Вы так мне помогли. Я вам очень благодарна! Вы очень очень хороший человек…

— Ой, не надо тут мокроту разводить. Я нормальный человек. Любой бы помог на моем месте.

Аня хочет что-то еще сказать, но молча кивает, поворачивается и походкой, обреченного на казнь, идёт к дому. Сердце неволько сжимается, когда наблюдаю за ней, как сгорбилась ее спинка и поникла голова. Но гоню свою жалость от себя, в конце концов в родную семью ее привез, а не пойми куда. Когда подходит к воротам из них выходит мужчина. Майка алкоголичка обтягивает его немаленький живот, а весь образ завершают спортивные штаны с растянутыми коленями. Он немного растерянно смотрит на Аню, потом на ребенка, и, выпучив глаза, с непониманием в голосе спрашивает: