— Дима! Ну блин! Вот стыдобище! Весь дом наверняка слышал этот грохот! Как я в глаза твоему отцу посмотрю!

— Да ладно, не переживай. Большое дело. Завтра починю.

— Дима… а ты успел выйти?

— Куда выйти? — ну что за придурок а, — А, нет Ань, мы как то неожиданно полетели, я как раз в этот момент… Да не переживай, с одного раза не залетишь.

— Я прибью тебя, если что! Имей ввиду! — голос срывается и меня окутывает паника. Резкими движениями начинаю отталкивать от себя Диму, пытаясь выбраться из под него, но он не дает мне этого сделать. Прижимает к себе, берет за подбородок и внимательно смотрит мне в глаза.

— Анют, а ну давай без истерик. Ну чего испугалась? Даже если ты залетишь, да я о большем счастье и мечтать не могу. Мне уже достаточно лет, и я не против карапуза, а лучше двоих. Я ж на руках тебя носить буду, пылинки сдувать. Только навряд ли в этот раз. У тебя сейчас неопасные дни.

— Точно? — голос дрожит, но глядя на Диму я успокаиваюсь. В его глазах непоколебимая уверенность, и я понимаю, что при любом исходе этот мужчина никогда меня не оставит. Да что там, он меня с чужим то ребенком не бросил.

— Ну я вроде как врач, Анют. Так что не переживай. И это… пошли к тебе спать. Как я тут лягу теперь.

Мы кое как выбираемся с разрушенного места разврата, смотрим на это безобразие и невольно начинаем смеяться. Тихо, стараясь не наделать еще больше шума и не разбудить никого, идем в мою комнату. Хотя не сомневаюсь, что мы и так уже разбудили всех обитателей дома и завтра на нас будут смотреть с едва скрываемой улыбкой. Тима беззаботно спит и сопит в своей кроватке, а мы, быстро приняв душ, устраиваемся на большой кровати, которая занимает полкомнаты. Дима обнимает меня сзади и целует за ушком.

— Ань

— Мммм

— Я люблю тебя, Анют. Тебя и Тимку. Вы мои.

— Я тоже люблю тебя, хоть иногда хочется прибить, честное слово!

Чувствую, как сзади меня сжимают огромные лапища, прижимают к себе и слышу тихий шепот в самое ушко — Люююбит, моя девочка меня люююбит.

Невольно улыбаюсь и прижимаюсь к своему медвежонку поближе. Зеваю, нежась в его грубых объятиях, и перед сном успеваю подумать об одном — кровать в наш дом надо купить покрепче.

Аня

— Так, выпрями спину, выдохни, — мама с трудом застегивает замок на спине, что меня немало удивляет. Когда я покупала платье пару недель назад, оно было мне даже великовато, а сейчас в груди еле замок сходится. Ловлю внимательный взгляд матери через отражение в зеркале.

— Какая ты у меня красавица! Видел бы тебя папа, как бы он сегодня гордился тобой.

Не знаю, что со мной происходит, но от воспоминания о папе я начинаю всхлипывать. Вообще последнее время стала нюней, как что — так в слезы. И сейчас глядя на маму, на меня находит что-то непонятное. Я закрываю глаза, рвано выдыхаю и произношу то, что давно хотела ей сказать, но не решалась.

— Мам, я обманула вас тогда. Дима не отец Тимы. Так получилось, понимаешь.

Сжимаюсь в комочек и с содроганием жду свой приговор. Боюсь открыть глаза и встретить полный осуждения взгляд матери. Но вместо этого тишину нарушает негромкий смех. Я распахиваю глаза и в полном недоумении смотрю на маму. Она посмеивается, обнимает меня сзади и выдает мне то, от чего челюсть медленно падает на пол:

— Тоже мне секрет. Все я сразу поняла.

— Поняла? — резко поворачиваюсь и смотрю на нее ошарашенными глазами. — Как ты это поняла?

— Милая моя, доживешь до моих лет и поймешь — как. Я и сейчас вижу то, о чем ты пока и не догадываешься. — она весело хихикает и нежно поправляет выбившийся из прически локон.

— Ты знаешь, я когда Диму увидела, то сердце мое заныло. Я отца вашего сразу вспомнила. Не знаю уж чем он мне его напомнил, внешне то совсем разные. Но что-то сердцу подсказало, что правильно все, так и должно быть. Вот время и показало, что не ошиблось мое сердце тогда.

Я снова поворачиваюсь к зеркалу и уже с большим облегчением оглядываю себя. Выгляжу вполне себе хорошо, только легкие тени легли под глазами. С удовольствием прилегла бы здесь же на кровати и поспала, но не могу. Внизу ждет Дима, чтобы отвезти меня в ЗАГС. Примерно недели три назад он поставил меня перед фактом, что мы женимся и чтобы я поспешила со свадебным платьем. Я не могла никак понять с чего такая спешка, сейчас ведь не самое лучшее время. Нужно, чтобы Игорь встал на ноги, Леша пошел в школу и хлопот у всех достаточно. Но Дима был непреклонен и сказал, что это не обсуждается.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Мама нежно обнимает меня, и мы выходим из гостиной, чтобы наконец то поехать в ЗАГС, где нас уже ждут. Дима ходит внизу у лестницы, сложив руки за спиной. На лице хмурое выражение лица, даже издалека чувствую исходящее от него напряжение.

— Ну и что вы так долго… — он замолкает, а кадык при этом нервно дергается. Да, может я и не первая красавица, но сегодня определенно хорошо выгляжу. Я медленно спускаюсь по лестнице, но уже почти на самой последней ступеньке слегка оступаюсь. Буквально в тот же миг я оказываюсь в крепких руках Димы, который с беспокойством меня оглядывает. Видимо его вполне все устраивает и, выдохнув, он аккуратно ставит меня на пол. Снова осматривает меня глазами в которых просто плещется любовь и восхищение.

— А нас не могут без нашего присутствия там расписать? Потом поставим подписи.

Я прыскаю от смеха и толкаю его в грудь.

— Дима, ты просто невозможный. Ты мне за месяц уши прожужжал, что нам нужно в ЗАГС, а теперь ехать туда не хочешь.

— Да кто ж знал, что ты зараза такая, так охренительно будешь выглядеть. А это… — Дима заговорщицки наклоняется к моему ушку и шепчет, чтобы мама ничего не услышала.

— А подвязка есть на тебе? Ну и там белье красивое, все дела…

— Ты невыносим, только бы под юбку залезть, — пихаю его локтем, но потом, хитро глянув на своего почти мужа, так же заговорщицки шепчу, — Да, есть подвязка, и чулочки и все дела…

— Так, все, никуда не едем. Хрен с этим ЗАГСом, все разрулим. Я хочу это сейчас видеть.

Я начинаю хохотать и бегу на выход, пока этот невоспитанный чурбан меня действительно не запер в комнате и обстоятельно и с особым рвением не изучил все что находится под свадебным платьем.

Вообще новость о нашей свадьбе была как гром среди ясного неба для всех, включая меня. Так как Игорю сейчас тяжело находиться на больших мероприятиях, сидя в инвалидном кресле, мы решили не устраивать огромный праздник, а отметить его только в тесном семейном кругу и с самыми близкими друзьями. Поэтому сейчас мы стоим перед свадебным церемониймейстером, а за спиной стоят только самые дорогие нашему сердцу люди — отец Димы сам катит коляску Игоря. Леша идет рядом с ними и с гордостью держит отца за руку. Вера семенит по другую сторону. Она еще стесняется показывать их отношения, хотя в том, что они уже есть никто из нас не сомневается. И надо сказать очень рады данному обстоятельству. Приехала и вся моя семья. Моя мама с отчимом, братья и сестра. Все они очень переживали, что придутся не ко двору в своей простой одежде и простыми манерами. Но очень быстро поняли, что переживали совершенно напрасно. На одном из самых почетных мест стоит наш купидон Антонина Михайловна с подругой. Рядом с ними Зинаида, которая кажется очень гармонично влилась в эту дружную компанию. Вид у Антонины Михайловны просто предовольный. Она быстрее нас глупых поняла что к чему.

Церимонимейстер зачитывает нам свой текст о значимости семьи, в то время как Дима не отводит от меня восхищенного взгляда.

— Анна, согласны ли вы, любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали, не слыша шума медных труб, через огонь и воду, до конца времен, взять в законные мужья Дмитрия…

— Согласна…

Зал наполняется громким смехом, и Дмитрий недовольно хмыкает.

— Жених, этот вопрос был адресован не вам, а невесте, — вижу, что церемониймейстер сама еле сдерживает смех, но все же повторяет вопрос и я отвечаю на него «Да» под шумные аплодисменты всех присутствующих. На этот же вопрос наконец то отвечает Дмитрий, который только глаза не закатил, когда слушал всю тираду еще раз.