— Я бы вернусь к своей семье, напоследок увидела бы свою дочку и внуков, дочка у меня как раз на сносях была… — поделилась мечтами старуха.

Я вздохнул, устало потирая виски. Голова всё ещё соображала туго. С какимудовольствием я бы сейчас подремал, но труба звала…

— Их уже давно убила пустыня, бабуся, лучше всего тебе остаться здесь, — вступил в разговор Томаш.

— Я чувствую, что они живы, — яростно затрясла пушком на голове старуха. — Если ты мне поможешь, сокол, я вознагражу тебя по-королевски!

Старуха смотрела на меня с мольбой, в глазах её стояли слезы. Я задумался. Вроде и не было на то причин, но я чувствовал интуитивно какой-то подвох. Однако, эту щуплую старушку мне было очень жаль. Все её желание заключалось в том, чтобы увидеть дочку и внуков перед кончиной, вот и врала она нам с три короба про королевскую награду.

Но бабку в пустыне ждёт только лютая смерть, здесь же, она до конца своих дней будет прислуживать мротам. А так как мы лагерь мротов разбили, то просто спокойно доживет свой век в одиночестве.

— А как далеко тебе от этого оазиса добираться до дома? — уточнил я.

— Я пустынный житель, сокол, пустыня мой дом.

Я посмотрел на просящее лицо бабки. Она со дня на день издохнет, это её последняя воля, пусть и безумная. Но кто я такой, чтобы судить? Я бы тоже не хотел умереть рабом.

— Что нужно сделать, чтобы оазис тебя отпустил? — спросил я.

— Меня нужно посадить на загривок и вынести отсюда, — ответила старуха.

— Так просто? — я почувствовал некий подвох.

— Просто только кошки родятся, — с сожалением вздохнула старуха. — Сначала нужно избавить меня от этих пут.

Старуха встала и многозначительно посмотрела на свою ногу, лодыжку которой обвивала лиана.

— Делов-то, — фыркнул я, наклонился и материализовав меч, явившийся для такого дела кинжалом, легко перерезал лиану, которая держала старуху.

Однако, лиана тут же срослась обратно, вернув себе целостность и сохранность. Остальные мои попытки разрубить её так же не увенчались успехом.

— Ну и как эту хрень разрезать? — сдался я.

— Никак. Эту лиану ничем не перерубить, я по-всякому пробовала, — грустно констатировала старуха.

Она вновь села за стол и пригорюнилась, подперев щеку ладошкой.

Я стал соображать. Оружие Триликого эту проклятую лиану не брало, значит, нужно попробовать зайти с другой стороны. В конце концов, нас одарили всем подряд вдоль и поперек, может какая-нибудь штукенция гномов нам сможет и здесь помочь?

— Венди,– обратился я к девушке. — Ты не могла бы попробовать разрезать лиану своим кинжалом, который тебе подарили гномы?

Жалостливая Венди с готовностью кивнула и, подбежав к старухе, разрезала лиану. Раздался жалобный писк растения. Лиана попыталась отползти, но вместо этого на наших глазах стала увядать, сохнуть, пока не обратилась в труху.

— У вас получилось! — обрадовалась бабка. — Я столько лет пыталась избавиться от неё и вот… Благодарю тебя, медведица!

Старуха аж заплясала от радости. Мне же почему-то по-прежнему казалось, что я что-то делаю не то. Вроде доброе дело, но какое-то гаденькое предчувствие не давало покоя, может, всё дело было в том, что я никак не мог отойти от действия черной специи.

— Что возьмёшь меня на загривок, сокол? — между тем игриво спросила старуха.

— Возьму, — безрадостно буркнул я.

Бабку долго уговаривать не пришлось. Она скакнула мне на закорки, от чего меня согнуло в три погибели, а из горло помимо воли вырвался кряк. То ли я шибко вымотался за этот день, то ли бабка была не по габаритам тяжеленная. Реально, на вид в ней читалось весу килограмм пятьдесят не больше, а меня будто поездом придавило.

— Смотри не урони, — напутствовала старуха, обдавая меня несвежим дыханием. — Если нога моя коснется земли оазиса, то верная смерть и тебе и мне, добрый молодец.

— Предупреждать надо заранее, — заметил я.

Я, обливаясь потом на трясущихся ногах, понёс старуху к пустыне. Пути здесь было минут пятнадцать-двадцать, но я шёл очень медленно. Остальные отправились за нами.

— Эрик, давай помогу, — предложил Фил.

— Не выйдет, милок, нужно, чтоб он меня нёс от начала до конца иначе — смерть и ему и мне, — пресекла попытки мне помочь, старуха.

— Заладила, смерть-смерть, — проворчал я.

Путь казался бесконечным. Я несколько раз чуть не навернулся, запутавшись в лианах, каждый шаг давался мне через неимоверное усилие, и шли мы не двадцать минут, а почти сорок. Я дорогой всё думал, зачем я постоянно ищу себе на жопу приключений? Сколько уже раз я был за свою доброту наказан, ну как Иван-Дурак, ей богу.

Каким-то чудом мы достигли пустыни. И я смог наконец-то избавиться от тяжкого груза на своей спине, свалив бабку на песок

— А и вправду, ты силен, сокол, такой силы я на своем веку и не видывала, — голос старухи изменился, помолодел, в нем появились металлические нотки. — Вот только к силе ещё бы и ум добавить, так вообще бы цены тебе не было.

Я глянул на старуху, и глазам своим не поверил. Бабка начала стремительно молодеть. Кожа её разгладилась, приобрела медовый оттенок. Волосы потемнели и быстро доросли до самых пят. Обвисшая грудь налилась, стала упругой, подтянулась талия, даже ноги, как будто удлинились. Трухлявая одежда спала с плеч. На женщине появилась платье, из змеиной кожи, в ушах и на пальцах заблестели бриллианты.

За спиной у женщины из песка появлялись эффы. Одна из змей положила ей свою змеиную башку на плечо.

— Вот и мои детушки пришли, — холодно улыбнулась женщина. — Я же говорила, что я многодетна. Я — их королева.

Мы инстинктивно шагнули обратно на территорию оазиса.

— И как насчет королевской награды? — иронично спросил я, уже прекрасно понимая, что шиш нам причитается, а не награда.

— Да, конечно, — улыбнулась королева змей, — они убьют вас быстро, не мучая больше специей.

— Как благородно! — поморщился я, грустя, что очередное доброе дело, обернулось черти чем. — А ещё какие варианты?

— Зачем тебе нас убивать, мы ведь помогли тебе⁈ — возмутилась Венди

— Да, помогли, — не стала отрицать нашего вклада в свою судьбу королева, — теперь всякий мрот, ступивший на земли пустыни будет страдать, я больше не дам себя изловить никому!

— Но мы не мроты, — заметил Фил.

— Да, вы хуже, — скривилась королева змей, — вы люди, обладающие огромной силой, и эта сила направлена против моей владычицы Амадей. И потом, для змей, сокол не может быть другом — мы враги.

— Тут ты права, — процедил я, материализуя меч.

Я не стал объяснять этой твари, что на данный момент, мы с Амадей временные союзники. Аргумент был слабенький, так как мы продолжали быть врагами. Да и за бабьи юбки я никогда не прятался, и сейчас не собирался.

Фил вооружился флейтой, Томаш копьем, Венди луком. Однако змей становилось всё больше и, в сущности, только оружие Фила да оазис могли нас защитить. Солнце, между тем, близилось к закату, а это значило, что если мы продержимся час, от силы два, то сможем улететь на ковре. О ковре эта дрянь, судя по всему, не догадывалась.

— Думаешь, оазис защитит тебя? — засмеялась королева змей. — Это ненадолго, сокол. Скоро его уничтожит песок.

Я посмотрел вниз, песчаная почва, на которой раскинулся оазис, местами действительно плавала, превращаясь в зыбучие пески. Я сделал ещё шаг назад, повернулся и увидел, что листья на пальмах увядают. Оазис стремительно умирал и его поглощал песок.

— Думаешь, мы не найдем способ выжить? — нагло спросил я.

— Я с удовольствием посмотрю на ваши попытки, — заявила королева змей.

В это же мгновение Венди выстрелила королеве змей в грудь. Однако гадюка запросто поймала стрелу девушки на лету. Стрела, исчезнув из её рук, опять появилась в колчане Венди.

— Очень жаль, медведица, Что ты попыталась меня убить, теперь твоя смерть уже не будет легкой, — заявила королева змей.

Нам приходилось постоянно отступать вглубь оазиса, так как его границы смещались, их пожирал зыбучий песок, уничтожая на своем пути всю зелень вплоть до пальм.