— Объявляю вас мужем и женой! Поздравьте друг друга! В знак объединения прошу скрепить ваш союз….

Все оставшиеся слова утонули в общем свисте и восторженных выкриках. Потому что это несносный мужчина не стал ожидать, когда ему официально разрешат меня поцеловать. А просто сгреб меня в охапку и выбил дух своим жадным и грубым поцелуем.

Разрываем поцелуй и смотрим в глаза друг друга. В здравии и болезни… в печали, и в радости… Слова этой клятвы мы слышим столько раз в жизни. На собственной свадьбе, на празднике своих друзей и родных. Они становятся такими обыденными, что мы совсем забываем об их истинном смысле. Быть рядом всегда и несмотря ни на что. Забывать про свои обиды и тщеславие, когда родному человеку нужно протянуть руку помощи.

Дмитрий подхватывает меня на руках и под общие восхищенные вскрики и аплодисменты выносит из зала.

Свадьба плавно перетекает во двор нашего дома. Мы решили провести мероприятие дома, в уютной обстановке, а не снимать ресторан. Дом еще не полностью готов, но основные работы завершены, и мы успели все подготовить к нашей свадьбе для переезда. Начинает звучать красивый вальс, и Дима галантно протянув мне руку, приглашает на наш танец. Мы ничего не разучивали, поэтому просто движемся в такт музыке, глядя в глаза друг друга. Вижу, что Дима хмурится словно его что-то беспокоит.

— Дим, все хорошо?

— Да, Ань, ты только не волнуйся. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Настораживаюсь и внутренне вся подбираюсь, готовая услышать любую новость.

— Дим, говори уже. Я и правда начинаю волноваться.

— Никаких волнений. Тебе нельзя сейчас. В общем, ты беременна.

Несколько секунд смотрю на него с удивлением, а потом прыскаю от смеха. Ну шутник, придумал тоже. Но выражение лица Димы остается совершенно серьезным и мой смех постепенно сходит на нет.

— Дима, ты с дуба упал? Ты с чего это взял? И вообще об этом обычно женщина сообщает, тебе не кажется?

— Кажется. Только ты еще не поняла. А я понял. Устаешь быстро, днем спать стала. Когда месячные должны быть? Вот то-то же… Недавно сделали мясо в томатном соусе, ты помнишь, как нос скривила.

— Да… меня чуть не вывернуло… И моя грудь…

— Мдаааа, — а вот тут на лице Димы расплывается довольная улыбка и только слюнки не капают в декольте, когда он туда внимательно заглядывает.

— О Боже…но ты же тогда сказал, овуляция и все прочее…

— Ну, немного неправильно посчитал.

— Неправильно посчитал?

— Ну ладно, напиздел немного. Чтобы ты не загонялась.

— Я тебя убью! Оживлю и снова убью! И так несколько раз!

Дима в танце притягивает меня к себе еще ближе и зарывается носом за ушко.

— Ань, — гладит меня по вздрагивающей спинке, пытаясь успокоить.

— Что? — всхлипываю и комкаю его рубашку нервно подрагивающими пальцами. Но при этом полностью осознаю, что это уже скорее слезы радости, а не испуга.

— Малыш, я люблю тебя. Сегодня самый счастливый день в моей жизни. И кстати, собери документы Тимы. Пора и ему Давыдовым стать.

— Ты серьезно? Ты хочешь его усыновить? Ты не обязан, Дим

— А при чем здесь обязан. Прикипел я к нему. Давыдов он, с рождения причем.

Чувствую, что еще секунду и разревусь на глазах всей семьи. Но мне же простительно, правда?!

— Дим…

— Мммм…

— Пойдем к столу, там огурчики такие, пальчики оближешь.

Дима взрывается смехом, подхватывает меня на руки и несет обратно на наше место.

— Я и сама идти могу, ну зачем.

— Привыкай, теперь только так.

Аня

1,5 года спустя

— Успокойся, все пройдет хорошо, — нежно прикасаюсь к щекам мужа, пытаясь его хоть немного успокоить. Он перехватывает мои ладоши и целует их, закрыв глаза и вдыхая мой запах. Это всегда действует на него успокаивающе, он словно хочет впитать в себя как можно больше моей любви и заботы. А я щедро делюсь с ним всем, что у меня есть.

— Хорошо, — муж поправляет галстук и резко выдыхает, — Поехали.

Мы садимся в машину и уже скоро подъезжаем к зданию, на котором гордо красуется вывеска — КЛИНИКА ДМИТРИЯ ДАВЫДОВА. Смотрю на нее и меня охватывает чувство гордости за Диму. Это его детище, и сегодня он перережет красную ленточку, знаменующую новый этап в его жизни. Конфликт, который был у Димы с клиентом два года назад, не имел для него серьезных последствий. Конечно, Елена Захаровна не могла не принять никаких мер и все-таки сделала мужу выговор, но он никак не отразился на его врачебной практике. Все-таки его заслуги имели место быть. Но мой муж в полной мере осознал, что как врач совершил этическую ошибку. Он поехал к мужу своей пациентки, лично извинился перед ним и возместил все расходы, которые тот оплатил в клинике. В общем и целом, этот неприятный эпизод в жизни мужа был благополучно закрыт и все стороны остались довольны. Елена Захаровна звала его обратно на работу, но обстоятельства складывались так, что незапланированный отпуск приходилось постоянно продлевать — болезнь брата, моя беременность, работа над домом. А потом… а потом он понял, что уже не хочет возвращаться, и что ему пора двигаться дальше. Как оказалось, он давно думал об открытии своей клиники, но не знал с чего начать. И тут ему на помощь пришли отец и брат. Дима поделился с ними своей идеей, которую они сразу беспрекословно поддержали. Втроем с отцом они часто запирались в кабинете и часами что-то обсуждали. Благодаря влиянию Александра Владимировича проблем ни с поиском подходящего помещения, ни с решением бюрократических вопросов не возникло. Он с радостью помогал сыну, познакомил его со многими значимыми людьми в городе. Я видела с какой гордостью он смотрит на сына, видя, что тот с легкостью осваивает незнакомое ему поприще. Игорь же щедро делился своими знаниями в сфере бизнеса и разработал маркетинговую стратегию. Сейчас Дима уже самостоятельно решает многие вопросы и все больше становится истинным Давыдовым.

Подходим к приглашенным гостям, которые встречают нас громкими аплодисментами. У меня на руках наша Олечка — папина любовь, дедушкино счастье. Несмотря на мелкий возраст, она уже умело вьет веревки из всех мужчин нашей семьи. Кружусь около Димы, который перерезает ленту, с дочкой на руках и пытаюсь сделать фотографии, чтобы не упустить ни один значимый кадр. Конечно, мы все понимаем, что впереди еще много работы, но, видя, как блестят глаза моего мужа, я не сомневаюсь, что у него все получится. Получится, потому что с такой поддержкой не может быть иначе. Ловлю на себе его любящий взгляд, который он переводит с меня на личико своей дочки. Если и есть безусловная любовь, то она сейчас ярко полыхает в его глазах. Затем его глаза опускаются ниже и он, улыбнувшись, озорно подмигивает Тимке. С ним он тоже не разлей вода и у них уже сложились особенные, понятные только этим двум мужчинам, отношения.

После торжественных речей и громких хлопков открываемого шампанского, мероприятие плавно перемещается в ресторан неподалеку. Я передаю детей Антонине Михайловне и Зинаиде, которые уже порядком устали от шума и с радостью воспользовались возможностью убежать домой. Помогаю им устроиться в машине, и жду пока машина не выедет за ворота. Только тогда со спокойным сердцем поворачиваюсь и иду ко входу в ресторан. Вдруг, мой взгляд привлекает знакомая женская фигура, которая дерганной походкой, прижимая к себе маленькую сумочку, движется ко входу в ресторан. На какое-то мгновение она поворачивает голову, и я узнаю непрошенную гостью. Кристина, а это именно она, резво поднимается по лестнице и скрывается за дверью ресторана. Я практически бегу за ней, но зайдя в помещение, понимаю, что упустила ее из вида. Вокруг много людей, очень шумно из-за музыки и взрывов смеха. Когда я выхватываю ее в толпе, то понимаю, что опоздала. Она уже подходит к Игорю, который стоит, облокотившись на трость и молча наблюдает, как она к нему приближается. Не теряя ни минуты иду к ним, потому что не хочу, чтобы на мероприятии, которое имеет такое значение для моего мужа, произошел скандал. Кристина что-то говорит в то время как Игорь смотрит на нее как на назойливую муху, которая раздражающе жужжит над ухом. Только подойдя совсем близко, замечаю, что вид у Кристины достаточно потрепанный. У корней темные волосы, фигура уже не такая точеная, хотя, конечно, назвать ее некрасивой язык не повернется. Но в целом, нет уже того лоска и уверенности, которые раньше ударной волной сносили всех в радиусе многих метров.