— Ну да, конечно — Вероника, — я рычу ей в лицо, — вот кто натрепал все во всех красках. А то, как она трахалась с соседом, пока меня не было дома, это она вам во всех подробностях рассказала? Или упустила самые интересные детали?

Кристина закатывает глаза и вздыхает:

— Так ты сам виноват. Вероника хотела, чтобы ты ее замуж позвал. Она хотела красивую свадьбу, статус жены. А ты что? Она потратила на тебя столько времени! А ты просто черствый чурбан! Вот и довел ее сам.

Я смотрю на Кристину, как на последнюю дуру. Что творится в ее переделанной и перекроенной головушке? Или она накачала губы, при этом пожертвовав частью мозга?

— Дима, — Игорь со вздохом снова обращается ко мне, — я разочарован в тебе. У тебя был реальный шанс построить свою жизнь. И мы все полюбили Веронику, она до сих пор лучшая подруга Кристины. Ну да, она ошиблась. Но Кристина права, ты сам довел до этого. Упустил ее… хотя это в твоем духе. Ты всегда упускаешь все возможности. Отец дал нам хороший старт, большие деньги для начала бизнеса, но и тут ты поступил как последний осел. Торчишь в своей клинике и роды принимаешь. Это то, чего ты хотел добиться?

— Да… да как вы можете… — Аня неожиданно даже для меня вырывается вперед и просто бросается на Игоря. — Как вы можете так говорить о Диме! Он один из лучших акушеров в городе! К нему на роды записываются с боем, очередь на месяцы вперед! Все хотят доверить себя и ребенка ему! И он прекрасный отец… — Аня вдруг запинается и поток ее слов заканчивается.

— Отец? А ты я вижу не промах. Всегда знал, что приезжие ушлые. Только дорогая моя, он не отец твоего ребенка. Нагуляла где-то, а теперь ищешь кому с ним на шею сесть?

— Ни на чью шею я не села! Я и сама работаю и смогу обеспечить своего ребенка! И да, Дима помог мне. И я знаю какой он замечательный человек. Вы его брат, но совершенно его не знаете! Он и мне, и Антонине Михайловне помог, когда ее хотели из квартиры выгнать! И сестре помог, когда у нее дом сгорел, и братьям помогает с выбором профессии…

— Да ладно, — брат начинает хохотать, — вот это она тебя окрутила, дорогой мой. И не только она, а все ее родственники, как я погляжу. Поздравляю, звание главного лоха по жизни торжественно принадлежит тебе! Не будь идиотом, одумайся пока не поздно, — с этими словами Игорь разворачивается и идет к своей машине. Кристина семенит за ним на своих высоченных каблуках и перед тем как сесть в машину, поворачивает голову и сострадающим взглядом смотрит на меня. Весь ее взгляд просто кричит — как же тебя жаль, опомнись пока не поздно.

Я открываю заднюю дверь и помогаю Ане сесть в машину. Всю дорогу назад мы едем в полной тишине, я прокручиваю в голове сказанное братом и чувствую, что ненависть все больше и больше захватывает мое сознание. Когда заходим домой, Аня укладывает Тиму спать и выходит ко мне в гостиную.

— Послушай, Дима, все что они сказали…

— Не надо, — грубо ее прерываю, — к черту все. К черту эту идеальную семейку.

— Но послушай, все это неправда. Ты совсем не такой, каким он хочет тебя видеть. Ты профессионал своего дела, ты прекрасный человек. Ты просто сам не понимаешь свою ценность и то, что достоин большего в этой жизни!

Во мне снова начинает вскипать гнев. Все вокруг знают, как мне жить. Каждому нужно дать совет, который я не просил.

— Тебе не кажется, что ты много на себя берешь, — резко прерываю Аню. — Ты то кто такая, чтобы учить меня жизни?

Вижу, как в ее глазах появляется испуг и непонимание. Это еще больше подливает масла в огонь, я чувствую, что до взрыва считанные секунды. И я прекрасно осознаю, что передо мной совсем не тот человек, на ком я должен отыграться и излить всю свою злость и обиду. Но поезд уже несет на полной скорости и его не остановить.

— Ты вообще зачем полезла в мой разговор с братом? Хотела меня защитить? Выставить этаким героем спасителем? Теперь он презирает меня еще больше. Ну, конечно, приютил себе бабу с прицепом. Еще и на семью трачусь, — меня несет все дальше и дальше. Я понимаю, что пожалею о каждом слове. Но вся желчь и обида, которая копилась во мне все года решила извергнуться именно сейчас. В самый неподходящий момент, и перед самым неподходящим для этого человеком.

Поворачиваюсь к Ане, и вижу, что она стоит, поджав губы с неестественно прямой спиной.

— Хорошо, ты, наверное, прав. У меня нет никаких прав разговаривать с твоей семьей. Действительно, кто я для них? Но я никогда не пыталась навязать тебе себя, и тем более своего ребенка. Мы можем уйти хоть сейчас. Зачем тебе баба с прицепом.

— Никто тебя не держит. Диплом скоро получишь, работа уже тоже почти есть, не пропадешь.

На этих словах Аня резко поворачивается и быстрым шагом идет в свою комнату. Я же хватаю ключи от машины и вылетаю из квартиры с тем, чтобы окончательно провалиться в эту черную бездну, которая все таки настигла меня за столько лет обид и презрения, которые я испытывал от самых дорогих в моей жизни людей.

Дима

— Черт! — ударяюсь головой о стенку и хватаюсь за виски, которые готовы взорваться от пульсирующей боли. Открываю глаза и оглядываюсь, пытаясь понять куда меня занесло. Какое-то тесное помещение практические без освещения. Сам я лежу на маленьком диване, который скрипит от каждого моего движения. Как я вообще на нем поместился. Пытаюсь подняться, но из горла вырывается стон, потому что по затекшему телу начинает циркулировать кровь, от чего боль теперь не только в висках, но и во всех моих конечностях. В горле сухо и желание найти воду становятся единственной мыслью, которую я сейчас способен генерировать. Открываю дверь и вываливаюсь в темный коридорчик. Держусь за стенки и двигаюсь, ориентируясь по звукам и проблескам света где-то впереди. Неожиданно яркий свет режет по глазам, и я уже громко стону, пытаясь хоть как-то облегчить свою агонию.

— Здрасти, проснулись, — слышу насмешливый голос и пытаюсь рассмотреть источник звука. И судя по всему этот источник уже хорошо со мной знаком.

Протираю глаза и наконец оглядываюсь по сторонам. Небольшой, довольно таки грязный бар с обшарпанными столами. В углу стойка бара, за которой стоит худощавый мужчина. Цепляясь за него взглядом как за единственный ориентир, который сейчас может удержать меня в вертикальном положении, медленно бреду к барной стойке.

— Дай воды, будь человеком, — откашливаюсь, потому что из горла вырывается непонятный хрип.

Незнакомый знакомый вручает мне стакан воды, и я опустошаю его за один глоток.

— Дай мне сразу бутылку воды. Где я? Что это за место?

— Вы совсем не помните? Хотя да, вы сюда уже пьяный пришли.

— В смысле пришел? Я на машине был.

— Может и были. Но сюда вы точно пришли на своих двоих.

— Я пил?

Бармен начинает смеяться, при этом не забывая протирать свои старые замызганные стаканы.

— Ну, перед тем как отключиться, вы поспорили с нашим постоянным клиентом, что выпьете подряд десять рюмок. Без закуски.

— Черт… Я столько никогда не пил…

— Ну, чтобы хоть как-то облегчить ваше состояние, могу вас обрадовать — вы выиграли. Отрубились только после десятой рюмки.

— Ну хоть какая-то хорошая новость, — с горечью выдыхаю и уже более внимательно оглядываюсь по сторонам. Дверь открывается, и группа парней заходит внутрь, сразу же занимая видимо свой любимый столик.

— Уже посетители? Вы разве не вечером открываетесь.

— Ну да, вечером и открываемся.

С непониманием смотрю на бармена, пытаясь сопоставить то, что он сказал с посетителями, которые пришли сюда утром. Смутная догадка начинает зарождаться в моей голове.

— Подожди, сколько времени? Разве не утро?

Бармен уже откровенно смеется надо меня, и указывает рукой на часы, которые указывают шесть вечера. Это я весь день проспал? Со стоном хватаюсь ладонями за лицо и растираю его. Неожиданно вспышкой молнии меня прошибает мысль и к горлу подступает тошнота. Я несусь в туалет, который к счастью нахожу с первого раза и успеваю как раз вовремя, чтобы изрыгнуть из себя все содержимое своего желудка. Сажусь на пол, опираясь спиной о стену. Закрываю глаза и тяжело дышу. В моем сознании вспышками возникают обрывки вчерашнего дня. Прогулка в ледовом городке. Веселый смех и визг Тимы. Презрительное выражение на лице брата, когда он бросал в меня обидные слова, которые дротиками попали в самую десятку. И Аня… ее обиженные и серьезные глаза, которыми она смотрела на меня. От одного воспоминания ее взгляда мне снова становится плохо, и я со стоном ударяюсь головой о стену. Если бы я мог набить себе морду, то разбил бы ее в кровь. Бил бы до тех пор, пока не выбил бы из себя все дерьмо. Пока не наказал себя за каждое обидное слово, которое сорвалось с моего языка в ее адрес. Мне становится страшно от одной мысли, как она встретит меня. Вдруг она разочаровалась во мне и вместо улыбки и радости в ее глазах я увижу презрение и разочарование? Медленно поднимаюсь и снова иду в зал. Тяжело опускаюсь на барную стойку и хлопаю по карманам. Ну, конечно, на что я рассчитывал.