— Томаш, здравствуй, Томаш, — нежно поздоровалась Лейла, поправляя волосы.

Все это приторное воркование меня признаться подбешивало. Я выхватил у Томаша зеркальце и, приблизив его ко рту, сказал в него нараспев, как в микрофон.

— Лейла, здравствуй, Лейла, нареченная моя. Как дела у моей невесты?

— Эрик, ты невыносим! — зашипела Лейла и весь мёд из её голоса исчез, как не бывало.

Томаш сердито забрал у меня зеркальце.

— Лейла, прошу извинить этого невоспитанного грубияна. Я рад вас видеть донельзя, — горячо заверил Томаш.

— И я вам рада, несмотря ни на что, — грустно пробормотала Лейла.

— Вижу, вы чем-то встревожены, — подметил настроение девушки Томаш. — Кто-то вас обидел? Леон в ярости?

— Нет, даже если это так, Леон не выказал никаких признаков своих переживаний. Он объявил, что отправил вас по важным государственным делам, касающимся безопасности всех Тринадцати городов, — рассказала Лейла.

Меня порадовала выбранная тактика Леона. Он в очередной раз показывал свою мудрость. Вот только это не отменяет такого обстоятельства, что когда я вернусь и мы останемся тет-а-тет, он не попытается меня придушить.

— Это хорошая новость, Лейла, — осторожно заметил Томаш. — Однако есть видимо и плохая?

— Да, Томаш, у нас другая напасть, мы нигде не можем найти Венди! Она пропала, — Лейла всхлипнула.

Мне сразу сделалось стыдно за свою недавнюю выходку. Стало очень тревожно за девочку.

— Как не можете найти⁈ — взревел Фил.

— Она просто пропала! Мы обыскали весь дворец. Её ищет вся стража в городе, — всхлипывала Лейла.

— Вам совсем ничего нельзя доверить! Как можно потерять ребенка! — продолжал нападать на Лейлу Фил.

— Не ори на меня, Фил! — перешла в лучшую из возможных защит Лейла. — Это ты виноват, что она сбежала! Она только и мечтала, чтобы пойти с тобой, вот и сбежала!

— Для этого я и просил тебя внимательней за ней приглядывать! — прорычал Фил.

Томаш растеряно молчал, на этот раз не решаясь вклиниваться в перепалку. Казалось, что Фил задушит сейчас Лейлу через зеркальце, а Лейла расцарапает ему лицо. А ведь Лейла тоже была Филу сестрой, и точно так же как и Кира — сводная, только Кира по матери, а Лейла по отцу. Неизвестно чем бы все это закончилось, если бы в дверь не постучались.

— Извините, господа, — раздался голос Агафона. — Мы тут это, ваши мешки притащили. Откройте, пожалуйста. Один из них шибко тяжелый.

Я вспомнил, что мешки мы реально забыли занести в комнату. Оставив их в общей зале. Хорошо, что деревенские, узнав, что я сокол, перестали на них зариться.

Томаш спешно стал прощаться с Лейлой, умоляя её не волноваться и обещая вечером ещё раз с ней связаться. К тому времени, как он заверял Лейлу, Венди, непременно должна будет найтись.

Его слова, да богам в уши.

А мы с Филом между тем отодвинули шкаф, которым накануне забаррикадировали двери и впустили в комнату Агафона и его сына.

— Вот нати-ка, — пыхтя сказал гигант, анося мешок. — Чаго это вы туда запихали?

— Вот и я про то,– буркнул под нос Томаш.

Сын Агафона легко, словно пушинки, занес остальные два мешка.

— Стандартный провиант! — вызверился Фил. — Сухари, каши, вяленое мясо, котелок кружка. Ничего лишнего! Мешки идентичны!

Агафон с опаской покосился на всклокоченного Фила и счел за лучшее не продолжать эту тему.

Я же зацепился взглядом на мешок. Вокруг этого злосчастного мешка в голове крутилась какая-то мысль, но она никак не формулировалась, словно её что-то стирало из головы. Что-то мешало мне понять то, о чём я уже давно как будто бы догадался.

— Мы это, сокол, если вы хотите поглядеть на Питера, то лучше сейчас, чем ближе к ночи, тем беспокойней он становится, — смущенно прокашлявшись, пробормотал Старший. — Может вам, всё-таки удастся его исцелить.

— Да, сейчас пойдем, — пообещал я, не отводя взгляд от мешка, зная, что если я сейчас потеряю его из виду, то потеряю и смутную догадку о чем-то очень важном. — Одну минуту.

Я подошел к мешку и стал развязывать его. Пальцы не слушались, мешок был завязан крепко.

— Нашел время жрать, Эрик! — неправильно истолковал мои действия Фил.

Я молчал. Продолжая через внутреннее сопротивление развязывать узел. В мешке оказалась здоровенный деревянный бочонок, стянутый железными обручами. Все удивленно охнули.

— Я же говорил, что там не провиант! — восторжествовал Томаш. — Ты что решил опять, что ты медведь, и взял в путь бочку с медом⁈

— Не-ет, — удивленно протер глаза Фил. — Я впервые вижу эту бочку, клянусь!

— Как же! Ведь специально заставил меня её тащить! — не поверил Томаш.

— Да на кой черт ты мне сдался! Я не брал никаких бочек!

— И я тебе охотно верю, — усмехнулся я. — Кажется, ты Томаш не соврал Лейле, что Венди к вечеру отыщется.

— Ты тоже так думаешь? — всё еще не понимал меня Томаш.

— Венди, ты сама выйдешь или тебе помочь⁈ — ласково поинтересовался я.

Какое-то время ничего не происходило. Все глядели на меня с нарастающим недоверием. Я постучал костяшками пальцев по бочке и снова призвал Венди выйти по-хорошему.

Бочка качнулась. Затем открылась крышка и наружу действительно выбралась маленькая девочка. Вид у нее при этом был возмутительно спокойный, хотя и глубоко несчастный. Если нас — здоровенный мужиков, путешествие на ковре скрутило в три погибели, что говорить о девочке. Цвет лица у нее был зеленоватый, волосы спутанные, глаза мутные.

— Венди! Во имя всех ликов Триликого, как ты там оказалась⁈ — в ужасе глядя на девочку, выдохнул Фил.

— Я должна быть с тобой! — девочка воинственно сверкнула на него глазами. — И я буду с тобой!

— Нет! Ты отправишься домой! — прорычал Фил.

— А вот и нет! Я тебе нужна! — объявила Венди.

— Не слово больше! — разъяренно рявкнул Фил.

— Как тяжело быть ребенком! Никто тебя не слышит! — горестно всплеснула руками Венди.

— Как тяжело с детьми, они никого не слушают! — вернул ей Фил.

Ситуация и вправду складывалась из ряда вон, девочку срочно, всеми правдами и неправдами нужно было вернуть обратно во дверец.

— Как долго отсюда до Тринадцатого города? — задумчиво спросил я.

— Да, почитай, что месяц пути на конях, да и то ежели поспешать, — почесав макушку ответил старшой.

— Месяц⁈ — схватившись за голову, простонал Фил.

Агафон нервно перетаптывался с ноги на ногу, было заметно, что гиганта тревожит вынужденная заминка. Выяснения отношений с Венди можно было отложить на потом. Сейчас же требовалось решить вопрос с проклятием Питера.

— Ладно, Фил, подумаем об этом потом, после того как я навещу Питера, — окончательно решил я.– Оставайтесь с Томашем здесь и глаз не сводите с этой маленькой вредины.

— Будем смотреть в четыре глаза, — пообещал Томаш.

— Все равно у тебя, сокол, ничего не выйдет, — показала мне язык Венди и, протянув руку, потребовала. — Отдай подаренный мной коготь медведя. Ты его не достоин!

Я уже давным-давно забыл про этот коготь, но отдавать всё равно его не хотелось.

— А ты знаешь, что подарки неотдарки? — обиделся я.

— А ты знаешь, что друзей не выдают? — уткнув руки в боки, спросила Венди.

Я вздохнул и вернул Венди её коготь. Не время было заниматься воспитанием.

— Злыдня! — буркнул я. — Показывайте путь, Агафон.

Гигант заметно обрадовался и повел меня к Питеру.

Мы спустились в неглубокий подвал. По его стенам висели факелы, подсвечивая огромную стальную клеть, решетки на ней были двойные. Посреди клети сидел мужчина с длинными спутанными волосами и всклокоченной бородой и раскачивался взад-вперед. Он что-то бормотал себе под нос, то смеясь, то всхлипывая. От одного вида его состояния делалось как-то не по себе.

— Я сам сковал клеть, стены Питер ломал. Солнечного света он боится, поэтому приходится держать его под землей — сказал Старший и добавил, словно оправдываясь. — Ни кровать, ни чего-то другого поставить здесь нельзя, он всё ломает. Приходится, чтобы как-то хоть его помыть окатывать водой. Непросто и ему и нам.