— Малыш, извини, мы очень соскучились. Очень сильно. Поэтому потерпи, ласки и все шуры муры потом. Мне сейчас надо…

— Да заткнись ты уже, мы тоже соскучились

Не могу сдержать смешка. Моя девочка, только моя. Начинаю медленно и с оттягом двигаться, погружаясь каждый раз на всю длину. Постепенно набираю скорость, выбивая из своей сладкой девочки глухие стоны. В доме никого нет и сдерживаться нет необходимости. И Аня это хорошо знает, поэтому и не сдерживает себя, щедро оглушая пространство своими уже хриплыми криками. Прикусываю ее кожу за ушком, это ее самое чувственно местечко и чувствую, как стенки влагалища начинают отчаянно сокращаться, у меня даже в глазах мутнеет. Укладываю ее на спину, ноги закидываю на плечи.

— Держись, — рычу.

Она стискивает меня ногами, и я полностью отпускаю себя, начиная двигаться на запредельной скорости, не забывая при этом большим пальцем массировать клитор своей сладкой девочки. В какой-то момент взгляд Ани фокусируется в одной точке, глаза расширяются и становятся стеклянными, и ее начинает выгибать дугой. Из всех сил вжимаюсь в нее бедрами и начинаю таранить последними мощными толчками. С ревом выдергиваю из все еще спазмирющего лона свой член и изливаюсь на аккуратный животик.

Дышу так, как будто пробежал километров десять без остановки, на висках пот, грудь ходит ходуном. Смотрю на Анютку, вид у нее не лучше. Волосы всклокочены, тушь потекла, на лице блаженная улыбка. В общем качественно оттраханный вид, мне такой нравится, хочу каждый день видеть.

— Я тебя тоже.

— Что тоже, — в голове еще стоит шум, поэтому не могу понять, о чем Аня говорит.

— Уффф, люблю тебя. Тоже тебя люблю.

Замираю на несколько мгновений, чтобы в следующую секунду крепко прижать ее к себе.

— Все Ань, приехали. Не убежишь от меня больше никуда. Ты теперь хозяйка моей души и сердца. И всех остальных частей тела.

Хлопает меня по плечу, и мы смеемся от счастья, все также не в силах оторваться друг от друга.

Аня

Мы засиделись допоздна, и, хотя летние деньки еще не дают сумеркам рано спуститься на землю, Леше уже же пора спать. Осталось совсем немного времени до сентября, и он станет учеником одной из самых престижных частных школ города. Леша очень волнуется по этому поводу и ему кажется, что его знаний все еще недостаточно. Ну что тут скажешь — он маленькая копия своего дедушки и хочет быть лучшим и первым во всем. Я только посмеиваюсь и ласково успокаиваю мальчика. Уверена, что он станет лучшим учеником и лидером класса, разве может быть иначе с дедовским то характером. И хотя в принципе уже нет необходимости в дополнительных занятиях, мы все-таки каждый день проводим немного времени за учебниками и прописями. Я не могу отказать маленькому мальчику, потому что вижу, как ему сейчас одиноко. Какая бы не была у него мать, но все-таки он любит ее и очень скучает. Навряд ли я смогу заменить ему маму, но с радостью дарю ему тепло и заботу.

— Леша, уже поздно. Давай чистить зубки и спать.

— А ты почитаешь мне книгу?

Еще одна традиция, которая сложилась у нас с Лешей — каждый вечер перед сном я читаю ему книги. Он и сам уже прекрасно может их прочитать, но, как и любому ребенку, ему легче заснуть под убаюкивающие звуки голоса, погружающие его в мир грез и снов.

— Конечно, мы же с тобой не дочитали про Муми-тролля. Тебе понравилась сказка?

— Очень! — Леша с восторгом хлопает в ладоши и бежит в ванную, чтобы побыстрее почистить зубки.

Леша уже и сам хорошо читает, но я сразу заметила, что его книги ограничиваются букварем, известными сказками, и тем, что рекомендовано подготовительной школой. Я с удивлением узнала, что он даже не слышал о сказках, которыми я буквально жила, когда была ребенком. Отец не уставал открывать для нас с сестрой новые миры и каждый день обязательно читал перед сном. Сестра обычно засыпала на первой странице, а я слушала и отчаянно боролась со сном. Конечно, когда я просыпалась утром, то понимала, что эту битву я снова проиграла. Родители Леши никогда не читали ему перед сном. Обычно его укладывал кто-то из прислуги, и, конечно, ни у кого не было желания возиться с ребенком, читая ему книги. Им, как говорится, за это не платят. Тем более для меня сейчас огромное удовольствие открывать для него новые миры, новых героев, видеть, как загораются его глазки. Когда Леша ложится в кроватку, я укутываю его одеялом и открываю на странице, где мы вчера с ним остановились. Леша слушает с огромным вниманием, постоянно перебивая и задавая вопросы. Но через какое-то время он замолкает, а еще позже я слышу его мерное посапывание. Поправляю ему одеяло, целую в лоб и выхожу, осторожно прикрыв за собой дверь. Делаю несколько бесшумных шагов в сторону своей комнаты, как вдруг меня перехватывают под грудью и буквально силком втаскивают в другую комнату, захлопнув дверь на замок. Я даже не вскрикиваю, а только закатываю глаза. Сомнений в том, кому принадлежат эти огромные лапища, которые сейчас сминают и лапают все мое тело, у меня нет.

— Дима, с ума сошел! Мне к себе надо, Тимку проверить.

— Ой, да дрыхнет наш Тимка, пузыри пускает. Я проверил. Иди лучше ко мне.

Несмотря на то, что все уже знают о наших отношениях и о доме, над которым мы сейчас так упорно работаем, я все же настояла на том, чтобы до переезда жить в отдельных комнатах. Дима, конечно, очень возмущался и настаивал на своем, но я не могу позволить себе бестактности в доме его отца. Но Диме кажется плевать на любые правила приличия. Прижимает меня к себе так, что вздохнуть не могу свободно.

— Ты меня задушишь сейчас, эй, — пытаюсь оттолкнуть Диму, но он уже уперся своим носом мне за ушком и урчит как сытый и довольный кот. Хотя насчет сытого это я погорячилась. Судя по тому, что упирается сейчас мне в поясницу, очень даже голодного.

— Анька, я соскучился. Крутишься весь день перед глазами, терпения уже нет, — говоря это он разворачивает меня и прижимает к себе. Ласково проводит пальцами по моему лицу, вызывая легкую дрожь по всему моему телу. Наклонив голову, нежно прикасается своими губами к моим в поцелуе. Ну что поделать, не могу я противостоять этому мужчине, достаточно одного касания и все тело вспыхивает и требует немедленного продолжения. Вскидываю руки вверх и обнимаю его за шею, зарываясь пальчиками в волосы на затылке. Поцелуй постепенно становится все глубже и откровеннее, наши языки танцуют свой огненный танец страсти, а тела кажется сейчас вспыхнут от желания избавиться от всей ненужной одежды. Дима издает болезненный стон и оторвавшись, смотрит на меня потемневшими глазами.

— Все, больше не могу, — подталкивает меня к кровати и аккуратно укладывает на нее. Быстро стаскивает с меня футболку и спортивные штаны. Белье тоже летит в сторону. Ну вот, опять собирать все по комнате. Посмотрев на меня несколько секунд, он с голодным рыком бросается на меня и сразу всасывает горошинку на моей груди. Еще при этом причмокивает с таким наслаждением и урчанием, словно в его рот попал самый сладкий десерт в мире. Другой рукой гладит мое тело, начиная от груди, вниз по талии к моим бедрам. Чувствую, как между ног все начинает тянуть, сама начинаю тереться промежностью о его пах и глухо постанывать.

— Ну что за несносная девчонка а, ну не даешь мне поласкать тебя.

Дима резко стягивает с себя штаны вместе с бельем, и раздвинув мои ноги шире, аккуратно входит в меня. Мы стонем в унисон, тела уже максимально наэлектризованы и дрожат от нетерпения.

— Анька, не могу больше, охренеть, тесно как… — Дима хватает меня за бедра и сразу начинает жадно двигаться, совершенно не жалея и не сбавляя темп ни на секунду. Я только успеваю ухватиться за его плечи руками. Ноготками впиваюсь в его кожу и буквально вспарываю ее в состоянии полного экстаза. Мои пятки упираются в его ягодицы, которые работают, не сбиваясь ни на секунду с заданного ритма. Утром же только выловил меня в душе, и уже успел так соскучиться? Я чувствую, что внизу живота начинает стягиваться узел, и я уже предчувствую скорый взрыв, который разнесет меня на миллион осколков. Начинаю стонать в ожидании этого момента, но опомнившись врезаюсь зубками в его плечо. Не хватало еще весь дом разбудить своими воплями. Движения Димы становятся все более частыми и рваными, и я понимаю, что он тоже уже у самой кромки нашего взаимного безумия. Несколько движений и весь мир взрывается, мы стонем в унисон, пытаясь делать это не так громко, как хотелось бы. Этот взрыв сопровождается диким грохотом, и я чувствую, что Дима буквально врезается в меня, а я сама улетаю вниз головой. Когда прихожу в себя и оглядываюсь, понимаю причину произошедшего. Старая кровать не выдержала напора Димы и у нее просто поломались ножки. Мы лежим на сломанной кровати, и я слышу, как Дима начинает тихонько ржать мне в ухо.