— Да! Мы не идем на переговоры с манипуляторшами! — согласился я.

— Ну, тогда думайте сами, если я вам не нужна, — скрестила на груди руки девочка и отвернулась. — Я не скажу ни слова.

Я задумался. Глянул на несчастного Агафона, который всем видом выражал мольбу, на напрягшихся Томаша и Фила. Я понимал, что мы ни за что не разгадаем то, что Венди уже знала. Хотелось просто всыпать девчонке ремня и поставить в угол на горох. Но я понимал, это только усугубит ситуацию. Девчонка была упертой донельзя.

В сущности, даже если бы мы захотели, вернуть её обратно в Тринадцатый город — это было задачей не из легких. Даже если бы взять и, к примеру, отправить ее с Томашем обратно на лошадях. Ехать по словам Старшего в Тринадцатый город больше месяца, а занятия в академии через месяц и в пути опасностей дофигище. Да и Томаш мне был нужен. Как не крути — это был не вариант.

Вернуться в город на ковре-самолёте тоже было проблематично. Во-первых, ковер не спрашивал у меня, куда ему лететь и управлялся самостоятельно. Во-вторых, даже если найти как-то управляющие рычаги над ковром — появляться во дворце Леона пусть и ненадолго весьма чревато. Если новоявленный король нас засечёт, у нас больше не будет шансов улизнуть из дворца. В-третьих, прибавятся лишних две ночи пути на этом адском ковре, а это путешествие и без того сущий ад и продлять его совсем не хотелось.

— Ну, хорошо, — вздохнул я, будто делая Венди огромное одолжение, — Так и быть мы возьмём тебя с собой. Но обещай, что ты будешь слушаться и не будешь от нас убегать!

Фил потихоньку зарычал, явно недовольный таким вот моим решением, но пока, вынужден был промолчать.

— Договорились! — быстро согласилась Венди и повернулась к Агафону.– У меня вопрос к вам, ведь ту мротку, которая стала женой Питера, он же её у лампы загадал?

Было ясно, что Венди, сидя в мешке зря времени не теряла и активно подслушивала за старшими, раз знала всю историю Агафона.

— Ну, да, она же принцессой у мротов какой-то там была, мой Питер ей был не ровней, — с готовностью ответил Агафон.

— То есть мротка существует в реальности? — деловито уточнила Веди.

— Ну, где-то в их мротских краях, — пожал плечами Старший. — Кармелита там не хухры-мухры, а принцессой родилась. Поначалу у нас очень грустила — всё ей было чужое. Да чего греха таить, она и нос задирала перед Питером. А потом влилась, как родная стала.

Вдруг цепь зазвенела. При рассказе о жене Питер встал, оказавшись таким же гигантом, как и его отец. Он поднял голову и какое-то время смотрел на нас. Меня поразили его глаза — взгляд был застывшим и вместе с тем наполненный невыразимой тоской. Неожиданно для всех, Питер заорал нечеловечески голосом.

Мы со страху тоже заорали, а Питер стал остервенело биться о прутья решетки. Клеть заходила ходуном. Стальные прутья гнулись под его ударами.

— Ох, пойдемте поскорее отсюда. Нужно потушить свет. Питер в темноте поспокойней, — забормотал Агафон.

Агафон единственный из нас остался спокойным и не испугался припадка сына. Он быстро загасил факелы, вывел нас из подвала и закрыл дверь.

— Вы моя последняя надежда, — вздохнул Агафон.

— Да черт с вашими надеждами! — вдруг взорвался Фил. — Эрик, очнись уже! Нельзя помогать всем подряд! Венди не полетит с нами на этом проклятом ковре! Это опасно!

— Фил, успокойся! — попросил я.

Но Фил завелся не на шутку и слушать меня не собирался.

— Нет, уж изволь, Эрик! Ты для разнообразия попробуй людям сказать нет! И может нам всем будет немного легче⁈ Может, мы перестанем влипать в истории непонятного содержания⁈

— Мы отойдем на пару минут, — извинился я перед побледневшим Агафоном.

Я схватил Фила за руку, и потащил во двор. Солнце уже закатилось за горизонт на добрую половину, разлившись по небу багрянцем.

Фил продолжал цедить мне в лицо свои претензии, но я его уже не слушал. Я слишком устал, мне нужна была сейчас поддержка друга, а не вот это очередное говно от него.

Я знал четко одно, что Фил был ко мне несправедлив. А я никогда терпилой не был и несправедливость в отношении себя допускать не собирался. Поэтому я сжал кулак и просто врезал Филу по морде. Врезал от души, так как накопилось у меня к нему много всего хорошего за эти дни.

Фил не ожидал моего удара и повалился на землю, но тут же вскочил и с рёвом кинулся на меня. Мы сцепились и стали бороться. Мне удалось забороть Фила, но он повлек меня за собой, и мы вместе повалились на землю. Стали мутузить друг друга уже на земле. Мутузили, пока оба не выдохлись.

Расцепились и так и остались лежать, переводя дух и смотря на уходящее солнце. Стало как-то легче, как ни странно. Мы оба выплеснули то, что копилось.

— Никогда не заведу детей! — пробормотал Фил.

— Да, пожалуй, тебе не стоит, — согласился я. — Уж больно ты шалости Венди близко к сердцу принимаешь. Да вообще всё…

— Я и сам не понимаю, что на меня находит, — признался Фил. — Меня постоянно одолевает такая ярость. Такая ненависть. Я едва держусь…

— Раньше ты был добрее. И я скучаю по тому рыжему парню, который всегда был за меня.

— Да, добрее, Эрик. И мне было так легко, так светло внутри. Я и не знал, что может быть иначе. Но я попал во тьму, и я барахтаюсь там и никак не могу выплыть. А Венди… Я не могу быть с ней рядом, что-то происходит со мной. После того, как она спасла меня, это таинственное Локис…

— Мы обязательно выясним, что это значит, Фил.

— Да, это неважно. Я надеюсь, что Кира вернет мне себя, что я вспомню себя и свое детство. Она напомнит мне кто я.

— Тебе придется потерпеть Фил. Мы должны спасти или хотя бы попытаться спасти эту деревню.

— Да, ты прав, должны, — вздохнул Фил.

Мы поднялись. У меня уже запустился процесс регинирации, на Фила же смотреть было страшно.

— Давай подлечу, — предложил я.

— Нет, пусть будет, — отмахнулся Фил. — Я заслужил.

Я не стал настаивать. Мы вошли в дом.

Венди, увидев разукрашенного Фила, недобро покосилась на меня, и сразу же кинулась обрабатывать его раны. Фил сносил ей заботу молча.

— Венди, тебе нужно рассказать нам, как снять проклятье. У нас мало времени, — нетерпеливо напомнил я.

— Ты обидел Фила! Я тебе ничего не скажу! — заявила девочка.

Я готов был уже не просто обидеть Фила, но и вовсе его прибить.

— Я не обиделся, — тихо отозвался Фил. — Венди, расскажи, как помочь людям.

— Ну, хорошо, только ради тебя, — проворчала Венди. — Нужно сделать так, чтобы проклятый человек вышел из петли и смог простить самого себя, тогда проклятье потеряет силу и обернется против того, кто его наложил.

— Прекрасно, а как сделать так, чтобы Питер вышел из петли и простил самого себя? — поинтересовался я.

— Чтобы разорвать петлю нужны очень сильные и живые эмоции. Любовь сгодиться. Питер должен встретиться с Кармелитой. Встретится по-настоящему, не с помощью волшебства. Если Кармелита его действительно любила, то она простит ему всё и вполне возможно, тогда Питер и сможет простить себя.

— То есть нам всего-то нужно разыскать какую-то мротскую принцессу по имени Кармелита и сделать так, чтобы любовь победила проклятье? — иронично поинтересовался я.

— Так и есть, — невозмутимо кивнула Венди.

Я не знал маршрута, по которому нашу компанию нёс ковер. И я не знал, как его направить туда, куда нам нужно. И где это — «куда нам нужно»? Не факт, что мы полетим через мротские земли. Не Факт, что попадем в тот край, где живет нужная нам принцесса. Более того, если она принцесса, то нам придется её похитить и привезти в эту вот деревню, предъявить ей безумного Питера, которого Кармелита должна исцелить своей любовью.

Миссия невыполнима и уж больно похожа на сказку, которых, видимо, девочка прочитала слишком много.

— Это ведь невозможно, да? — словно разгадав мои мысли, сказал Агафон. — До мротских земель почти полгода пути и большой отрезок пролегает через пустыню. Мроты знают секреты пустыни и то, часто гибнут в пути.