— Просто твоя изнеженная герцогская спинка видимо не привыкла таскать тяжести. Ваша светлость, желает, чтобы я понес ваш мешок? — издеваясь предложил Фил.

— Ничего я не изнеженный! — обиделся Томаш. — Сам понесу!

Томаш снова взвалил мешок на загривок и, согнувшись в три погибели, пошел к деревне, сопя и ругаясь себе под нос.

Я, сдерживая рвущийся хохот, посмотрел на Фила. Я-то знал, что мешок Томаша и вправду пудовый, но рожа у Фила была — натурально тяпкой и заподозрить его в намеренном издевательстве над Томашем было трудно.

Когда мы, наконец-то, зашли в деревню, то были неприятно удивлены. Она оказалась небольшой, дворов семьдесят — девяносто. Пока шли, нам не встретилось ни единой души. На всех улицах было пусто. Вышли на центральный рынок — и там прилавки пустые. Мы попробовали постучаться в один дом, в другой. Никого. Даже собаки не лаяли.

— Вымерли здесь все что ли? — пробормотал Томаш.

Именно в этот момент в одном из окон мелькнуло чье-то лицо.

— Эй, живые есть⁈ — окрикнул я.

Но никто не отозвался. Не успел я подумать, что лицо в окне мне померещилось, как неподалеку послышался неясный шум. Мы растеряно переглянулись.

На нас, с обеих сторон, вывалились группы вооруженных вилами и топорами мужиков.

— Есть живые, — хрипловато ответил нам гигантских размеров детина с кузнецким молотом в руке. — И мы чужаков не жалуем! Пошли прочь подобру-поздорову.

— А мешки тута оставьте! — потребовал из-за спины здоровяка тощий мужичонка с редкой бородой. — Мы у вас их это… конфискуем!

— Ещё чего захотели! — возмутился Фил. — Я на сборы полдня угрохал!

— А я бы свой с удовольствием отдал, — пробормотал под нос Томаш.

Мы скинули мешки в середку и, встав спина к спине, материализовали оружие. Я надеялся, что, как только деревенские увидят, что мы не простые обыватели и обладаем магией, их воинственный пыл поубавиться. Но в этот раз не сработало. Мужики твердо намеревались начистить нам морды без суда и следствия.

— Может, поговорим?.. — попытался я решить полное отсутствие к нам симпатии дипломатическим способом.

Но толпа уже с ревом мчалась на нас. Я всё же перед схваткой малёхо затупил меч, не хотелось бы кого-то покалечить или убить, Фил с Томашем сделали то же самое.

Подготовку мужикам заменяла бешенная ярость, а мы после ночных бдений были просто реально на нуле. Поэтому, чтобы раскидаться с этой оголтелой толпой, пришлось попотеть. Но зато согрелись окончательно.

Я, перехватив меч второй рукой за лезвие, просто махал им, отпихивая от себя навалившихся разом мужиков. Краем глаза я заметил, что Фил, в одну сторону махнет — улица, в другую — переулочек. Я пригляделся повнимательней — Фил реально напоминал медведя и на его сторону обороны не то, что не совались, а не знали, куда от него щемиться.

Засмотревшись, я едва не пропустил удар молота по башке. И если бы не соколиная реакция, быть бы мне с пробитой головой. Я, развернувшись к нападавшему, уткнулся взглядом гигантскому детине в пузень. Поднял голову, с удивлением взирая на гиганта — я сам был отнюдь не маленького роста и не привык к таким вот поворотам.

Мужик меня обхватил и попытался завалить, используя свой вес, но я, в схватках, все-таки поднаторел за последнее время. Вспомнил приёмчики Леона и, грамотно сместив центр тяжести, использовал силу противника против него же. Гигант покачнулся, но равновесие удержал. Я же, воспользовавшись этим, выскользнул из его медвежьих тисков. И со всей дури лупанул ему в пузень прямо под дых.

Гигант охнул и согнулся пополам. Я навалился на него и опрокинул-таки на землю. Правду говорят, что шкафы громко падают. Гигант, точно Гулливер в стране лилипутов, растянулся, перекрыв собой дорогу. Я приставил острие меча к его горлу.

Шум боя утих. Всё вокруг как будто застыло. Я осторожно поднял глаза, стараясь при этом не выпускать из виду детину. Деревенские побросали оружие и, разинув рты, смотрели на меня.

— Не трогай Старшего, — пробасил один из крепких парней.

Чернобровый и крупный, он очень был похож на гиганта, хоть и габаритами поменьше.

— Вы кто такие будете вообще⁈ И чего дебоширите⁈ — бойко поинтересовался бородатый старичок.

— Вы на нас первые напали! — заметил я. — Что за мода у деревенских, сначала в зубы бить, а потом спрашивать, кто такие?

Я убрал меч от горла Старшего.

— А у нас тут не проходной двор! — пробасил он. — Шастают все подряд, то мроты со своими таборами туда-сюда, туда-сюда, то такие вот рыцари знатные, портят наших девок! А мы терпеть-то почему должны? Итак, уже до беды дотерпелись!

— Не должны! — закивали мужики. — Дотерпелись!

— Идите-ка вы лесом, вот, — вставая, потребовал старший. — А то вона последний раз поганый мрот начудил нам чудес, а мы теперь оправиться не можем. Да что там, никогда теперь не оправимся.

— А что начудил? — мне прям дико любопытно стало, интуиция подсказывала, что здесь что-то необычное.

— А зачем вам это знать? — подозрительно поинтересовался бородатый старичок.

— А мы, может быть, помочь хотим? — дерзко предположил я.

— Как же, помочь, знаем мы вас, помогаторов! — скептично хмыкнул какой-то парнишка, явно подстраиваясь под общее настроение старших.

— Отец, давай ему всё же расскажем, — робко предложил Старшему чернобровый парень. — А вдруг он и правду Питеру и нам поможет?

— Питеру уже ничем не помочь, сынок, — горько вздохнул гигант. — И нам тоже.

— Вы расскажите, а там посмотрим, — хмыкнул я. — Хуже-то точно не будет.

Деревенские отошли в сторону посовещаться. Поспорив всласть, как это часто бывает при демократии, они все же пришли к определенному консенсусу. Видимо, в конце концов решив, что попытка не пытка, нас проводили в большой дом, принадлежащий тому самому гиганту. Судя по всему, Старший был кузнецом. Нас завели в большую залу и усадили за стол. Стали угощать хлебом-солью, пивом и медовухой. Людей набилось в дом по самые уши.

После гуляний в деревне ведьмы Блейзы, к чужой еде, а тем более хмелю, я относился насторожено. Но все же потихоньку ел, то и дело внимательно вслушиваясь в свои ощущения. Но кроме усталости, гудящей в голове, ничего пока не ощущалось. Да и интуиция моя ни о чем меня не предупреждала.

После того, как нас немного порасспрашивали, кто мы да как — деревенские прониклись и сочли нас достойными доверия, хотя наврал я им, прям от души — с три короба. Сказал, что мы просто молодцы из зажиточных семей горожан, которые ищут на свою жопу приключений, а кони от нас разбежались, так как их напугали волки. И прочее в том же духе. Приняв нашу откровенность, за чистую монету, настала очередь колоться Старшему.

— В общем, дело было так, — начал говорить гигант, — как-то к нам в деревню пришёл один мрот. Они частенько раньше наведывались. Но этот мрот мне сразу не понравился, какой-то он весь скользкий был, глаза бегают, говорил, точно мёд из уст лил, аж приторно. Мрота звали Рамир, он предложил моему сыну одну интересную штукенцию — волшебную лампу, исполняющую три заветных желания.

— Не бывает таких ламп, — категорично заявил Томаш. — Так мроты обманывают простодушных селян, вымогая у них деньги.

— И Питер об этом тоже знал, но Рамир не попросил денег. Лампу он готов был выменять на обещание, что Питер, когда-нибудь исполнит любую его просьбу. И Питер, решив, что в любом случае ничего не потеряет, а приобрести может многое, согласился на это условие.

Старший замолчал, словно собираясь дальше с духом. Говорить ему было непросто, мешали эмоции и какой-то едва уловимый страх.

— Что же было дальше? — подбодрил я его.

— Дальше одно за другим желания Питера стали сбываться. На месте нашей деревеньки возник большой красивый город, а Питер стал в нем править. Мы ни в чём не знали нужды, жизнь стала такой насыщенной, чудесной, точно в сказке. Потом у Питера появилась жена — прекрасная мротка, каких свет не видывал. Она не говорила по-нашему, но Питер её искренне полюбил, а она его. Вскоре у них появился первенец. И тогда-то Рамир постучался в двери нашего дворца и попросил этого первенца себе. Питер в просьбе мроту отказал. Тогда в городе пропала вода, и на нас обрушился мор. Жена Питера и ребёнок заболели. В лампе у него осталось последнее желание, и он попросил дух лампы исправить случившееся. И тогда лампа вернула всё на прежние места. Мы, единым духом переместились в прошлое, в тот самый момент, когда заключалась сделка с мротом. И там, Питер отказался давать обещание и не взял лампу у мрота.