Дима

Крепко прижимаю к себе ее трепещущее тело словно боясь, что она опомнится и оттолкнет меня. Сейчас я готов скорее умереть, чем перестать ощущать тот жар, который исходит от нее и кажется наполняет меня смыслом жизни. Тем смыслом, который всегда казался недосягаемым и ускользал от меня. Первые секунды она не отвечает, замерев в моих руках. Но через какое-то время я чувствую, как ее тело словно отмирает, и она сама начинает льнуть ко мне все теснее. Открывает губки в поцелуе чем я незамедлительно пользуюсь, проталкиваясь своим языком в глубины этого рая. Жадно посасываю ее маленький юркий язычок и практически схожу с ума, когда она начинает мне отвечать. Руками изучаю каждый изгиб ее тела и добравшись до замка на спине медленно начинаю его расстегивать.

Чувствую, как Аня вздрагивает и начинает ежиться. Прерываю поцелуй и смотрю в ее глаза. Я боюсь увидеть в них тот же страх, который был тогда на балконе после нашего первого поцелуя. И да, я вижу в ее глазах легкую растерянность, но в глубине горит огонь, который не дает мне усомниться, что ничего нет правильнее того, что сейчас здесь происходит. Она смотрит на меня, и я вижу в ее глазах отражение своего же желания. Все это вселяет в меня надежду, что по морде я все-таки не получу и меня не погонят из номера поганой метлой. Медленно подхватываю платье и спускаю его вдоль тела к ногам. Аня остается в одном нижнем белье и в чулках. Вот за чулки она еще получит, конечно, но сейчас я не могу отвести глаз от открывшейся мне картины. Кажется, это тело создано для того, чтобы им восхищались, ласкали и любили до сбитого дыхания и спазмов во всем теле. Обняв Аню за спину, расстегиваю застежку лифчика и отбрасываю в сторону. Она сразу же стыдливо прикрывается руками, что вызывает во мне агрессивный протест. Беру ее руки и мягко, но в то же время уверенно и безапелляционно, отвожу их от груди. Аня для видимости сопротивляется, но все же подчиняется мне. Дыхание становится глубже, щечки и шея краснеют, кожа покрывается мурашками. Опускаю взгляд и, сглотнув слюну, таращусь на ее грудь. Сосочки дерзко вздернуты, сжавшись в маленькие соблазнительные бутончики. Беру одну грудь в ладонь и медленно сжимаю. Это нереальный кайф, как и ожидалось грудь идеально вписывается в мою ладонь.

В ответ на эту ласку слышу, как Аня издает едва различимый писк, от которого у меня поджимаются яйца. Главное выдержать и не кончить позорно раньше времени. Подхватываю ее на руки и быстро укладываю на постель, не переставая гладить и целовать ее плечики, шею, разрумянившиеся щеки. Отстранившись, смотрю на нее и от представившейся картины в глазах начинает темнеть. Ее оливковое точеное тело шикарно смотрится на фоне белоснежного белья. Аня стыдливо смотрит на меня, но больше не пытается прикрыться руками. Снимаю с себя свитер и джинсы и ложусь рядом. Обхватив рукой лицо, вновь врезаюсь жадным поцелуем в ее сладкие губы. Играю с ее язычком при этом не забывая гладить все тело. Перестав терзать опухшие и искусанные губы, спускаюсь к груди. Втягиваю вершинку одной груди, вторую в это время мну рукой.

Аня зарывается руками в мои волосы и прижимает к себе крепче. Покрывая все ее тело поцелуями спускаюсь все ниже и ниже. Ее животик просто идеал женской красоты. Несмотря на то, что она выносила и родила ребенка, и на нем есть небольшие растяжки, все это делает ее только более красивой и женственной. Животик подрагивает словно от нетерпения и я прижимаюсь губами к прелестному пупочку. Спускаюсь поцелуями ниже, где самое сокровенное все еще прикрыто ненужной тряпкой. Берусь за кромки трусиков и медленно спускаю их по ножкам. Тяжело вздохнув, закрываю глаза и начинаю в уме решать уравнения, чтобы не кончить от одного вида маленького треугольника, который Аня оставила на гладко выбритом лобке. Провожу пальцами между губок, которые слегка набухли и лоснятся от возбуждения. Задеваю чувствительный и влажный бутон от чего дыхание Ани становится тяжелее, тишину прерывают ее протяжные и пошлые стоны. Осторожно ввожу один палец внутрь, и начинаю двигать им, с трудом втискиваясь в жаркую тесноту. Стоны становятся громче, Аня начинает подмахивать бедрами, стараясь насадиться как можно глубже. Мне уже и делать ничего не нужно, она сама мой палец объезжает, стонет от нетерпения. Да кто ж знал, что ты такая ненасытная и чувственная. А на вид то такой скромный и застенчивый мышонок. Только этот скромный мышонок вдруг замолкает и глядя перед собой стекляным взглядом, выгибается дугой. Судорога прошивает все ее тело и она со стоном начинает кончать. Громкая девочка, не сдерживает себя и мне это охренеть как нравится.

Резко поднимаюсь и спускаю свои боксеры, устраиваясь между стройных ножек, все еще обтянутых чулками. Но у меня нет никаких моральных сил снять их с нее. Придерживая рукой член, нетерпеливо пристраиваю его к распахнутым губкам и начинаю входить. Толстая головка еле-еле протискивается в тесное и влажное лоно. И не поверишь, что рожала, такое ощущение, что девственнице целку срываю. Сделав несколько осторожных движений, не сдерживаюсь и делаю резкий выпад бедрами. Одним движением наполняю ее под самый корешок и замираю внимательно наблюдая за реакцией малышки. Аня стонет и смотрит на меня, ошарашенно распахнув глаза. Ну да, я немаленький мужчина, и это касается всех частей моего тела. Начинаю медленно двигаться, чтобы она привыкла к моему размеру, покрывая при этом все ее лицо поцелуями. Аня крепко обхватывает мои бедра своими длинными ногами и упирается пятками в ягодицы. На каждое мое медленное и осторожное движение она нетерпеливо ерзает и подмахивает бедрами. Понимаю, что таким темпом на этот балет меня надолго не хватит. Вот же негодная девчонка, все тормоза из-за нее к чертям собачим.

— Я ж хотел медленно и нежно. Что ж ты делаешь, — еле выдыхаю ей в губки.

Завожу ее руки за голову и заставляю взяться за изголовье.

— Крепче держись, — сгибаю ее ноги и развожу еще шире. Нависаю над ней, держа руками под коленки.

— Будет больно — тормози меня, — хотя сам не уверен, что смогу остановиться.

Делаю резкий выпад и начинаю таранить ее со скоростью отбойного молотка. Кровать начинает бешено колотиться о стену. Где-то на задворках поплывшего от похоти сознания радуюсь, что по соседству мой номер. Что-то падает на пол, видимо со стены свалилась картина. К черту, сейчас одна мысль, не затрахать девчонку до смерти. Вбиваю ее в постель, сам утыкаюсь ей в шею и с рычанием начинаю кусать шейку, втягиваю ртом нежную кожу. Следы останутся, но меня эта мысль приводит в неконтролируемый восторг. Я хочу пометить ее всю, присвоить каждую клеточку ее тела. Резко поднимаюсь, закидываю одну ногу на плечо, другую отвожу в сторону. Зрелище открывается просто потрясающее. Вижу как мой член выходит, а потом полностью туго наполняет ее киску. Кладу руку ей на лобок и начинаю большим пальцем массировать клитор. Члену становится все теснее, все вокруг него начинает пульсировать и жечь огнем, и в следующую секунду девчонка снова начинает кончать. Выгибает спину, кривит ротик, и мощная судорога пронзает ее тело. Влагалище так мощно сокращается, что хочет вытолкнуть член из лона. Но хренушки меня теперь отсюда вытолкнешь, я теперь тут пропишусь, пожалуй. Хватаю Аню за талию и крепко вжимаю в себя. Когда последние спазмы угасают, и она падает на постель в совершенно бессознательном состоянии, наваливаюсь на нее и делаю серию мощных и частых толчков. Успеваю резко вырвать член из ее лона, запрокидываю голову и с ревом заливаю весь ее живот и грудь. Задыхаясь смотрю на нее и понимаю, что в жизни не видел более прекрасного зрелища. Падаю рядом, не в состоянии произнести даже слово от полученных эмоций. И ведь трахался в своей жизни более чем достаточно, а такое ощущение, что только сейчас узнал, что такое по-настоящему заниматься сексом. Не просто сексом, а быть с любимой и желанной женщиной.

Проходит минут пятнадцать, прежде чем к нам возвращается возможность двигаться и говорить. Аня с трудом поднимается и неровной походкой идет в сторону ванной комнаты. Через пару минут встаю и иду за ней. Когда захожу, первое что вижу — это чулки. Один лежит в раковине, другой валяется посередине комнаты. Аня уже стоит в душевой кабине, подставив лицо под струи воды. Открываю дверцы и захожу к ней внутрь. Аня вскрикивает и хочет обернуться, но я прижимаю ее грудью к стенке душевой, не давая даже пошевелиться.