— Как же это так⁈ Я же сам видел! Происки Чернобородых! –всплеснул руками Торин.

— А я говорил, что вы брешете! — торжествовал Орин. — Не жгли мы никого!

— Что случилось с телами Большетопов? — спросил я.

Гномы посмотрели на меня с недоумением и даже переспросили — не перепутал ли я кланы, так как сейчас мы рассматривали ситуацию с Длиновласами, но я был уверен на все сто, что исчезновение этих двух кланов взаимосвязано.

— Эээ, ну мы оставили Большетопов там, где они и приняли смерть от истоков земли, — пояснил Дарин.

— Это место далеко отсюда? — спросил я, потирая виски, честно говоря, я здорово подустал и был голоден, а время уже явно близилось к ночи.

— Нет, не далеко, но мы туда на ночь глядя, не пойдем! — ответил Торин

— Не пойдем! — зароптали остальные гномы!

— Почему⁈ — удивился я.

— Там злые хармы гномов, желающие отмщения! — выдвинули мне суеверную чушь гномы.

Я попытался уговорить гномов, но тщетно. Уперлись, не пойдем, и весь сказ. Я просил дать нам хотя бы одного провожатого, но ни один гном не согласился. Мне пришлось оттаскивать от гномов Фила, который просто взбесился от их отказа и реально чуть было не порубил на колбасу Торина. От чего гномы Фила зауважали еще больше, но удовлетворить его хотелку всё равно отказались наотрез.

Пришлось уступить и уговориться идти завтра утром. Времени оставалось на всё про все очень мало. И если моя догадка не подтвердится, то мы рисковали прийти к драконихе ни с чем. Тогда всё что мы могли бы предпринять — это вступить с ней в честный бой, из которого вряд ли кто-то из нас троих вышел бы победителем.

Мы вернулись в чертог к Огнеборадым. Поужинали. На этот раз к медовухе я не притронулся, понимая, что голова завтра должна была быть свежая. Поужинав, улеглись спать. А ранним утром все отправились в чертоги Большетопов.

В этих пещерах тоже царила кромешная тьма. Этой тьме гномы были удивлены донельзя. Зажгли фонарики и обнаружили, что изумруды из фамильных статуй гномов Большетопов исчезли точно так же, как из статуй Длиновласов исчез жемчуг.

Меня это не удивило, а даже порадовало. Моя теория все больше подтверждалась

Мы стали углубляться в пещеры. Признаться, ощущение в узеньких пещерках было жутким, то и дело приходилось сдерживать себя от того, чтобы не рвануть на воздух.

Наконец-то мы спустились в самый низ, туда, где должны были покоиться останки Большетопов. Здесь было свободней, но воздух был очень спертым, а тьма казалась ещё гуще.

Останков гномов, ко всеобщему недоумению и суеверному ужасу гномов, не обнаружили.

Только я в очередной раз утвердился в том, что моя теория верна. Клан Большетопов, как и клан Длиновласов был живее всех живых.

— Ежкины матрёшкины! Да, что же ето такое делается⁈ Неужели, кто-то посмел мертвецов потревожить⁈ — возмущенно бурчал Торин.

— Какие-то интриганы мутят воду, как пить дать! — бурчал Орин.

— Как же оно? Я же своими глазами видел то, как они все, мертвые тут лежали — бормотал Дарин.

А я тем временем внимательно осматривал пещеру. Я уже знал, что к чему и что примерно нужно искать. А когда знаешь, что искать, то искать всегда легче. И вдвойне легче искать тогда, когда до меня уже это нашли, любезно оттащив камни в сторону.

— Посветите-ка мне сюда, — попросил я гномов.

Это была каменная арка. Я, переборов тревогу, зашел в неё и… ничего не произошло. Я просто оказался по другую сторону от входа. От арки исходила какая-то энергия. Я чувствовал, что это как раз то, что мы искали. Но арка, на вид, казалась совершенно обычной, только слегка неуместной в этой пещере.

Однако от моего прохождения сквозь неё что-то всё-таки изменилось. Над аркой загорелась надпись. Прочесть её я не мог, зато гномы смогли это сделать.

— Входи, если сможешь!

— Что это значит? — спросил я.

Гномы с недоумением переглядывались, пощипывая себя за бороды.

— Я знаю про эту арку, кажется… — робко подал голос Дарин. — Это вход в спасай пещеру. Говорят, наши предки построили эту арку на случай войны с людьми. Она появляется, если гномы нуждаются в защите, точнее, если дети и женщины нуждаются в ней.

— А как это — смочь войти? — поинтересовался я.

— Не знаю, — честно признался Дарин.

Я стал усиленно думать. Но, как назло, от моих усилий становилось только хуже — ничего путного в голову не лезло. Голова была пустой и такой тупой, что аж самому тошно делалось.

Но ведь гномы как-то вошли в эту распроклятую арку, а у них не семь пядей во лбу.

— Может, войти получится только у гномов, — я задумчиво потер отросшую за время наших скитаний на ковре бороду, машинально отметил, что пора бы побриться.

Орин с Торином сделали шаг в арку одновременно. Было видно, что оба гнома испытывают суеверный ужас, но храбрятся, больше затем, чтобы не ударить в грязь лицом друг перед другом. Они прошли через арку. И опять ничего не случилось, только надпись над аркой изменила свой цвет из жемчужного, на частично красный, частично синий.

— Вам хода нет, — прочитал Дарин.

Гномы стали пробовать поочередно входить в арку. Но тщетно — арка писала, что не пустит никого.

Но ведь арка пустила Большетопов, пустила она и Длиновласов. Что объединяла эти два клана? Только одно — наличие детей и острое желание уберечь их от войны. Они просили защиты. Нам же никому защита была не нужна. Вот почему арка нас не пускала — нам всем здесь не грозило никакой явной опасности.

Я понял, что мы точно не сможем войти в эту арку, потому что она создана только для защиты. Тогда нужно сделать так, чтобы Длиновласы и Большетопы сами захотели выйти к нам.

— Я ничего не понимаю, если говорить начистоту, — первым, не выдержав, горячась, заговорил Торин. — Ваша светлость, Эрик, зачем, скажите на милость, мы пытаемся пролезть в это игольное ушко?

— Мы тоже присоединяемся к непоняткам Торина, — подхватили и другие гномы

— Я уверен, что кланы Большетопов и Длиновласов не погибли.

— Но мы своими глазами видели тела Большетопов, — возразил Дарин.

— Большетопы были живы, просто глубоко уснули. А когда проснулись, решили сделать вид, что погибли и уйти из этих пещер, подальше от войны, чтобы сохранить своего ребёнка. Но об этом узнали как-то Длиновласы, и решили сделать так же, инсценировав свою гибель, но с той же целью — защитить своё потомство.

— Вот значит, чего удумали, — почесал затылок Орин. — Но зачем Длиновласы нас-то так подставили?

— Могу предположить по двум причинам: первая — они действительно верили, что вы желаете на них напасть и как будто упредили удар. Вторая — расчет был на то, что это поможет остальным осознать наконец-то последствия войны — не гномье единство, а гибель всех кланов.

— А ведь их правда, но вот только почему они с нами не поговорили? — запричитал Кегворт.

— Известно почему, мы же друг с другом говорить отказывались…

Гномы сокрушительно закачали головами.

— Что же теперь, мы навеки будем разделены этой вот аркой⁈ И не собрать нам листов в единую книгу.

— Нет, этого не будет, — твердо ответил я.

Кое-что в моей башке наконец-то стало проясняться. Всё-таки порой хорошо проговорить какие-то факты вслух. Именно затем Шерлоку, видимо, нужен был Ватсон.

Интересно было, что всем гномам арка писала, что хода им нет. А мне, если сможешь, то войди.

— Фил, Томаш, пройдите через арку, пожалуйста, — решил проверить я свою догадку.

Фил с Томашем, пожав плечами, прошли через арку. Гномы прочли всю ту же надпись: «Вам хода нет!». Значит, дело было не в том, что я человек.

Я снова прошел через арку, и мне она выдала: «Если сможешь, то войди!». Теперь разночтения были замечены и остальными.

— Что сие значит, ваша светлость, Эрик? — спросил Торин.

— Что я могу войти, но для этого мне нужно, смочь это сделать, — ответил я.

Гномы стали набрасывать идеи, как мне смочь. Предлагали сразиться с самым сильным гномом и победить его, или сразиться одновременно с пятью гномами, или пошвырять тяжелые камни.